Мирлис, пока я страдальчески стонала, когтями пытался развязать мешок, выданный Зираном. К несчастью, это занятие оказалось не для кошачьих лап. Пришлось мне отвлечься от страданий и, под руководством Мирлиса, доставать баночку с крепко притёртой стеклянной крышкой.
— Как знал, что понадобится, специально попросил Гюлисталь приготовить. Надеюсь, учитель не оторвет мне голову за то, что я разгласил его рецепт.
— Стоп, — прервала причитания Мирлиса. — Это приготовлено по твоему рецепту? А хуже не будет?
Мирлис обиженно дёрнул хвостом и протянул:
— Этот рецепт я выучил как надо! Даже помогал учителю готовить бальзам!
Пришлось поверить на слово. Должна сказать, когда открыла банку, умерила любопытство и не стала спрашивать, из чего приготовлен бальзам — от «аромата» расчихался даже конь.
Бережно смазывая ожоги, ощутила, как от вышибающего слезу запаха, прояснилось сознание. Только покачала головой, закрывая крышку. Ожоги притихли, как притаившиеся змеи. Надеюсь, снадобье подействует, носить цепь на шее то ещё удовольствие. А если встретится ещё какая зараза? Ещё и шею обожжет? Где тогда его носить прикажете?
Кстати о заразе!
— Мирлис, — отвлекла приятеля от попытки закатить баночку на место. — Да отстань ты от сумки, порвёшь — потеряем припасы. Придётся тебе мышей ловить!
От такой перспективы Мирлис присмирел и взглянул на меня.
— Слушай, а что это такое было там, на холме?
— Полевицы. Я их сразу не учуял. Понял что к чему, когда заметил, как ты засыпаешь. Они иногда сажают сон-траву на местах, удобных для отдыха путников. Кто от этой травы уснул, на том свете только проснётся. Этот сон, чем дальше, тем крепче. Я, поначалу, тоже задремал, но на кошек сон-трава меньше действует. Вдруг почуял, кто-то за уши дергает, глаза открыл, а эти заразы тут как тут. Заметили, что проснулся и в стороны. А я тебя начал будить. Думал и не проснёшься, спасибо Талисману Радуги, ты уж совсем холодная была.
— Холодная?!
— Угу, — кивнул Мирлис начав выкусывать блох на хвосте. — Замучили вконец!
— Если я была холодная, сколько же мы проспали?
— На солнце посмотри.
Провела глазами по небу, видневшемуся над верхушками ёлок. Небо было странно тёмным, словно сейчас вечер или утро…
Приятелю хватило взгляда.
— Вечер, вечер ещё. Считай, целый день на бугорке провалялись.
— А ты чего ждал? — повернулась к коню с упрёками. — Вот остался бы там, рядом с нами сонными, кто бы тебя на свободу отпустил?
Конь раздражённо дернул ухом, отгоняя припозднившегося слепня.
Боль от ожогов утихла, я повесила талисман на шею, мысленно поблагодарив за помощь. Быстро собрала с помощью глазастого Мирлиса раскиданные вещи и снова взгромоздилась в седло.
— Слушай, Мирлис, у меня к тебе два вопроса.
— Ну?
— Не нукай, не запряг! — показалось, тело коня содрогнулось от смешка, наверное почудилось. — Скажи-ка ты мне, мой рыжий друг, а чего это ты так притих, когда Ветер появился?
— Чего притих? Да ты знаешь, что он из себя представляет?
Удобно расположившийся на моих коленях рыжик поднял голову.
— Он говорил, что дух. Командует ветрами, — пожала я плечами.
— Ох, ты хоть представляешь, что он может сотворить? Если он и его братья соберутся — на земле только ровное поле останется! Хотел бы знать — чем ты его приманила?
Порыв ветра едва не сдул рыжего на землю. Я, рассмеявшись, подхватила его за шкирку.
— Будь почтительнее, это тебе не со мной разговаривать, и даже не с Павлом. А на твой вопрос ответа сама не знаю. Может, ему скучно стало, или пожалел меня, кто их, духов, разберёт. Жаль, он нам помочь не может больше.
— Куда уж ещё…
Мирлис, нервно оглядываясь, на всякий случай запустил когти в кожу седла вместо якорей. Ага, дошло, что тут не до шуток.
