Значительно меньшего труда требовала обработка земли в районе лугов. Там сначала оббивали траву. Делали это деревянными палицами или остроребрыми бамбуковыми палками. Несколько дней спустя траву сжигали. К сожалению, до сих пор ни жителям лесных районов, ни туземцам, живущим в районе лугов, не пришла в голову мысль о том, что зола, образующаяся при пожоге леса и травы, могла бы быть хорошим удобрением для почвы. Размеры расчищаемого участка леса зависят от особенностей почвы, а главное, от численности семьи. Так, у папуасов, живущих в местности, прилегающей к заливу Астролябия, на каждого члена семьи расчищают с полгектара леса, что соответствует площади 25 пригородных огородов в Германии (по 200 кв. м в каждом). Это, конечно, очень много в сравнении с площадью, которую у нас считают на душу населения. Но использование почвы у папуасов далеко не столь интенсивно, как у нас. Племена западной части Новой Гвинеи засевали участок расчищенного леса в том виде, в каком он был после пожога. В покрытой золой и обуглившимися ветками почве, из которой там и сям торчали пни высотой в рост человека и стволы с обгоревшей корой, женщины где попало рыли остроконечными палками ямки и бросали в них семена. Остальное делала сама природа. Племена, живущие в этих местах, не имеют ни малейшего понятия об уходе за посевом, даже о самой обычной прополке. Это объясняется тем, что они — типичные «народы — собиратели урожая». Их пища — главным образом дикорастущая саговая пальма.
Надо расценивать как значительный прогресс тот факт, что папуасские племена восточной части острова перед засевом освобождают расчищенный участок леса от сучьев и травы, разбивают его на наделы, огораживая их лиановыми изгородями, соблюдают при посадке определенные интервалы между растениями и систематически очищают посевы от сорняков. Так как эти племена не знают никаких удобрений, часто почва истощалась после первого же урожая, и каждый год приходилось корчевать новые участки леса. Лишь лет через семь можно было снова обрабатывать прежний надел. Так расчистка все росла и разрасталась наконец настолько, что уже нельзя было обозреть все поле и пройти в оба конца за один день. Приходилось строить хижину для ночлега. Полевые работы в таких условиях были нелегкими.
Совсем иным и гораздо более рациональным было полевое хозяйство горных папуасов, обитающих на плоскогорье центральной части Новой Гвинеи. Там сажали на расчищенном лесном участке, и этот участок был прорезан канавами, разделен лиановыми изгородями и столбиками. Поле походило на огромную шахматную доску.
Ко и его род с самого утра на ногах. Едва первые лучи солнца возвестили начало дня, как во всех хижинах уже кипит жизнь. Наступила страдная пора полевых работ. Мужчины ворошат в очагах жар погасшего огня, и все — и стар, и мал, — продрогши за ночь, греются подле него. Еще не успев разогнать сон, они вытаскивают из золы печеные бататы. Тут же уничтожаются остатки вчерашнего ужина.
Старик Ко выводит своих свиней на пастбище. К каждой он обращается с ласковыми, нежными словами. Чтобы хрюшки не убежали в поле, где они могут попортить посевы, передние ноги у них связаны шнурком. Соседи Ко тоже не прохлаждаются. Все хлопочут, собираются в дорогу. Женщины перекидывают через голову сетчатые сумки, и они висят у них за плечами. Одни кормят грудью малышей, другие упаковывают провиант. Берут землекопалку — ею не только разрыхляют землю, на нее опираются при ходьбе.
Ко беседует со своими соседями. Он простирает руку к солнцу. Оно все жарче и жарче. Период дождей прошел, и теперь нужно успеть засадить новое поле.
— Разве вы не слыхали птицу кейманга? — сердится Ко. — Вот уже несколько дней, как она все кричит и кричит: «Пона эта, пона эта!» — «Не забывай свое поле!» Чего же вы еще ждете?
Сухой месяц июль давно наступил, а все еще каждодневно приходится прибегать к уговорам, чтобы заставить людей выйти в поле. Прошла уже почти неделя с тех пор, как они шли в долине реки через зеленые луга с разбросанными купами деревьев. На расстоянии одного дня пути до густой полосы леса, обрамляющей берег реки Ваги, они нашли место, подходящее для засева. Тут была неплохая почва, и расчистка шла куда легче, чем в лесу. Благодаря большому числу рабочих рук удалось повалить траву аланг-аланг по всему участку. Жесткую слоновую траву пришлось сначала подрубать каменным топором, а потом выкорчевывать корни остроконечными землекопалками. Прямые крепкие стебли слоновой травы — отличный материал для ограды. Полевым работам благоприятствовала сухая погода. Поваленная трава и кустарник настолько высохли, что, когда их подожгли, они быстро вспыхнули, и многие не успели отскочить, их сильно обожгло.
Длинной вереницей растянулись женщины. Они идут медленно и степенно. Многие из них ведут за руку детей. Ко со своими друзьями Юимпом, Катлимпом и Раклпой идет впереди. Вместе с ними он спешит отмерить канавы до подхода остальных, чтобы те сразу же приступили к рытью. Мужчины работают не за страх, а за совесть, ведь поле, принадлежащее их роду, обязательно должно быть самым лучшим в их местности. Вот Юимп и Раклпа натянули по земле лиану, а Ко и Катлимп с обеих сторон лианы проводят остроконечной палкой по земле черточки с промежутком в одну пядь. Эти черточки обозначают края канав. Работа кипит. Солнце еще не очень припекает, и все пока чувствуют себя бодро. Сделать предстоит немало, ведь параллельно первой канаве нужно прорыть следующие. Но и тогда сооружение системы канав еще не будет завершено: под прямым углом к продольным канавам придется прорыть поперечные, что придаст всему полю вид гигантской шахматной доски.
Ко бросает копалку и распрямляется во весь рост. Прислушивается: «Идут! Надо спуститься к тропе и разбить идущих на рабочие группы!» Зорким взглядом окидывают поле Ко и его спутники. «Сколько придется еще потрудиться, прежде чем начать сбор бататов!»
Подходят остальные. Впереди Нумуыди, Ае и Оип. Ко смотрит на них, не нарадуется. Есть на кого положиться. Они будут следить за работой каждой рабочей группы.
— Слушайте меня, Нумунди, Ае и ты, Оип! — говорит Ко. — Вот там у кустарника мы уже разметили несколько канав. Возьмите с собой женщин, выройте канавы, а затем вскопайте грядки!
Над горизонтом уже показались мрачные тучи, предвестники сезона плохой погоды, — нужно торопиться!
Уморившись от долгой ходьбы, женщины и дети садятся отдохнуть. Ко смотрит на них с негодованием.
— Мы должны всего за три дня посадить бататы! — говорит он. — Поторапливайтесь!
Мужчины деревянными копалками роют между отметинами землю и отбрасывают в сторону комья. Канавы роются лишь на глубину одной ладони, но, чтобы не обрушились их стенки, нужно работать очень осторожно. Поэтому землю, отделенную от пласта, лучше откидывать руками, а дно канавы и стенки подравнивать небольшой палочкой. И вот постепенно мужчины выкапывают канаву, а женщины размалывают выброшенные комья и равномерно раскладывают разрыхленную землю по прямоугольным грядкам площадью примерно в три квадратных метра. Теперь грядки, расположенные между канавами, находятся на некотором возвышении.
