– Бред собачий, я не для этого просил вас подумать над покушением на президента.
– Я честно отработал задание, как умел.
– Нет, в капсуле не было возбудителей тропических болезней.
– Тогда говорите.
– В капсуле, Глеб Петрович, находилось вещество, название которого, думаю, ни вам, ни мне ничего не скажет.
– Что за вещество?
– Попробуйте еще раз угадать.
– Не хочу, генерал, самому свои догадки не по нутру.
– Напрасно, напрасно, батенька, – как говорит великий вождь в известных анекдотах. Специалисты из нашей лаборатории на Лубянке определили, что это вещество – яд. Аналогов нет. Технология получения им неизвестна. Но, как они сообщили, скорее всего, технология очень сложная.
– Так все же, что это за вещество?
– Яд. Глеб Петрович. Яд с некоторыми очень любопытными свойствами.
– Какими же? – тихо, почти шепотом спросил Глеб, ощущая сильное волнение.
– Свойство первое: этот яд, как говорят химики, пролонгированного действия. То есть убивает не сразу, а в течение нескольких дней. Он прекрасно растворяется в любых жидких средах – это второе свойство. И третье, самое любопытное… – Хотите, я скажу, генерал? – Сиверов вскочил с кресла и повернулся к Потапчуку.
Тот застыл на месте.
– Да, я слушаю вас, Глеб Петрович, говорите.
– Так вот, третье свойство то, что это отравляющее вещество очень тяжело вычислить, начиная действовать, оно распадается на безобидные компоненты.
– Да, вы правы, – с какой-то даже завистью взглянул на своего агента генерал. – Распознать его практически невозможно.
– Где оно изготовлено?
– Специалисты говорят, что не в России. Это однозначно. Может, в ЮАР, а может, в Израиле. В общем, Глеб Петрович, наши специалисты с подобным отравляющим веществом еще не сталкивались.
– Понятно, иначе бы его изготовили здесь, в России, – Сиверов звонко щелкнул пальцами.
– А вторая новость, Глеб Петрович, вас, думаю, абсолютно не удивит, – генерал наклонился, поднял за ручку свой потертый портфель, повозился с застежками, достал пластиковую папку, а из нес фотографии. – Вот, посмотрите, похож на ваш рисунок?
– Абсолютно не похож, – сказал Глеб. – Но это именно тот самый полковник.
– Да, Глеб Петрович, вы не ошиблись. Это полковник Руднев Аркадий Борисович. И служит он в охране президента. По сей день служит, заметьте.
– Как вы сказали, генерал, Руднев?
– Да-да, Руднев Аркадий Борисович. И знаете, чем он и его люди сейчас усиленно занимаются? При этом к операции подключены несколько отделов ФСБ, а также МВД.
– Нет, не знаю, товарищ генерал, – чуть иронично выделив слово «товарищ», покачал головой Сиверов.
– А я думаю, догадываетесь, Глеб Петрович. Они усиленно ищут того человека, который убил нашего наркодельца и его телохранителей, а самое главное, украл капсулу с ядом.
– Я так и понял.
– Хорошо, что поняли, – генерал Потапчук произнес это в отместку Глебу не менее ироничным тоном, а может быть, даже чуть более желчно.
– И как продвигаются их поиски?
– Думаю, при определенной помощи они могут добраться до вас.
– А кто же им поможет? – как-то печально спросил Сиверов.
– У них, Глеб Петрович, очень много неглупых людей. Даже талантливых. Так что, если они постараются, обязательно доберутся до вас.
– Пусть попробуют, – грубовато бросил Глеб и с вызовом взглянул на генерала Потапчука.
Тот улыбался, не скрывая своих чувств. Генерал Потапчук откровенно восхищался Глебом Сиверовым – этим неуязвимым агентом с дурацкой кличкой Слепой.
– Глеб Петрович, откройте мне одну тайну.
– Какую, генерал?
– Почему вас назвали Слепым?
– Вы не знаете?
– Поверьте, нет.
– Старая история. А кличку мне дали еще мои коллеги по училищу – за острое зрение.
– Как – за острое зрение? – не поверил генерал Потапчук.
– Вот так. Знаете, как бывает: если человек очень быстро бегает, его называют Черепахой, а если глуп, как чурбан, и не может решить простейшую задачу, его называют Компьютером.
– Да-да, знаю. Так значит, Глеб Петрович, у вас очень хорошее зрение?
– Пока не жалуюсь.
– Вам придется кое-чем заняться, и здесь ваше острое зрение, Глеб Петрович, очень даже пригодится, – генерал заложил руки за спину, опустил голову вниз и, глядя на носки своих до блеска начищенных ботинок, вновь начал мерить шагами кабинет. – Вам придется, Глеб Петрович, взять на себя полковника Руднева. Мне все это, честно говоря, не нравится.
