медленно гладить мою руку, внимательно глядя только на нее. Словно исследовал последствия яда, но взгляд был не исследовательский. Но и грустным он не был. Я могла бы дать ему определение как «желающий», но я бы ошиблась.
Нет. Не ошиблась.
Шафран прислонился легко губами к тыльной стороне ладони, а я замерла, боясь пошевелиться. Даже дышать было страшно и волнительно. Он провел губами выше по предплечью, целуя каждый шрам. Затем спустился снова к руке и поцеловал каждый мой палец и ладошку, положил мою руку себе на щеку и прикрыл глаза. А я сидела широко, раскрыв свои, не зная, как реагировать.
Он снова посмотрел на меня, и вдруг сгреб меня в охапку и прижал к себе, уткнулся в волосы. А я сказала самую большую глупость на свете:
— Вы можете меня поцеловать, если хотите.
Его пальцы в моих волосах замерли, затем погладили меня по голове, по плечу. Я слышала удары своего сердца, и знала, что Шафран их тоже слышит, обладая сверхъестественным слухом. Но мне было все равно.
Он посадил меня к себе на колени, перекинув мои ноги в одну сторону, поправил мне ночнушку, чтоб она не задиралась, наши лица оказались на одном уровне. Он заправил волосы мне, провел по линии челюсти, губ, шее, — кажется, из меня вышел судорожный вздох, — ключицам. С меня слетела бретелька, но ее поправил обратно.
И Шафран приблизился медленно ко мне, проверяя мою реакцию, а затем коснулся моих губ своими. Я положила одну руку на лицо ему, — он прикрыл глаза, — вторую на шею. И я почувствовала самый вкусный поцелуй с ароматом шафрана и лакрицы. Он медленно, но уверенно целовал меня. В его движениях не было торопливости или скорости, но при этом чувствовалась сила. Я вдруг захотела сильнее вцепиться в него. Его губы продолжали ласкать мои, то нежно покусывая, то обводя нижнюю губу языком, то слегка посасывая.
Кажется, случился самый редкий момент моей жизни. Я перестала думать. Вообще. Существовали только его прикосновения. Руки в моих волосах и на шее. Поцелуи в губы, в щеки, в волосы.
— Шафран, — сорвалось тихо с моих губ.
— Мне нравится, как ты называешь мое имя.
— Думаю, окружающие не поймут. — Я разрушила магию между нами, о чем жалела. Но это нужно было сделать.
— Главное, чтоб понимали мы с тобой.
Я не стала говорить ему, что нет никаких «мы». Есть я — его личный ассасин на время, есть он — король, которому следует скоро жениться на благородной даме, и есть целая страна, которой нужны король и королева. Нет. Я не стала этого говорить.
— Так вы расскажите, как бы вы меня называли?
— Да, но не сегодня. Николетт! — он выдохнул мое имя и снова прижался к губам.
Я поддалась на встречу, но поцелуй вышел мягким, затем он отстранился от губ, просто обнял меня и снова уткнулся в макушку, а руку переплел с моей, гладя меня по запястью.
И эти прикосновения воспламеняли меня больше, чем самые жаркие поцелуи раньше, чем самые откровенные касания меня раньше. Я никогда не горела так, даже когда меня целовали раздетую, как от простого объятия.
Это все усложняло? Определенно. Почему он просто целует меня и обнимает? Не заходит дальше. Если бы все зашло, то… это упростило бы. Я бы понимала, что между нами происходит страсть, которую мы решили потушить. Но просто целоваться? Это то, что дает надежду моему холодному сердцу, и от этого мне становилось больнее.
— Уже поздно, надо ложиться. — Я высвободилась из его объятий и встала с дивана. — И вам, ваше величество, нужно постараться выспаться.
Я болтала какую-то ерунду, собирала по комнате бумаги. Мне в руки попалась папка со списком невест, и я ощутила горечь во рту. Шафран осторожно на меня поглядывал как на дикого зверя, которого загнали в ловушку. Он не делал резких движений, медленно встал.
— Николетт…
— Я хочу спать, — нарочито бодро повторила я. — Думаю, вам вернуться лучше к себе. Спокойной ночи.
Я, не глядя на него, взяла свои мобильники и унесла в спальню, закрыла за собой дверь, и лишь после этого услышала, как он вышел. Однако через минуту он, видимо, снова зашел. Я услышала мужские шаги приближающиеся к моей двери.
— Лучше вам выспаться, ваше величество! — крикнула я сквозь дверь.
Шаги от меня отдалились, снова пошел к выходу, дверь хлопнула. Что-то меня напрягло. Как будто человек шагающий по моим покоям был… легче Шафрана. Я резко открыла дверь, никого нет, он ведь ушел. Выбежала в коридор. Там стояли охранники. Но удаляющегося короля я не видела. Да и вообще никого, кто был бы близко к моей комнате. Он решил пробраться по потолку и быстро ускользнуть, чтоб его никто не заметил?
— Кто сегодня ходил по коридору и мимо моих покоев? — спросила я у охранника.
— Никто, госпожа, — ответил охранник.
Так, значит ко мне в покои он заходил незаметно. Это плюс. Незачем всему дворцу знать о посещении меня вечером. Даже для дел. Минусы: никто не скажет был ли это он второй раз, и… почему охранники такое не засекают? Что за бестолочи?!
Я вернулась обратно в постель и уснула, ворочаясь от беспокойных мыслей. Слишком много всего свалилось помимо задания. Как сладить со своими эмоциями?
На следующий день я проснулась и вышла из спальни как раз в тот момент, когда ко мне постучались и вошли горничные. Ханилида, рыжеволосая и кареглазая девушка, которую я уже знала и новенькая. Это была молодая девушка, лет девятнадцати, светловолосая и голубоглазая. Редкий колорит для Кароса, ее кожа была слегка тронута загаром, а движения были неуверенные и робкие.
— Это Люси, — представила новенькую Ханилиду. — Она теперь будет вместе со мной вам прислуживать.
— Очень приятно, Люси, — ответила я.
Девушка сделала глубокий поклон и стала прибираться. Я прошла к дивану и взяла со столика стакан воды, оставшийся со вчера. Я заколебалась на мгновение, но не успела я отодвинуть его от себя, как его выхватила из рук подбежавшая ко мне Ханилида.
— Госпожа, нет! — воскликнула она.
— Что случилось? — Я решила сделать вид, что ничего не поняла.
Она принюхалась к стакану.
— Он пахнет странно.
— Как ты поняла это издалека? — спросила я сощурившись.
— Цвет. Присмотритесь.
Я осмотрела стакан, хотя знала уже, что она имеет в виду. Вода имела на дне пару гранул голубого порошка. А на свету отливала голубизной. Слегка-слегка.
— Вы, когда подняли его, солнечные лучи упали на воду, и я заметила, что он странно выглядит.
Люси
