– Нет. Это Илэ Мариоло внял нашей ВЕЖЛИВОЙ до предела просьбе и использовал
заклинание переноса.
Я с новым интересом оглядела их потрепанный вид, порванные местами камзолы и, особенно, новое оружие, которого совсем недавно у них и в помине не было. Ножи не в счет.
Причем, что самое любопытное, оружие оказалось чужим – в Валлионе еще не умели ковать
ту необычную сталь, которая так поразительно напоминала по свойствам чистый адарон.
Кажется, кто-то устроил в центральной ложе небольшую бучу?
Правда, спросить о подробностях я не успела.
– Гр-р-р! – неожиданно привлек всеобщее внимание кахгар и вдруг требовательно
прихватил зубами мое плечо. Не больно, но достаточно чувствительно для того, чтобы я
нахмурилась. Драконы при этом тревожно дернулись, местные вояки отшатнулись, а
кружащие неподалеку Тени слаженно зашипели.
Я удивленно подняла голову.
– Что?
– Гр-р! – снова хрипло рыкнул зверь, шумно раздув ноздри, и покосился в сторону
открытой двери, откуда его не так давно выпустили.
Я удивилась, только сейчас ощутив, что там остался кто-то еще. После чего прислушалась к
себе, сдавленно охнула и тут же крикнула Теням: – Уголек! Там еще есть живые! Выпустите их! Только сами на когти не попадитесь – они
наверняка голодные. А я сейчас… я скоро буду!
Охотники, не дослушав, тут же умчались, воспользовавшись своим умением ходить через
Пустоту. Тогда как я, обернувшись, ухватила кахгара за толстые наросты на лапе, в мгновение
ока вздернула себя ему на спину и нетерпеливо хлопнула по крепкому боку: – Давай туда! А то они наломают сейчас дров.
Под дружный стон валлионцев кахгар взревел и тоже сорвался с места, обдав их целой
тучей песочной пыли. Мгновением позже, лишь на секунду отстав от скрывшихся под аркой
Теней, притормозил у самого входа. Дождался, пока я спрыгну, и быстрее молнии юркнул в
темный зев подземного коридора, откуда почти сразу послышался металлический лязг цепей, грохот выворачиваемых с мясом решеток и торжествующий рев сразу на несколько глоток, услышав который, я нахмурилась и тоже едва не рыкнула.
– Там что у вас, целая стая?!
Счет к Повелителю мгновенно вырос на несколько пунктов.
Правда, внутрь я сунуться не рискнула – оттуда шибануло такой смесью ароматов, что у
меня перехватило дыхание. Пожалуй, воняло тут даже хуже, чем в стойле у вишера, потому в
нем хотя бы периодически убирали, тогда как здесь… ф-фу… кажется, больше года никто не
чистил.
Зажав двумя пальцами нос, я прикрыла слезящиеся глаза и гнусаво крикнула: – Уголек, марш оттуда! Он теперь сам справится! А если попадетесь его стае, в которой, упаси боже, окажется хоть одна самка…
Меня прервал донесшийся из недр подземелья болезненный взвизг и шум отчаянной
борьбы. Твою мать… да там точно остались самки, раз клыкастик так настойчиво туда рвался
и вероломно напал на молодых охотников! У кахгаров, хоть и считалось всегда, что они
одиночки, невероятно развит стайный инстинкт. За своих самок самец не посмотрит даже на
просьбу и убьет любого, кого заподозрит в желании причинить им вред. Это я уже не раз
наблюдала в Степи, пока пристраивала своих новых подданных. Они там первое время такое
творили, что нам с эарами стоило немалых трудов заставить их существовать относительно
мирно. Да и то, без свар и по сей день не обходилось. Полегче стало только тогда, когда Ра-
Кхкеол дал им новые леса и позволил расселиться свободно. А до того… у-у-у… боюсь, охотники могли попасть под раздачу.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
95
Словно в ответ на мои догадки, из-под земли снова кто-то пронзительно взвизгнул.
– А ну, НЕ СМЕТЬ! – рявкнула я, пустив гулять по арене долгое зловещее эхо, усиленное
дурацким амулетом. – Не сметь там рвать друг другу глотку! Поймаю – удавлю на месте, слышали?!
Звуки борьбы так же внезапно смолкли, а следом донесся жалобный, протяжный, какой-то
беспомощный писк.
– А ну, наверх! – окончательно взбеленилась я. – Все вместе! ЖИВО!
От моего вопля, наверное, даже трибуны пугливо присели, зажимая руками уши. Но мне
сейчас было не до чужого комфорта: одна мысль о том, что мои звери сейчас насмерть
передерутся, заставляла не только поторопиться, но и подкрепить приказ Знаками. Да так, что
сцепившимся Тварям, судя по слаженному стону снизу, пребольно досталось.
