была Оля, а не черное пятно. Я попытался встать с земли, но мне не хватало сил, и я мог только сидеть. Слева от меня были слышны голоса. Я повернул голову и увидел, как Саша избивает лежачего на полу Костю. Вдруг к Саше и Косте подошли мужики и начали отводить Сашу подальше от Кости. Я еще раз попытался встать, и на этот раз у меня получилось. Я подошел к Саше и начал отталкивать от него всех людей. Ко мне вернулись силы, и я начал их бить и мы с Сашей уже избивали нескольких мужчин. Не знаю откуда у меня было столько сил, но как только у меня получилось уложить двух мужиков, у меня появился доступ к Косте. Я подошел к нему и стал ногой бить его по ребрам до тех пор, пока меня не схватили и не увели в сторону. Меня держали три мужика. Они меня не били, а просто держали. Ко мне подошла Оля и сняв платок с головы, стала вытирать следы крови с моей руки. Я повернулся к Косте и увидел вокруг него толпу мужиков, пытающихся его поднять и унести. Среди толпы я узнал Пашу. Он посмотрел на меня недовольным взглядом и пошел со всеми остальными. Я начал искать Сашу взглядом и увидел его рядом с собой. Он сидел на земле и вытирал следы крови с ладони.
– Ты как? – Спросил Саша, когда увели Костю.
– Нормально, – ответил я и приложив руку к голове. – А ты как?
– Лучше чем этот придурок, – ответил Саша массажируя ладонь, на которой еще остались следы крови. – Зачем вообще приводить пьяных людей на похороны?
– Чего тут делают Паша и Костя? – Спросил я у Оли, убрав руку с головы и рассматривая ладонь, пытаясь разглядеть следы крови. Моя голова сильно болело, но мне повезло, я отделался лишь сильным ушибом.
– С Кристиной все пришли проститься, – сказала Оля, смяв платок в кулаке и выбросив его в сторону. – И даже ее и мой бывший. Вернее, с Кристиной пришли проститься сразу два бывших, – проговорила Оля и пошла вперед.
Оля отвела нас к храму, возле которого стоял кран. Мы с Сашей помыли руки и последовали за Олей.
Мы начали подходить к погребальной яме. Когда мы проходили мимо людей, тоже одетых во все черное, то я постоянно ловил на себе недоверчивый, а порой и злобный взгляд. Я заметил, как Саша начал суетится и смотрел по сторонам. Видимо Саша переживал и не хотел, чтобы кто-то из толпы набросился на меня, как это было с Костей.
Оля остановилась в нескольких метрах от гроба, стоящего на высокой деревянной подставке. Рядом с ним стоял мужчина и женщина.
– Это Кристинины родители. Если хочешь, то можешь с ними поговорить, – сказала Оля и ушла.
Сначала я засомневался, подходить мне к ним или нет. Если Костя, бывший парень Кристины, так отреагировал на мое появление, то мне было страшно представить, что они со мной сделают. Но так или иначе, я должен был подойти к ним, и выразить свое соболезнование и предложить свою помощь. Отчасти, я за этим и приехал.
Я сделал глубокий вдох, и пошел к Кристининым родителям. Саша остался стоять и смотреть по сторонам. Я подошел к ним и проговорил:
– Здравствуйте, я Олег, – как только я произнес свое имя, Кристинины родители сразу же развернулись, посмотрели на меня оценивающим и недоверчивым взглядом.
Кристинины родители были точно такими же, какими я их видел в своем сне. Кристинин отец был высоким, на две головы выше меня, казался немного худым из-за своего роста, с каштановым цветом волос, если к его волосам поднести каштан, то каштан затеряется среди волос, с голубыми, но очень сердитыми, злыми, и в тоже время печальными глазами. А Кристинина мама была совершенно другой. Она была ниже меня, но ненамного, с серыми волосами, словно пепел от сигарет, (локон немного вылазил из черного платка на голове) с темными глазами, словно ее глаза это один больной черный зрачок. Они, как и все, оба были одеты во все черное.
– Я Петр Витальевич, – спокойным голосом проговорил Кристинин отец и протянул мне руку. – А это моя жена Полина Александровна.
– Примите мои соболезнования, – сказал я растерянным голосом, пожимая ему руку. – Если я могу вам чем-то помочь, то вы только скажите. Мне не сложно оплатить всю церемонию или еще как-то помочь материально. Вы только скажите. Я вам не откажу в помощи.
Петр Витальевич и Полина Александровна посмотрели на меня осуждающе и отец Кристины, спустя короткое молчание сказал:
– Спасибо тебе, но ты и так уже помог.
– Я не знал, что все так закончится, – мой голос звучал не уверенно, и я произнес слова так, словно намеренно обидел Кристину, чтобы в конечном итоге она умерла. – Я не хотел сделать больно ни вам, и тем более Кристине. Позвольте мне хоть как-то загладить вину.
Полина Александровна спрятала лицо за платком и опустив голову немного вниз ушла, оставила меня с Петром Витальевичем тет-а-тет. Он подошел ко мне поближе и грубым голосом сказал:
– Нам твоя помощь не нужна. И свои подначки можешь оставить при себе. Если ты думаешь, что дав нам деньги, ты сможешь загладить вину, то ты глубоко заблуждаешься. Ты лишил нас дочери. Из-за тебя, Кристина наложила на себя руки. Я не хочу видеть твои деньги. Я хочу, чтобы тебя, всю твою оставшуюся жизнь, мучала совесть. Ты заслуживаешь страдать и сгорать от горя, – Петр Витальевич замолчал и начал уходить от меня, но он остановился, развернулся и продолжил. – Можешь попрощаться с Кристиной. Я тебе не буду мешать.
Петр Витальевич ушел, оставив меня наедине с Кристиной. Я начал жалеть, что приехал сюда, но мне нужно проститься с Кристиной и попросить у нее прощения. Сделав пару неуверенных шагов вперед, я подошел вплотную к гробу. Я не сразу опустил голову, а поначалу смотрел в даль. Примерно в десяти метрах от меня, было небольшое скопление людей, пришло около десяти человек. Я слышал, как они плакали (хотя возможно мне показалось). Все они встали возле могилы, которую только что сделали. Рядом с могилой стоял мужик в потрепанной и грязной одежде и с лопатами в руках, а еще один мужик клал венки на могилу. У меня в голове не укладывалось, что через несколько минут, мы все также будем стоять возле Кристининой могилы и наблюдать, как кладут венки.
Я последний раз посмотрел в даль и немного наклонив голову вниз, увидел мертвую Кристину. На ней была та самая одежда, в которой она вместе с Олей пришла гулять в Сокольники, и