Вдалеке послышался вой. Волки выводили рулады так, словно пели песню. Потом смолкли. На меня снизошел покой. Конь бодро перебирал ногами, больше не пытаясь меня стряхнуть — наверно пожалел убогую. Что делать, не приспособлена я для жизни в седле. Видать, он это понял, и смирился, решив побыстрее доставить нас до места, и отделаться раз и на всегда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ёлки по бокам, потерявшейся для меня в темноте, тропы слились в сплошную стену, и только топот копыт по опавшей хвое, да иногда хриплый крик напуганной спросонья птицы, тревожили тишину. Снова потянуло в сон. Ритмичный перестук и равномерное покачивание убаюкивали не хуже колыбельной.
Только один раз, приоткрыв глаза, чтобы всё-таки посмотреть, где мы, заметила справа тень, бесшумно слившуюся с ельником. Отметила её краем сознания, и забыла, тем более что пристально глазевший по сторонам Мирлис и наш скакун на тень никак не отреагировали. Наверное привиделось…
Глава 13
Под утро даже чудесный скакун начал спотыкаться. К счастью на этот момент мы добрались до очередной поляны.
Протерев глаза, осмотрелась — ощущение такое, словно вернулись опять на то же место что и вчера — та же горушка посреди поляны, тот же ельник вокруг тёмно-зелёной стеной.
Осадив коня у пригорка, постаралась осторожно спуститься с седла… Ага, как бы не так! Осторожно! Ноги от долгой езды затекли и подогнулись в самый неподходящий момент. Естественно, шлёпнулась на многострадальный зад, добавив ещё синяков. Мало того — попытка подняться на ноги не удалась. У меня создалось ощущение, словно я вся состою из отбитых седлом зада и ног. Мелькнула мысль, как всегда запоздалая, что не стоило спускаться, надо было так и отдыхать в седле, подняться опять в него не хватит сил.
Отвлёк Мирлис, которого я, неловко упав, слегка придавила.
Коротко мявкнув, он проснулся и отскочил подальше. Поймав мой страдальческий взгляд, осмотрелся и пошел кругами, обнюхивая траву.
— Можно располагаться, — постановил непререкаемым тоном. — Сон-травы нет.
Угрюмо оглядела радостный утренний пейзаж. Поляна, умытая росой, манила шелковистой травой, поблескивающей каплями, сверкавшими на низко стоящем солнце. Комары улеглись спать и не мешали. Действительно, надо отдохнуть. Потянулась к мешку, чтобы достать припасы…
— Погоди, сначала костёр надо развести.
— Это ещё зачем? — угрюмо спросила кота.
— Отвар приготовить, иначе ты далеко не уедешь. И потом — коню тоже поесть-попить надо.
Пришлось подниматься. Удалось это после нескольких попыток. С огромным трудом перевалилась на колени, а потом кое-как поднялась на подгибающиеся ноги. Ощущение было именно такое, как ожидала — земля под ногами качалась, словно всё ещё еду, а между ног так и осталось седло. Я даже скосила глаза, нет, только так кажется, но походка, и так далеко не лебединая, стала подходящей под слово «раскоряка».
Кое-как привязав повод к седлу, отправилась за валежником. Мирлис остался сторожить мешок и коня. Тишина тишиной, а осторожность не помешает. Хотя не представляю — чем он может помешать грабителям? Тут уж скорее конь защитник.
Постепенно ноги начали двигаться, и я притащила на поляну пару упавших ёлочек, так и не доживших до совершеннолетия. Более высокие и решительные соседки прикончили их, не дав вырасти. Костёр развела с трудом. Никогда раньше не думала, что использование старомодных спичек, которыми снабдили меня в поход, такое сложное занятие. С грустью вспомнила зажигалку, оставшуюся в моей сумке.
Разломав о колено сухие стволы (синяком больше, синяком меньше, значения уже не имело), сложила их у маленького костерка.
Мирлис, пока я возилась с огнём, обежал полянку и притащил несколько пучков травы и заставил меня отобрать нужную.
Подвесив котелок над костром на двух рогатинах, как это обычно показывают на картинках, перебрала травки и разложила на куске ткани остатки припасов. Оглянувшись на коня, не пожалела краюшки хлеба, подсолила её и предложила скакуну. Он недоверчиво обнюхал подношение, ещё более недоверчиво посмотрел на меня, и в два приема заглотил краюху. Обнюхал мою руку, и, поняв, что продолжения «банкета» ждать не приходится, опустил голову к траве.