Зато они, наконец, послушались и друг за другом выбрались на поверхность, избавив меня
от необходимости лезть внутрь и портить и без того испорченные сапоги. Сперва, тихонько
потявкивая, оттуда проворно выскочили прихрамывающие охотники. Следом, недовольно
ворча, выбрался кахгар. А за ним, то и дело спотыкаясь и болезненно жмурясь от льющегося
сверху света, вышли… две крупные самки, одна из которых держала в зубах тяжело дышащий
комчек. Слабый, совсем крохотный и, кажется, уже едва живой.
При виде истощенного детеныша меня аж тряхнуло.
– Демон… сколько же он не ел?!
Такая же изможденная мать глухо рыкнула и яростно посмотрела мне прямо в глаза.
– Дай сюда, – решительно шагнула я, не обратив внимание на ее сузившиеся зрачки. – Отдай, я могу помочь.
Она рыкнула громче и ощетинилась.
– Не дури! – прикрикнула я, так же зло уставившись на нее. – Ему жить осталось несколько
часов, а ты тут зубы скалишь не по делу! Хочешь его потерять так же, как остальных?!
Сколько малышей было в кладке?! Двое? Трое? Больше?! А остался ОДИН! И он умрет, если
ты так и будешь тянуть из него силы!
Вот тогда самка едва дрогнула.
– Отдай, – чуть тише буркнула я, решительно протягивая руки. И почти не удивилась, когда
крохотный и еще слепой малыш инстинктивно потянулся навстречу. Слабый, беспомощный, еще не научившийся питаться ничем, кроме чужих эмоций, он, тем не менее, уже прекрасно
знал, где их можно достать, и жадно причмокнул губами, уловив бьющие от меня волны
раздражения и неподдельной злости. Даже вякнул недовольно, когда мать попыталась его
оттащить, и упрямо дрыгнулся, всеми силами стремясь туда, где была его единственная
возможность выжить.
Наконец, самец повелительно рыкнул, и мать неохотно разжала зубы, позволив мне обнять
свое сокровище. Щенок тут же прижался к моей груди, завозился, вцепившись всеми лапами в
мою ладонь. Довольно засопел, торопливо поедая единственную доступную ему пищу. То
тихонько попискивая, то царапая еще не отросшими коготками мою рубаху. И лишь спустя
пару минут угомонился, счастливо заурчав.
Ф-фух!
Облегченно выдохнув, я погладила блаженно засопевшего карапуза и подняла голову, тут
же наткнувшись на напряженный взгляд матери.
– Нормально все – жить будет, – отмахнулась от вопросительного взгляда самца и тут же
продемонстрировала заметно округлившееся брюшко детеныша. – Восстанавливаться, правда, придется долго, но угрозы для него больше нет. Тогда как вам троим следует отмыться и
нормально перекусить.
Кахгар непроизвольно облизнулся и выразительно оглядел переполненные трибуны.
– Нет, – поморщилась я. – Понимаю, что очень хочется, но мы подберем для вас более
питательный рацион. На волю, конечно, пока не пущу – вы еще не привыкли к солнцу, так что
Владыке придется поломать голову и отыскать для вас приемлемое помещение на время
адаптации, пока я не занялась этим самостоятельно.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
96
– А что мне в этом случае будет грозить? – вдруг осведомился из-за моей спины
неестественно спокойный голос. – Неужели вы все-таки хотите разрушить мой замок, леди
Гайдэ?
О, явился… посмотрите-ка, кто решил показать свою наглую морду?!
Опасно сузив глаза и прижав к себе малыша покрепче, под дружный рык кахгаров и
оправившихся охотников, я медленно обернулась. Злая, как разъяренная рирза. Страшная, как
исчадье ада. Тихо шипящая сквозь зубы и очень-очень не настроенная на мирные переговоры.
Глава 11
Повелитель спокойно встретил мой бешеный взгляд. Да и вообще, выглядел как человек, которому не за что оправдываться. Более того, он рискнул встать напротив меня в одиночку.
Ни магов, ни стражи, никого поблизости не было… кроме скорчившегося у его ног лысого
карлика, оказавшегося незнакомым мне пожилым коарани в нещадно мятой и я бы даже
сказала – потрепанной бордовой ливрее.
Правда, он-то как раз меня сейчас интересовал мало. Гораздо больше я хотела бы знать, КАК ВЛАДЫКА ВСЕ ЭТО ДОПУСТИЛ?! И почему на его территории вдруг стали
происходить подобные вещи?!
– Я прошу у вас всего две минки для того, чтобы все объяснить, – все тем же нечеловечески
