— Днём? Это — сумасшествие.
— Днём, и это приказ.
— Я этого так не оставлю! Потери будут немеряные!
— Посмотрим, но это вряд ли. В первую очередь, всех переодеть!
— Не будут мои переодеваться! Всё сразу на ветошь изведут! Пробовали уже! Во флотской форме теплее: она шерстяная. Думаете, от хорошей жизни бегаем во флотской, и нам жизнь не дорога?
— Значит, с Вас и начнём. Андрушко!
— Я, товарищ капитан 1-го ранга.
— Надо, чтобы генерал-майор Рассохин показал личный пример своей бригаде, как должен выглядеть настоящий морской пехотинец. Привези всё!
— Товарищ генерал-майор! Размер обуви подскажите! Или если хотите, проедем со мной.
— Нет уж, вези сюда, мичман. 41-й. Не забудешь, год начала войны. — помолчав, добавил: — Странный Вы, вроде молодой, а говорите так, что и не поспоришь. Кто Вы?
— Бывший начальник разведки Дунайской Военной флотилии, бывший начальник Центра подготовки рейнджеров американской армии. Всё, пришли. — Дмитрий показал открывшуюся картину: «Доджи» и прицепленные к ним миномёты.
— Вот эти вот — Ваши. 44 миномёта, и 88 автомашин к ним. И пять «Студебеккеров» в автороту под перевозку боеприпасов к ним.
— Красота! Это ж подвижность какая!
— Вот документы, получайте, Василий Васильевич! — начштаба флота передал ему бумаги. Рассохин высвистал своих, у которых уже глаза разбежались, глядя на массу новой техники. Но, пошуметь им не дали, быстро провели строем к машинам водителей, «заводи!», поехали. Над площадкой натянута маскировочная сеть, всё прошло быстро и организовано. Дмитрий пригласил генерала в штаб флота, дескать, надо согласовать детали переучивания. Нехотя, тому пришлось ответить: «есть». Достав из машины «уоки-токи», Дмитрий передал Андрушко всё доставить в разведотдел. Доехали до Ваенги, там на пароме перебрались на западный берег. Рассохин уставился на иконостас Димы.
— Теперь, более-менее, понятно! — сказал он.
— А ты, Василий Васильевич, думал, что он «казачок засланный», не иначе! — расхохотался Фёдоров. — Вот новое штатное расписание бригады! Утверждено Ставкой, как видишь. А что и как, тебе и твоим бойцам, его бойцы покажут. В Минькино развернут батальонный учебный центр, а в Горячем Ключе — ротный для разведрот батальонов. Так что, поступаешь в его полное распоряжение. И учиться, учиться и ещё раз учиться, как говаривал Ильич!
Раздался стук в дверь, Андрушко и два бойца принесли комплект формы для генерала, с уже притороченными погонами. Где достали, только?
— А я думал, что это только у вас такая форма. — он с удовольствием крутил её в руках.
— Нет, все будут одеты в такую. Здесь 2 куртки, 2 комбинезона, теплое и холодное бельё, прыжковые ботинки, три масккомбинезона, складная лопатка, новые фляги с котелком и крышкой, десантный рюкзак, специальный жилет для боезапаса с надувным воротником для десантирования с воды, чтобы не тонуть. Страховочные ремни, несколько карабинов для буксировки и подъёма грузов. В общем, всё необходимое. Ну как? Наденут такую? И вот с таким беретом?
— Гмм, а где я могу это сделать? Так, чтобы, действительно, быть первым в бригаде и походить на морпеха?
— Вон в той комнате, товарищ генерал!
