В подвале - я буду продолжать его так называть по привычке - много всего интересного.
Первый, к кому мы зайдем в гости - Боря Филипп. Он биолог, кандидат наук, работает в "лаборатории Коварского", где занимаются также и биофизикой. Здесь же рабочая комната, в которой Боря Филипп ставит какие-то эксперименты. С ним можно долго и неторопливо побеседовать на самые разные темы, он расскажет немало интересного о биологии в целом, и о сельском хозяйстве в частности.
Потом мы посетим Женю Мурашова - институтского фотографа, человека, напоминающего своей демонстративной независимостью Соломона из "Степи" Чехова. С ним нам тоже будет приятно и интересно поболтать на самые разные темы - от мировой политики, до институтских сплетен.
Потом мы надолго зайдем в комнату, относящуюся к Отделу Святослава Анатольевича Москаленко. Здесь работает группа "экспериментаторов", изготавливающая лазер с перестраиваемой частотой. В состав группы входит Валя Чумаш - несколько самонадеянный "молодой ученый", безоглядно "делавший карьеру", Юрка Шекун - мой давнишний близкий приятель, Игорь Добында - замечательный молодой человек из весьма уважаемой в Молдавии семьи, потом к ним присоединится ненадолго Игорь Раздобреев. Все они пообтерлись в качестве стажеров на физфаке МГУ, в лаборатории Р.В. Хохлова, поэтому полагают себя находящимися на самой передней линии науки: они делают пикосекундный лазер!
У них действительно очень интересно, и уровень того, что они делают, действительно весьма высокий, и ребята они, в самом деле, отличные. У них можно согласится попить чайку, а потом уйти - причем Игорь Добында обязательно что-нибудь подарит: фонарик, лампочку, плакат по технике безопасности - хоть что-нибудь! Он очень добрый и хороший парень, к тому же воспитан так, что гостя надо одаривать. Но не будем злоупотреблять гостеприимством, и пойдем дальше. Дальше будет еще одна из комнат "лаборатории Бологи", в которой сидит наш добрый товарищ Слава Сюткин. Если в комнате нет некоего ископаемого ублюдка по имени Дима О-ов, можно и поболтать. Если же упомянутое существо там, лучше пойти дальше и заглянуть к Шкурпеле ("лаборатория Паршутина"), там хотя бы чисто.
Последний объект в подвале - мастерские. Это несколько комнат с разнообразными станками - токарными, сверлильными, шлифовальными и т.д. Мне, как и остальным теоретикам, там бывать не приходилось, а вот для остального большинства сотрудников это место очень важное и знакомое.
За пределами нашего внимания остались: склад, стеклодувная, комната, в которой работала установка по получению жидкого азота, комната с большим электромагнитом, позволявшим "радауцановцам" изучать эффект Холла, а также еще множество других комнат, о которых я ничего не помню, либо ничего вообще не знал.
Ну, вот и все. Пора на выход - там, за пределами института распростерся наш удивительный город, о котором хочется вспоминать и вспоминать...
С Ф Ы Р Ш И Т
* * *
Ноябрь 1999 г. - сентябрь 2000 г.
СТИХОТВОРЕНИЯ
* * *
Безысходность, маета,
В перспективе - пустота...
Ветер дует за окном,
Я - ничтожный, жалкий гном.
Все дорожки - не мои,
К целям всем придут другие!
Все равно: друзья, враги ли -
Жаловаться - не моги.
Ночь в проливе Гибралтар,
Свет луны из поднебесья -
Не увидишь, хоть убейся,
Не услышишь звон гитар.
Не услышу звон ситар,
Не узнаю запах прерий,
Не создам я буф-мистерий,
Погублю свой Божий дар
Книг своих не напишу,
Не прославлюсь как разбойник,
И хотя еще дышу,
Я давно уже покойник.
Так и доживу - в прихожей,
Не изведав странствий троп,
Не считая той, расхожей,
По которой возят гроб...
Зависти не ощутив укус,
Не почуяв славы пенье,
Не узнав богатства вкус,
Подыхай,
брюзга,
в забвеньи.
1981
СИТЦЕВАЯ СВАДЬБА
Лене
За семь лет немало бед
На земле произошло,
А у нас с тобой, мой свет,
Все любовь, да совет!
Разменялись - кто быстрей -
Четверо секретарей...
А у нас с тобой, мой свет,
Все любовь, да совет!
Перестройка? - Не беда!
Все туда, а мы куда?
Впереди у нас, мой свет,
Все любовь, да совет!
Ускоряясь, на краю
Изобилия стою...
Позади у нас, мой свет,
Все любовь, да совет!
