“Это, как предполагается, сделает меня счастливой?”
“Я очень сожалею”, повторился Ролик.
“Вы знаете”, ее голос, казался далеко, далеко, “мы только хотели попасть домой”.
Он ослабил захват и усадил ее на диван. Торрес попыталась двинуться, но не смогла. Она хотела сказать ему, что он будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Она хотела прыгнуть с дивана и убежать из этого ада. Ее глаза закрылись против ее желания, но она боролась, перемещая борьбу внутрь, где это было всегда. Она боролась со своим двойственным характером и выжила. Она боролась бы и с этим. Она действительно боролась с этим, пока не смогла больше.
20
Пэрис никогда уже не будет думать о песке как о чем-то мягком и приятном. Ветер был еще более резким, чем прежде, холод настолько сильным, что его тепловые перчатки не смогли больше сдерживать его. Песок раздирал куртку и скоро доберется до его униформы. Кто-то когда-то сказал ему, что они сделали стакан из песка. Теперь он поверил этому. Он и Тувок перемещали оборудование. Кери присоединился к ним и затем пошел проверить команды, которые следовали за ним, опускаясь на поверхность. Тувок был убежден, что призрак был достаточно искушен, что один трикодер не примет тепло тела призрака. Аргумент Тувока был то, что, если бы призрак первоначально испускал тепло тела, оно зарегистрировалось бы сразу же. Таким образом, он принес с собой тщательно продуманный и разработанный датчик, как сказал Тувок, для специальной космической работы.
Тувок требовал — сделай это, или пройди туда. Пэрис устал от требований. Он хотел действовать. Он только хотел найти призрака прежде, чем он умрет, прежде, чем он потеряет свою возможность когда-либо увидеть Кима. Тувок двигался с Пэрисом, вместе они перемещали подобный блюду датчик. Фактически он не был датчиком как таковым. Работа датчиков была передана на трикодер Тувока. Блюдо собирало сигналы высокой температуры и усиливало их, передавая к трикодеру. Проблема состояла в том, что блюдо, которое составляло полтора метра в диаметре, нуждалось в определенном количестве устойчивости, чтобы вообще получать любые сигналы. Пэрис задавался вопросом, как что-либо собиралось остаться устойчивым на таком ветре, особенно блюдо.
Тувок закончил связывать трикодер и блюдо. Пэрису не нравилось выражение во взгляде Тувока.
“Попробуйте держать это очень устойчиво, как можете” сказал Тувок. Он фактически использовал их связь коммуникации так, чтобы они не кричали сквозь воющий ветер. “Мы просканируем область вокруг, где мы сначала нашли контроль”.
Пэрис сел на землю и наполовину обернул тело вокруг круглого металлического блюда. Он протянул ноги, чтобы они служили якорем и позволить спине работать щитом для ветра. Он кивнул, чтобы указать на свою готовность. “Вы знаете, я уверен, если бы Вы попросили, то инженерный изобрел бы Вам крепкую треногу. И Вы не жаловались бы на ветер или песок или даже злосчастный холод”.
“Это займет только одну минуту, Лейтенант”. “Тренога не конструировалась бы, за столько времени. Тренога — была бы, бесполезна при этой силы бури”. Тувок на мгновение изучил показания. “Переместите ее немного налево”.
Пэрис немного переместил торс и ноги, и снова приготовился, тротуар был сделан изо льда, и песок спустился по поясу штанов. Чувство было не из приятных. “Тренога, была бы кстати”.
“Тренога…, будет иметь смысл, если Вы помолчите”, произнес Тувок.
Его слова были плоскими и бесстрастными, но Пэрис ощутил источник эмоции позади них. Возможно, он только вообразил эту эмоцию. Возможно, заявление Тувока было полностью логично, при данных обстоятельствах. Возможно, нет. Возможно, Пэрис наконец прошел через ту толстую обороноспособность Вулканца. Пэрис глубоко вздохнул и боролся, чтобы заставить себя расслабиться немного против ветра, не бороться с этим так. Это сканирование собиралось быть очень длинной работой, если они должны были просмотреть всю область как эта. Пэрис на мгновение протянул больную спину, затем приспособил сканер на другую позицию и снова обнял его.
Тувок изучил показания, на мгновение повернулся, в том направлении, куда указывало блюдо, затем снова прочитал показания. “Я не просил, Вас перемещать блюдо, но я рад, что Вы сделали это. Наш призрак существует”.
Он продолжал изучать показания на трикодере, когда бежал к краю разбитого судна. Для Пэриса заняло одну минуту, чтобы поместить блюдо таким образом, чтобы ветер не пинал его, а он смог подняться на ноги и следовать за Тувоком. Тувок на расстоянии в тридцать метров замедлился и затем начал медленно продвигаться вперед. Приблизительно в тот же самый момент, когда Пэрис нагнал его, нога Тувока, очевидно, ударила что-то и он склонился, руками ощупывая невидимый объект.
Пэрис приблизился и стал на колени, на твердом тротуаре напротив Тувока. Теперь, когда он смотрел, он мог увидеть, что песок создавал маленькие барханчики вокруг чего-то на земле. Не было вообще никакого искажения. У их призрака было одно из лучших маскировочных устройств, которые он когда-либо видел. Он протянул руку и нащупал ткань. Его рука нависала над тем, что, казалось, было пустотой, но при близком рассмотрении, он понял, что песчаная буря избегала пространства соизмеримого с размером человеческого тела. Он двигал своей рукой, пока не нашел то, что на ощупь было подобно руке.
“Он все еще жив”, кричал Тувок, перекрикивая ветер.
Облегчение заполнило его, но он заблокировал это чувство до лучших времен. Только, потому, что призрак жив, не означало, что они могли найти Кима и других. Он активировал свой значок коммуникации. “Вояджер. Троих, поднять на борт непосредственно в изолятор”.
“Сэр, мои датчики фиксируют только двоих…”, голос Хаффмана казался едва слышным, на таком ветре.
Пэрис отстегнул свой значок и прикрепил его на призраке. Значок плавал в воздухе. “Мой значок коммуникации находится на другом теле. Теперь зафиксируйтесь на нем”.
Телепортатор отключил ветер, как будто отключил плохую музыку, которую кто-то играл слишком громко. Когда они материализовались на этаже изолятора, Пэрис внезапно обнаружил части своего тела, которое ошматовал злой ветер и песок.
Изолятор был пуст за исключением Берггрена, спящего на одной из коек. Его руки были перевязаны, его рот был открыт, и он немного храпел. Очевидно, их прибытие не потревожило его.
“Активировать программу экстренной медицинской помощи”.
Доктор появился немедленно. “Что, кажется, проблема?”. Его голос был плоским, почти раздраженным.
“У нас здесь есть серьезно пострадавший”, сказал Пэрис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
