— Черт возьми! И ты считаешь, что ты похож на Одиль? Ты похож на трансвестита, по которому проехал грузовик! Юпла и та больше похожа, чем ты!
Блейк был в парике и с накрашенными губами. Результат был впечатляющим, но о сходстве вряд ли можно было говорить.
— Послушай, Филипп, у нас ведь тут не конкурс двойников. Я хочу тебе помочь. У нас осталось четверть часа до начала второй фазы.
Манье не мог оторвать взгляд от причудливо накрашенного лица друга. Не отдавая себе отчета, он медленно пятился назад — до такой степени ему было не по себе.
— Ничего не получится, — сказал он, качая головой. — Мне страшно на тебя смотреть. Уж лучше бы я ужинал с мажордомом из преисподней.
— Сядь!
В других обстоятельствах Филипп расхохотался бы до слез, но при виде этого человека, обычно такого опрятного, а теперь перекрашенного, словно краденый автомобиль, и с немыслимой прической, он совсем растерялся.
— Мать говорила, что у каждого человека всегда есть его темная сторона, но ты побил все рекорды. Даже ваши рок-звезды рядом с тобой выглядели бы как монахи-цистерцианцы…
— Садись за стол. Начнем с салфетки.
Филипп развернул салфетку и, вытянув шею, приготовился заправить ее за ворот.
— Нет, не так. Берешь ее за уголок и держишь на весу, она сама расправляется под силой тяжести.
— Так это сила тяжести заправит мне салфетку?
— А потом ты кладешь ее себе на колени.
— Но я не сюда сажаю себе больше всего пятен…
Манье пребывал в отчаянии.
— Филипп, дыши глубже, — расположившись прямо перед ним, посоветовал Блейк.
— Посмотрел бы я на тебя! Ты себя в зеркале видел? Нет, конечно. Глядя на твою физиономию, можно подумать, что ты красился в кромешной тьме, и не руками, а ногами. А голос…
— Что голос?
— Да голос как голос, обычный, но в сочетании с головой… В общем, это действует на нервы.
— А я думал, это тебе поможет.
— Надеюсь, ты не сегодня собираешься учить меня танцевать. Если ты до меня дотронешься, меня может стошнить.
— Постарайся сосредоточиться. Манон скоро придет, к этому времени надо уметь хотя бы садиться за стол.
— Ты покажешься ей в таком виде?
— А в чем проблема?
— Бог мой, дитя невинное! Да она со страху родит у меня на пороге.
— Я ее предупредил, что буду загримирован, и в отличие от тебя она отнеслась к этому спокойно. Складывай салфетку, и начнем сначала.
Манье понемногу привыкал к внешнему виду своего наставника. Тот уже не внушал ему страха. Манье стал даже от души смеяться.
— Филипп, давай посерьезней.
— Ага, стоит только посмотреть на тебя…
— Сосредоточься на салфетке.
— Уголок, сила тяжести — и хоп на колени.
— Уже лучше, но следи за тем, чтобы не вытягивать шею, а то ты похож на старую курицу-психопатку.
— Ты себя не видел.
— Теперь посмотрим, как ты держишь приборы.
— А тут-то что не так?
— Ты их сразу хватаешь. За тобой же никто не гонится. Ты должен подождать, пока тебя не обслужат и пока все не будут готовы приняться за еду.
— Понял. Жду.
— Теперь бери их. Филипп взял вилку и нож.
— Можно подумать, что ты собираешься кого-то зарезать…
— Отчасти это верно. Я собираюсь зарезать стейк.
— А зеленый горошек?
— Тоже. Я заколю одну горошину за другой. Настоящая резня.
— Если ты будешь валять дурака, мы не продвинемся ни на шаг.
— Я уже десять лет ем совершенно один. А ты хочешь, чтобы я вдруг появился при австрийском дворе и со своей кривой рожей выдал бы себя за виконта? Я неисправим.
— Я бы так не сказал.
Блейк встал и сам вложил приборы другу в руки.
— Вот. Так будет лучше.
— Вблизи ты смотришься еще ужасней… Франкенштейн отдыхает.
В дверь постучали.
— Мне, наверное, надо пойти открыть, чтобы подготовить малышку…
— Сиди на месте.
65
Манон действительно вскрикнула.
— Хорошо еще, что ты ее предупредил! — усмехнулся Манье.
Девушка, не сводя глаз с Блейка, вошла в комнату. Она обошла мажордома кругом, стараясь держаться от него подальше.
— Это что же, ваш способ научить Филиппа вести себя с женщинами?
Манье встал, чтобы поздороваться, и поцеловал Манон в щечку.
