— Оружие, идиот! — прошипел Катберт, и в его голосе явственно слышалась боль. — Ты забыл оружие!
— Я не забыл, — сухо отрезал Роланд. Интересно, спросил он себя, но отстраненно, как будто ему было все равно: знают ли уже в главном здании? Знает ли мать… и Мартен? Отец сейчас на охоте и вернется еще не скоро. Может быть, через пару недель. И Роланду было немного стыдно, что он не дождался его возвращения, потому что он знал, что даже если б отец не одобрил его решения, то уж понял бы наверняка.
— Корт пришел?
— Корт уже здесь, — донесся голос с того конца коридора, и показался сам Корт в короткой бойцовской фуфайке и с кожаной лентой на лбу, чтобы пот не заливал глаза. В руке он держал боевой посох из какого-то твердого дерева, заостренную с одного конца и притупленную на манер лопатообразной дубинки с другого. Не тратя времени даром, он затянул литанию, которую все они, слепо избранные по крови отцов, знали с самого раннего детства: учили ее к тому дню, когда они, может быть, станут мужчинами.
— Ты знаешь, зачем ты пришел, мальчишка?
— Я знаю, зачем я пришел, учитель.
— Ты пришел как изгнанник из дома отца своего?
— Я пришел как изгнанник, учитель.
И он будет изгнанником до тех пор, пока не одолеет Корта. Если же Корт одолеет его, он останется изгнанником навсегда.
— Ты пришел со своим оружием?
— Да, учитель.
— Каково же твое оружие?
Это было исконное право учителя — его преимущество, шанс приготовиться к бою с пращей, или копьем, или сетью.
— Мое оружие — Дэвид, учитель.
Корт запнулся, но только на долю секунды:
— Ты готов выйти против меня, мальчишка?
— Я готов.
— Тогда не мешкай.
И Корт пошел на него по коридору, перекидывая свою палку из руки в руку. Мальчики встрепенулись, как стайка испуганных птиц, когда их товарищ шагнул ему навстречу.
Мое оружие — Дэвид, учитель.
Помнит ли Корт? Понял ли он? Если — да, то, возможно, уже все потеряно. Теперь все зависело от того, как сработает эффект неожиданности… и еще от того, как поведет себя сокол. А вдруг он будет равнодушно сидеть у мальчика на руке, пока Корт будет вышибать ему мозги своею тяжелою палкой, или бросит его и взлетит в высокое жаркое небо?
Они сходились. Мальчик спокойно снял с сокола клобучок. Рука не дрожала. Клобучок упал в зеленую траву. Мальчик остановился. Он увидел, как Корт вперил взгляд в птицу и как глаза у него распахнулись от изумления и запоздалого понимания.
Значит — сейчас.
— Возьми его! — выкрикнул мальчик и вскинул руку.
Дэвид сорвался с руки и взлетел как безмолвный сумеречный снаряд; короткие крылья взмахнули — раз, другой, третий, — и вот уже когти и клюв впились Корту в лицо.
— Да! Роланд! — в исступлении выкрикнул Катберт.
Корт отшатнулся и, потеряв равновесие, упал. Тяжелый посох взметнулся, но тщетно: ударил он только по воздуху. Сокол превратился в трепещущий, смазанный комок перьев.
Мальчик рванулся к поверженному учителю, выставив руку перед собой твердым клином, локтем вперед.
Но, несмотря ни на что, Корт едва ли не увернулся. Сокол закрывал ему почти весь обзор, но тяжелая палка опять поднялась затупленным концом вперед, и Корт хладнокровно прибег к единственному из оставшихся у него в арсенале приемов, который мог бы переломить ситуацию в его пользу: он трижды ударил себя по лицу, безжалостно напрягая мускулы.
Дэвид отлетел прочь, разбитый. Одно крыло бешено билось о землю. Его холодные, немигающие глаза хищника впились яростным взором в окровавленное лицо Корта. Незрячий глаз учителя, раздутый, слепо таращился из глазницы.
Мальчик пнул Корта ногою в висок, впечатав удар. На этом все должно было закончиться: нога мальчика онемела — с такой силою он ударил. Но это было еще не все. Не все. На мгновение лицо Корта как-то обмякло, а потом он рванулся и схватил мальчика за ногу.
Мальчик дернулся, оступился и упал, растянувшись в траве. Где-то, далеко-далеко, закричал Жами.
Корт уже поднялся, готовый навалиться на мальчика и прикончить его. Тот утратил свое первоначальное преимущество. Секунду они смотрели в глаза друг другу: ученик, распростертый на земле, и учитель, стоящий над ним, со сгустками крови, стекающими по левой стороне его лица. Незрячий глаз его теперь совсем заплыл, осталась лишь тоненькая полоска белка. Сегодня корт точно уже не пойдет по борделям.
Что-то впилось в руку мальчика. Сокол. Дэвид, слепо рвущий его когтями. Оба крыла перебиты. Невероятно, как он вообще жив остался.
Мальчик схватил сокола, как хватают камень, не обращая внимания на острый клюв, сдирающий кожу с его запястья. Когда Корт набросился на него, мальчик, беспомощно распластанный по земле, подбросил сокола вверх.
— Возьми его! Дэвид! Убей!
А потом Корт упал на него, закрывая собою солнце.
Сокол расплющился между ними. Мальчик почувствовал, как по лицу его шарит мозолистый палец, нащупывая глазницу. Он рывком повернул голову, одновременно приподнимая бедро, чтобы закрыться от колена Корта, нацеленного ему в пах, и трижды рубанул ребром ладони по шее учителя. С тем же успехом он мог бы стучать и по камню.
А потом Корт вдруг издал сдавленный всхлип. Его тело дернулось. Словно сквозь пелену мальчик увидел, как Корт шарит рукой по земле, пытаясь дотянуться до выпавшей палки. Он рванулся, превозмогая боль, и отбил ее ногою в сторону, вне досягаемости. Дэвид вцепился когтями в правое ухо Корта. Другой лапою сокол безжалостно рвал щеку учителя, превращая ее в окровавленные лохмотья. Теплая кровь, распространявшая запах меди, пролилась прямо мальчику на лицо.
Корт ударил сокола кулаком и сломал ему спину. Еще раз — и шея Дэвида изогнулась под неестественно острым углом. Но когти еще сжимались. Уха больше не существовало; на его месте зияла теперь окровавленная дыра. Третий удар отбросил сокола прочь.
Ребром ладони мальчик рубанул Корта по носу, перебив тонкий хрящ. Брызнула кровь.
Корт выбросил руку вперед, вслепую схватил мальчика за ягодицу и рванул на себя. Роланд упал, откатился в сторону, нащупал палку, которую выронил Корт, и поднялся на колени.
Корт тоже встал на колени и усмехнулся сквозь маску запекшейся крови. Его единственный зрячий глаз бешено вращался в запавшей глазнице. Нос был расплющен и свернут на сторону, щеки свисали лохмотьями кожи.
Мальчик держал свою палку, как бейсболист держит биту, готовясь принять подачу.
Корт сделал два ложный выпада, а потом бросился на него.
Но мальчик был начеку. Палка из твердого дерева, описав в воздухе плоскую дугу, с глухим стуком ударилась о череп Корта. Корт повалился на бог, таращась на мальчика вдруг помутневшими невидящими глазами. Изо рта у него потекла тонкая струйка слюны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