Есть у нас и сын, и дочь,
Кто же сможет им помочь:
"Ускоряясь, перестроим,
Перестроясь, все ускорим"? -
Прежде времени не сдохнем,
И до срока мы не охнем:
Ведь у нас с тобой, мой свет,
Все любовь, да совет.
1 декабря 1986 г.
* * *
В МолокСво разрушили дом моих предков.
Опустела деревня, колодцы загнили...
"Городки" не вздымают на улице пыли,
И прохожий-проезжий бывает здесь редко...
И в Едреево нет никого - нет деревни!
В Алексеевском нет. А на Шаче -
Ни неродок, ни баб, ни, тем паче, -
Исторической памяти - коротней древних.
И зачем мне все это? Не знаю, не знаю...
Только влито в меня это очень надолго -
Ярославль, Кострома, Молоково и Волга,
И, живя в Бессарабии, я повторяю,
Прикасаясь к виску ладонью сиделки:
Это Бел-ки-ны,
Бел-ки-ны,
Бел-ки-ны,
Бел-кин...
1987
* * *
Я завидую тебе воробей:
Прилетел в Москву и живешь.
Этот город, и правда, хорош,
Этот город - моя колыбель.
Я тебе завидую кот:
Ходишь по моей мостовой.
Этот город давно не мой -
тридцать лет и седьмой год.
Я хочу быть тобою вода:
Я омою собою дома,
А Москва незаметно сама
Примет в лоно меня навсегда.
Я не раз здесь, конечно, был,
Но живу в другой стороне.
Почему же так дорог мне
этот город, где я не жил?
На бульварах друзей не встречал,
Не бывал в этих старых домах,
Ни на деле, ни на словах,
На приезжих людей не серчал.
И в пустынном метро зимой,
Я любимых не целовал,
И по улице Крымский вал
Не шагал по ночам домой.
За любовь презираю себя:
Слишком долог страданий срок...
Ах, Москва - наказанье, рок!
Ах, Москва, ненавижу тебя!
Я завидую тебе воробей:
Прилетел в Москву и живешь.
Этот город, и правда, хорош,
Этот город - моя колыбель.
1986
* * *
Н. Попову
Ой-ты, Клёц, Клецавей, Клецавеюшка,
Поседела-ти твоя-то головушка,
А головушка твоя, друг, зело велика...
А как тулово твое раздобрело, брат,
Раздобрело, брат, не повдоль, а всё пСперек,
Больно много уж оно потрудилося,
потрудилося да за столько лет!
А который годик-то тело трудится,
День и ночь чегой-то там делает?
А не сорок ли с лишком лет прошло,
А не девять ли годков сверху сорока?
Да, уж точный счет тем годкам настал,
К девкам шастать он, поди, перестал, -
Через год ему, знать, полтинничек,
Вот ужо и поглядим, именинничек!
11 июля 1999 г.
* * *
Я Пушкиным хочу быть после смерти,
Я после смерти быть Толстым хочу,
При жизни быть хочу, поверьте,
Как на духу скажу вам, не смолчу:
Богатым и здоровым,
красивым,
знаменитым,
Удачливым,
любимым,
даровитым,
Объездить мир,
построить дом,
Взрастить детей и внуков,
всех любить,
Сад,
лес,
и виноградник
посадить,
Не знать болезней,
горя
и врагов -
Вот,
граждане,
по сути
я
каков!
1998
* * *
Кем был я в жизни?
Сыном,
братом,
Студентом,
аспирантом,
кандидатом,
Ученым,
инженером,
вокалистом,
Отцом и мужем,
финансистом,
Биржевиком,
директором,
соседом,
Был даже, братцы,
киноведом!
Кому-то другом
был,
кому-то и остался,
Но так
никем я
и "не состоялся".
Что дальше?
То же самое, мой друг.
Таков удел мой, участь и хламида.
Я никогда не кончу этот круг,
Мой след, как траектория болида:
Влетел, горел, сверкал - и пшикнул.
Лишь напоследок громко крикнул:
"Я столько мог,
я столького хотел!"
И возглас этот
в вечность
улетел...
1998
* * *
Я
не
тот
кому
слова
дадены.
Я
их
сам
себе
найду
в своей
памяти.
А
на памяти
моей
столько всякого,
двух словечек нет
одинаковых.
И
лежат
они,
словно
в кладези,
на
душе моей
будто затеси.
И
никто
сюда
не зовет
меня,
не
нужны пока
моих
слов поля.
Не
нужны -
и пусть.
В мире много
слов,
Все он - мои.
Без чужих оков.
1999
* * *
Слово к слову, незаметно,
Набегают, наплывают,
Друг на друга наползают,
Громоздятся груды слов.
В них любовь, тоска, томленье,
