Я был не прав. И от этого сейчас мне в сто крат тяжелее смотреть в ее глаза. Но я смотрю. Смотрю и впитываю все ее послания. Катерина словно говорит мне: «Я переживала. Только из-за твоих слов решила окончательно уехать в Москву с Никоновым». Ведь я видел, с каким энтузиазмом она делала ремонт в подвале. Как она горела идеей открыть студию и позвать на занятия детей. Она будет отличным педагогом.
Высокая, статная, решительная. А главное — безумно красивая. И я даже уверен, что ходоки в виде отцов детей, с которыми будет заниматься Катерина, не упустят возможности попытать счастье. Но я не дам. Никому не дам. Нужно четко поставить всех на место. Раз и навсегда.
Впрочем, у нас это почти получилось… Весь ресторан видел, что мы ушли вместе. Катя крепко держала мою руку в своей, давая понять, в первую очередь мне, что она настроена решительно. И только так может показать свои настоящие чувства ко мне. Да и вообще все то, что у нее в душе творится.
Молчим. С минуту. Не шевелимся, а только дышим тихо, чтобы не нарушать такую сокровенную тишину в темноте.
— Я на развод подала, — прерывает молчание Катерина.
— Отлично, — подхватываю ее новость улыбкой. — Как только ты разведешься, мы поженимся. Если хочешь в Москву, значит, поедем в Москву.
— Не хочу в Москву, — отрицательно и словно устало машет головой. — Я просто хочу быть с тобой. А для этого Москва не нужна.
— Как скажешь, — пожимаю плечами. — Последнее слово будет за тобой.
Да, я каблук. Или как меня можно назвать по-другому? Но Катерине я дам полную свободу выбора относительно нашего будущего. Вот только в обиду не дам. В этом буду главой семьи. Ведь мужчина в семье — это не деспот или надзиратель, запрещающий все и всегда. Это тот, на кого жена и дети могут опереться. Тот, который в случае возникновения проблем решит их быстро и во благо собственной семьи. А жена и дети — да они просто должны вляпываться в эти проблемы…
— Тогда расскажи мне… О себе, — она будто боится просить меня о том, что ее беспокоит.
— Что именно? — наверное, я догадываюсь, что именно она имеет в виду, но пусть Катерина скажет так, как видит ситуацию сама.
— Ты же не из-за меня дрался сейчас с Андреем. У тебя с ним какие-то давние счеты. Да?
Катюша задела за живое. Но теперь я готов с легкостью ей все рассказать. Вот именно сейчас. Спроси меня об этом вчера, было бы неприятно вспоминать прошлое. Но именно сейчас, когда я видел разбитое мною лицо Никонова, мне становится легко. Нужно было сделать это раньше. Но моя жена убила во мне все уважение к ней. Поэтому я не дошел до желания набить морду нерадивому кобелю местного разлива.
Катерина — это другое. Что бы она не сделала, как бы себя не повела тогда, сейчас и после, она просто ангел. В ней я уверен на сто процентов. Она не будет обманывать. Она никогда не обманывала, а честно говорила мне, что за ней приедет водитель Никонова и они поедут на прогулку. Ни разу ее ни в чем не упрекнул. В себе боролся, с собой. Но ей ни разу плохого слова не сказал.
— Моя жена закрутила роман с Никоновым, — начинаю объяснять обстоятельства давно минувших лет, честно рассказывая, что произошло, и почему я потерял к бывшей жене уважение. — Он ей ничего не обещал, но она решила, что сможет захомутать себе более выгодную партию, нежели я.
— Дура, — внезапно откровенно делится со мной впечатлениями Катерина.
А главное, как верно-то определила!
— Полная, — ухмыляюсь.
— А что потом? — проводит большим пальцем по моей щеке, от чего просто млею.
Млею и не желаю вести разговор дальше. Ведь сейчас есть только мы. Ты и я. Зачем нам говорить о других личностях, которые не заслуживают должного внимания?
Но Катя ждет. Ей важно услышать от меня правду. Поэтому продолжаю.
— Когда я узнал, выгнал ее, — говорю категорично, но решаюсь уточнить. — Точнее, когда узнал все обстоятельства. Я-то думал, что моя жена бедная и несчастная овечка, попавшая в чары опытного ловеласа. Думал, что он поймал ее на обещаниях. Будто у них все серьезно, и семья будет. Но оказалось все гораздо хуже. Недолго, но смотрел на то, как она будет разлагаться как человек. Как будет унижаться перед ним, когда он не оправдает ее надежд. Он и не оправдал. Я поступил гадко. Дождавшись, когда Никонов с ней наиграется и бросит, выставил и я ее за дверь. Это некрасиво и не красит мужчину в принципе. Но, наверное, мои чувства к ней быстро перешли в презрение и ненависть.
— Она сейчас здесь в городе проживает? — кладет ладони на мою шею, поглаживая ее мягко и нежно.
— Нет. Куда-то уехала. Но подробностями такими не интересовался. Она снимала то же помещение. В подвале. Была фитнес-инструктором. А ты мой ремонт шлифмашиной уничтожила… — посмеиваюсь будто с упреком.
— И ты ничего мне не сказал? — округляются глаза Катерины.
Она легонько бьет меня в плечо кулаком, но делает это не со злобой.
— А зачем? — смеюсь над ней. — Ты была так воодушевлена затеей. Да и, когда я приехал, было уже поздно. Ты всю краску снесла.
Смеемся с ней вместе. Тихо, чтобы маму не «разбудить».
— Я думаю, что мне удастся создать детский центр, — запускает ладони в волосы, поглаживая затылок.
Молчу. Только одну руку отрываю от ее бедра, которые поглаживал в течение всего нашего разговора. Свободной рукой дотрагиваюсь до ее щеки.
— Ты умница, — говорю честно. — У тебя все получится. Я уверен.
Словно желая ее успокоить, касаюсь указательным пальцем до ее нижней губы. Глажу ее, как вдруг Катя просто засасывает палец с громким вздохом. Она начинает посасывать мой палец с причмокиванием, заводя его за щеку, имитируя оральные ласки. От ощущений и накрывшей волны возбуждение испарина на лбу появляется. Но Катерина чуть ли не с издевкой улыбается.
Как мне казалось…
— Покажешь мне баню? — выпускает мой палец из плена своих губ и улыбается провокационной улыбкой.
— Боюсь, что в бане мы перебудим всю округу. У меня есть вариант получше…
Понравилась глава?
Честная оценка поможет автору в написании книги. Анонимно.
Глава 27. Андрей
— Андрюш, я не сяду в машину твоей мамы…
Катерина встает по стойке смирно, понимая, что из дома я повел ее в гараж. Она не сразу это поняла, потому как у