— Добрый вечер, Манон. Хоть вы ему скажите. Вас он, может, послушает. Представьте, что вы агент спецслужб на тренировке, вам нужно поражать мишени, стрелять по террористам, спасать женщин и детей… Что бы вы сделали?
— Уложила бы на месте.
— Спасибо вам за поддержку нас обоих… — сказал Эндрю. — Манон, садитесь, пожалуйста. Мы немного изменим правила.
Блейк снял парик и умылся под краном.
— Чтобы дать вам максимум свободы, я сяду в сторонке. Забудьте обо мне.
— Легко сказать, такое не забывается…
— Я вмешаюсь, только если Филипп сделает ошибку.
Блейк направился к шкафчику, взял оттуда швабру и направил палку на Манье.
— Если ты поведешь себя неправильно, я легонько ткну тебя в бок, а потом мы посмотрим, что нужно подкорректировать.
Манон ситуация веселила. Они с Филиппом уселись друг против друга. Эндрю зажег на столе свечу.
— Как романтично! — усмехнулась девушка.
— Только не забудьте напомнить, в какой момент я должен буду мордой пододвинуть ей котлету, — продолжил иронизировать Манье.
— Вы готовы?
Управляющий наклонился к Манон:
— Как мило с вашей стороны, что вы согласились участвовать. Может, и лучше тренироваться с настоящей женщиной, но я чувствую себя полным идиотом… Представьте только, учиться красиво есть, в моем-то возрасте…
— Нет проблем, Филипп. Нам всем время от времени нужна помощь, и возраст тут ни при чем. Эндрю мне тоже помог. Только метод был не такой странный…
— Можем начинать?
Уголок салфетки, сила тяжести, взятие в руки приборов — начало прошло без сучка и задоринки. Филипп и Манон осторожно начали разговор. Можно было подумать, что они играют в «да и нет не говорите».
— Вы любите цветы?
— Обожаю.
— А моллюски у вас не вызывают аллергию?
— Насколько я знаю, не вызывают…
Подыскивая тему для разговора, Манон вспомнила о своем желании отправиться в путешествие на край света.
— А в какую страну мечтаете поехать вы? — спросила Манон у Манье.
— Не знаю. Мне кажется, я боюсь летать, а на море у меня морская болезнь. Мне нужна такая страна, куда я мог бы поехать поездом.
Филипп повернулся к Блейку:
— На Багамы можно поехать поездом?
Эндрю закатил глаза и ткнул его в бок рукояткой швабры.
Мало-помалу все стали вести себя более или менее естественно в неестественной ситуации.
Филипп наполнил бокал Манон так, как наполняют его в мексиканских барах, — поднимая бутылку во время процесса. Блейк легонько ткнул его в бок. Когда же управляющий опрокинул на партнершу солонку, Эндрю чуть не сломал ему ребра. Манье почти не беседовал с женщиной. Его манера вести разговор тоже вызывала нарекания. Филипп то допускал неподобающие высказывания, а то вдруг становился излишне застенчивым.
— У вас уже было первое свидание? — поинтересовался он, почти не глядя на девушку. — Само собой, вы же такая красивая…
Манон покраснела:
— У меня о первом свидании осталось скверное воспоминание. Это был мальчик, с которым мы учились в лицее. Я была им очарована, а ему от меня надо было только одно… Он был хорош собой и с хорошими манерами, но это была только видимость. На его примере я хотя бы поняла, что не надо обращать слишком большое внимание на упаковку.
— Бедная девочка, — сказал Филипп. — У меня тоже было первое свидание. Ее звали Эмили. Я до сих пор вспоминаю ее красивые зеленые глаза. Каждый раз, когда они останавливались на мне, я чувствовал себя кроликом, которого осветили фарами. Я десятки раз приглашал ее на свидание, и однажды она согласилась. Я выбрал лучший ресторан, который только мог ей предложить. Купил цветы, белые розы. Я сидел в ресторане и ждал ее, но она не пришла. Я так волновался… До сих пор помню жалостливые взгляды официантов, когда я уходил со своими цветами. Я не решился ей позвонить. А через три дня я встретил ее под руку с одноклассником. Когда я спросил ее, почему она не пришла, она рассмеялась мне в лицо. Она просто-напросто забыла, для нее это не имело никакого значения. Больше я на свидание никого не приглашал.
Рассказывая, Манье навалился локтями на стол. Блейк не стал его поправлять.
— Манон, — продолжал Манье, — вы с Эндрю здесь ради того, чтобы мне помочь, и вы даже не представляете себе, какая это для меня честь. Но я считаю, что все слишком поздно. Не тратьте время на старого брюзгу. Вам надо готовиться к конкурсу. Через несколько месяцев вы станете матерью. Эндрю мне сказал, что вы ждете молодого человека, который сейчас за границей. Когда он должен вернуться?