– Мне тоже, – согласился Глеб. – Что он за человек, генерал? Может быть, вы обрисуете мне этого полковника Руднева? – он резко обернулся к Потапчуку, Прохаживавшемуся за его спиной.
Генерал остановился, наморщил лоб, судорожно сцепил длинные пальцы, качнулся с пятки на носок.
– Полковник Руднев… Полковник Руднев… Глеб сразу же почувствовал волнение генерала.
Потапчук стал похож на большую нахохлившуюся птицу, на его лице резче обозначились морщины. – Я думаю, Глеб Петрович, что вы прекрасно знаете, какие люди попадали в охрану высшего должностного лица страны.
Глеб кивнул и тоже, как генерал, сцепил пальцы рук. Потапчук развернулся, подошел к Сиверову и заговорил шепотом:
– Когда-то давно, лет двадцать назад, туда отбирали самых лучших.
Проверяли аж до седьмого колена – всех родственников, знакомых, изучали биографию по крупицам. Людей для охраны первого лица просеивали сквозь такое сито, что даже малейшее сомнение, самый невинный намек на неблагонадежность могли сыграть злополучную роль. Полковник Руднев был блестящим офицером, а потом с ним что-то произошло. Что – я не знаю. Вообще, Глеб Петрович, проверить людей из президентской охраны невозможно. Это им все позволено, это они могут открывать ногами любые двери, требовать любую информацию. И не дай Бог, они такую информацию не получат! Вы, надеюсь, можете себе представить, какие начнутся скандалы?
– Да, все это мне известно. Я у вас, генерал, спрашиваю о Рудневе. Что же все-таки с ним произошло?
Возможно, только это и стоит о нем знать. Достаточно иногда одной-единственной детали.
– Это произошло, скорее всего, не с ним. Это произошло со всеми нами.
Какой-то стержень, сердцевина, держащая все, вдруг начала загнивать и ломаться.
Отсюда и пошли все катаклизмы последних лет. Короче, генерал из охраны президента взял полковника Руднева, тогда еще в звании майора, под свою опеку.
И насколько мне известно, полковник Руднев выполнял всякие щекотливые поручения, а его шеф неизменно прикрывал своих подчиненных, как родная мать прикрывает детей. И естественно, до президента не доходили даже слухи о том, что творится в его охране. Нет, службу несли исправно – как вам известно, на нашего президента не было серьезных покушений. И это, конечно же, благодаря тому, что охрана работала очень профессионально.
– Понимаю.
– Я бы хотел, конечно, познакомиться с деятельностью Руднева, но даже мне, человеку, облеченному немалой властью, туда ход закрыт. Там своя контора, свои законы. И вся служба охраны президента не подчиняется никому, кроме самого президента и начальника его охраны.
– Неувязка выходит.
– В чем?
– Смотрите. С одной стороны, люди из охраны президента следили за мной.
Не столько ради идеи, сколько для того, чтобы отвлечь их внимание, я и занялся Семеном Георгиевичем Ивановым.
– Именно так.
– Но с другой стороны, та же охрана президента, в лице полковника Руднева, действует в сговоре с Ивановым. Но не только это меня удивляет. Руднев не знал о моем существовании.
– С чего вы взяли?
– Знал бы – не дал бы мне ликвидировать Иванова и уж, тем более, не позволил бы завладеть капсулой.
– Неувязка только внешняя, Глеб Петрович. Это со стороны президентская охрана представляется монолитом. Не будем забывать, кто подбирал в нее людей.
Многие на сегодняшний день потеряли доверие. Но система охраны – живой организм, который трансформируется постепенно. Насколько я понимаю, в настоящее время в ней существует две параллельные структуры: старая и новая. Кое в чем они взаимодействуют, но делиться секретами – ни-ни. Вдобавок они контролируют друг друга. Доверия между ними и в помине нет.
Люди, следившие за вами, принадлежат к новой структуре. Полковник Руднев – к старой. Новая структура, среди прочего, и старается определить, кого из старых сотрудников следует отправить в отставку.
– Так что, генерал, получается, Руднев… – Да, Глеб Петрович, получается именно так. И еще, – Потапчук приблизился к Глебу совсем близко.
Голос генерала подрагивал, и Сиверов почувствовал, как волнение Потапчука передается и ему. Никому из своих людей, Глеб Петрович, я сейчас доверять не могу. Они все хорошие, нормальные, в принципе порядочные люди. Но в любой момент информация может… И даже вам… – Я понял, – оборвал его Сиверов.