А в Кольскую губу входила эскадра Фрейзера, во главе с линкором «Кинг Джордж V». В её составе было три судна-дока и пять «скоростных» транспортов. Услышав по телефону от дежурного про входящую колонну кораблей, все высыпали из штаба. Увидев уже знакомые очертания «Эшлендов» и какого-то нового корабля, Дима удовлетворённо потёр руки. Немного странно, что их больше, чем планировалось. Всё выяснилось чуть позже: на флоте остаются только два корабля, остальные были использованы для переброски десантных средств: катеров LST, LCM, LCU, нескольких средних десантных кораблей LSM, большого количества плавающих гусеничных транспортёров LVT, бронетранспортеров М3, и плавающих автомобилей DUKW-353. Транспорты перебросили через океан боксы для 20 000 человек, обмундирование, снаряжение для десантников, большое количество флотских и десантных сухих пайков, 1000 радиостанций, много телефонных станций и большое количество провода. Транспорты прошли в Мурманск под разгрузку, а корабли встали на рейде Ваенги. Опять пришлось участвовать в торжествах по поводу удачного окончания похода эскадры. Американцы и британцы все его знали, оказывается его сделали популярным в западных странах. Но, дела есть дела, поэтому он с головой ушёл в начавшуюся передислокацию 12-й особой бригады морской пехоты, приёмку кораблей от союзников, погрузился в кучу бумаг, сопровождающую эти действа. Не забывая посещать полигоны в Горячем Ключе и в Минькино. Затем приступил к подготовке рейда по тылам противника в районе реки Лебяжки. Наблюдение за немцами 6-й горной дивизии, оборонявшейся в районе Зап. Лицы, севернее озера Дикое, выявило значительные разрывы в обороне противника. Немцы надеялись на свою мобильность и значительные силы, расположенные в районе реки Титовка. Плюс, весьма хорошую воздушную разведку, которая велась регулярно и качественно. Приехавший Батов немедленно спросил у Дмитрия: что сделано? Дима рассказал. Павел Иванович уселся перед картой с последней обстановкой, и «изобразил Чапаева», из известного фильма.
— Что предполагаешь, Дмитрий Васильевич?
— На этих участках оборону держат две разных дивизии. Есть подозрение, что три. Ещё и 210-я пехотная. То есть, на участке Петсамо-Титовка-ЗапЛица сосредоточен 19 армейский корпус 20 горной армии в составе трех дивизий: 2-й, 6-й горных и 210-й пехотной дивизий. Командует корпусом генерал-лейтенант Георг Риттер фон Хенгль, бывший командир 2-й горной дивизии. Уже несколько дней, как командует.
— А до него кто был?
— Шёрнер, «цепной пёс» Гитлера. Генерал-лейтенант. Уехал на Украину в сороковой корпус, командовать обороной Винницы. Были пышные проводы в Петсамо.
— Хрен с ним, показывай, что есть.
— Вот так вот, Пал Иваныч! — показал карту с нанесёнными отметками.
— То есть все сосредоточены у моста через Титовку?
— Да, у Титовки.
— Тебе это, что-нибудь, напоминает?
— Конечно, товарищ генерал, Днепр и Донбасс.
— Ты меня понял?
— Конечно! Но есть нюансы, товарищ командующий. Надо надавить на Среднем, для этого требуются 152 или 122 миллиметровые гаубицы. А их на флоте нет.
— Для чего?
Дмитрий объяснил.
— А корректировку кто обеспечит? Позиции закрытые!
— Я тут предположил, что есть возможность высадить две группы справа и слева от высоты 109,0. С миномётами…
— С дуба рухнул, что-ли? Справа сплошная скала! От самого обреза!
— Да есть у меня один лейтенант, Абалаков его фамилия. Он справа уже в шести местах закрепил блоки для верхней страховки, и перила провесил. Альпинист он. Мастер спорта.
— Опять ты со своими фокусами, как в Крыму!
— Что делать, Пал Иваныч. Не добраться мне, пока, вот до этого мостика. — он ткнул пальцем в мост у Киркенеса. — Подождите немного, доберусь! Жаль ночь кончилась!
— А назад как?
— Тем же путём. Американцы верёвки привезли хорошие и очень прочные. Абалаков наделал разных приспособ, чтобы быстро подниматься и спускаться. Тренируем людей, по готовности батарей на Среднем проведём операцию.
— Сколько требуется орудий?
— Три-четыре батареи, чтобы была достаточная плотность огня. Задача: захватить «Яйцо» и высоту «109,0», переместить туда 120-ки, и, перекрыть немцам снабжение боеприпасами и продовольствием. Ну, или значительно затруднить его. Плюс нанести максимальные потери 139-му и 633-му полкам. Особое внимание уделить домикам с лебёдками под позициями. Есть предположение, что с помощью этих лебёдок снабжается вся позиция. Неплохо было бы найти их электростанцию и уничтожить её, но, место её дислокации пока не установлено.
— А почему ты считаешь, что это возможно сделать?
— Потому, что по данным наблюдений немцы считают это направление не танкоопасным. Но, позиции на «Яйце» и на «сто девятой» вполне могут быть уничтожены тяжёлыми огнемётными танками. Артиллерийских дотов на левом фланге у немцев нет. Наиболее плотно они стоят правее. Там есть два артиллерийских дота. Левый фланг «охраняет» батарея на Могильном. А это — далековато, товарищ командующий.
Операцию утвердили. Задействовали два катера LST Mk4 и три средних десантных корабля LSM. На катера погрузили девять КВ-8, а на LSM-ки две батареи миномётной бригады. Прорываться в Озерко было бессмысленно: там танки пройти через перевал не могли. Поэтому высаживались в Пумманках, затем довольно долго поднимались на плато, почти полдня добирались до КП Кабанова на горе Сюит-веста-пахта. Отсюда путь вниз, который предварительно освободили от всех, так как не разъехаться в некоторых местах. До брода дошли довольно быстро, после него в трех километрах крутёйший спуск с поворотом налево в самом конце. Один танк потеряли там: сгорели фрикционы на спуске. С огромным трудом оттащили его в сторону, начали ремонт. Остальные спустились ниже и замаскировались в четырех километрах от линии обороны, ожидая миномётчиков, которые на руках тащили всё. Кабанов выделил несколько машин и батальон солдат для переноски боезапаса. Немцы забеспокоились, но, на полуострове было три трактора и несколько тягачей «Комсомолец» доставленных туда ещё до войны. Люфтваффе произвели воздушную разведку. Был бой над полуостровом, «Рама» ушла, один немецкий и два наших истребителя были подбиты. Прошло два дня, на полуостров прибыли 122мм гаубицы М-30, которые втащили на руках на Сюит-веста-пахта в 8-ми километрах от линии фронта. Ход сообщений уже перекрыт, на КП у Крылова сам Батов. Снайпера вышли на позицию. А самолёты отбомбились по берегу Кутовой губы английскими дымовыми бомбами. Набросали их много! Наблюдатели опорных пунктов 4 и 5 начали вести корректировку огня гаубиц, а вперёд по одному двинулись танки, которые спустились к Гольцову озеру и начали атаку высоты «109,0». У первого танка слетела гусеница, но он смог сползти с дороги в кювет и бил из пушки по дотам. Второй продвинулся дальше, смял проволочные заграждения у дотов, открыв дорогу пехоте. Под ним часто рвались противопехотки, наконец, он сблизился с дотом и выплюнул туда тяжёлую смесь. Четыре ближайших дота мгновенно замолчало, и Батов дал сигнал в атаку. Над верхними дотами грохотали взрывы, а танки развернулись и поползли к высоте «Яйцо», выжигая ещё пять дотов. Поднялась пехота, которая захватила «Яйцо» и начала зачистку левого склона высоты, где было ещё несколько позиций немцев. Бой за «109,0» длился почти два часа. Немцы упорно сопротивлялись. Наконец, над высотой кто-то поднял военно-морской флаг. Захватив «стодевятую», сразу расположили там артиллерийских наблюдателей и перенесли огонь на нижние казармы немцев, которые были, как на ладони! По высоте продолжали стрелять немцы с трех сторон. Рыбачий подключился к контрбатарейной борьбе, давая возможность гаубичникам вдоволь поработать. На этот раз захватить немцев врасплох не удалось: гарнизоны в дотах были полными.
