нас есть выход к машинам прямо из дома. Лишь увидев машину матери, которая на первый взгляд здесь единственная и стоит с момента гибели ребенка нетронутой, Катя испытывает неоднозначные чувства. То ли страх, то ли ненависть, может быть презрение. Но спешу ее успокоить.
— Пошли, — тяну ее дальше машины матери. — Потом будешь жалеть, что отказываешься.
Катя в откровенном и открытом платье начинает мерзнуть. Или это страх на нее так влияет. Но озноб начинаю чувствовать даже я, просто держа ее за руку. Снимаю с себя ветровку и одеваю ее, как положено, а не просто накинув на плечи. Катя принимает от меня одежду, но входить дальше не решается.
Включаю свет. Снимаю тент.
— Ого! — не выдерживает и искренне говорит о своем восхищении моим лексусом.
— Нравится? — улыбаюсь лукаво. — В эту машину сядешь?
— Это твоя? — округляет глаза.
— А чья же еще?
Больше не жду от Кати ни слова. А просто открываю дверь и буквально закидываю ее на переднее сиденье. Сев за руль, приятно наблюдаю за тем, как она осматривается в салоне. Ничего ей не говоря, и вообще, решив все за нее, просто открываю автоматические ворота гаража и выезжаю.
Едем по темным улицам, слабо освещенным ночными фонарями, тускло светящими и далеко не по порядку. Катерина начинает осваиваться. А я понимаю, что в этом внедорожнике только она будет выглядеть шикарно. Да еще и в ее платье, которое хочется уже поскорее снять.
Катя тоже настроена позитивно. И я бы даже сказал вольготно.
Мы быстро выехали из города, потому как он совсем небольшой, а я знаю короткий и прямой путь. Катюша это замечает. И с игривой улыбкой начинает ластиться ко мне.
— Можно задать дурацкий вопрос? — шепчет в ухо, сохраняя сексуально возбужденную интонацию.
— Можно, — киваю довольно головой.
— Сколько такая тачка стоит? — вдруг хихикает она, сама не ожидая от себя такой реакции.
Катерина словно с истерическим смехом пытается бороться. Но у нее это не получается. Эмоции переполняют. Здесь все. И машина, и мы, мчащиеся в машине по трассе в темноту, и весь вечер в целом.
— Около трех, — не хочу пугать ее настоящей цифрой, учитывая, что это новая модель и машине всего год.
— А можно еще дурацкий вопрос? — со смехом выдыхает мне в ухо.
— Давай, — смеюсь уже откровенно.
— А зачем она тебе?
— Я рыбачить люблю, — отвечаю честно.
— Ха-ха! — громко смеется, шлепая меня по коленке, но не убирая руку, а продолжая сидеть ко мне повернувшись корпусом и поглаживая ногу, ведя выше к бедру. — Так. Стоп, — интонация ее меняется. — Да ты просто баб в ней возишь!
— Ты первая, кто в ней сидит, — подмигиваю. — Предпочитаю рыбачить один.
— Шалунишка, — шепчет Катя в ухо, не забыв лизнуть меня кончиком языка. — А теперь пообещай, что только со мной будешь ездить на рыбалку.
Я готов ей пообещать сейчас достать розового единорога. Живого и настоящего. Потому как Катерина начинает уже прелюдии, с каждой секундой чувствуя себя все увереннее и увереннее. Она кладет ладонь мне между ног, дотрагивается до яичек и начинает их нежно массировать через джинсы.
— Сейчас до места приедем, будешь своим мастерством показывать, что ты мне так нужна на рыбалке, — ухмыляюсь, стараясь держать руль ровно.
— Заметано, — шепчет Катя и кусает мочку моего уха, не прекращая гладить и даже слегка захватывать ладонью мои яйца. — На таком-то траходроме можно хоть что показать…
Ой, е… А Катя и словечки пошлые знает. Чем заводит неимоверно.
Приезжаю в ближайшую точку, где можно уединиться. Здесь нам никто не помешает.
— Блокируй двери, — велит Катерина, быстро перепрыгивая на заднее сиденье.
Не спрашиваю зачем, а просто выполняю ее просьбу. Юркаю за ней, видя, как Катерина наспех снимает с себя мою ветровку.
Все. Мою крышу сносит окончательно.
Накидываюсь на нее голодным и жадным. Начинаю целовать так, что закрадываются мысли, а не делаю ли я ей больно. Я, который еще несколько минут назад, собирался хранить и оберегать, готов взять его здесь и сейчас. Взять грубо и жестко. Готов разорвать ее сам.
Она отвечает на мой поцелуй жадной прытью. Открытостью и страстью. Хочет показаться опытной или таковой является — не суть. Главное, что в ней сочетается несочетаемое. Властный язык, обхватывающий мой раз за разом. Острые зубки, не забывающие прикусывать меня, желая съесть. И нежные пальчики, которыми она дотрагивается сначала до моих щек. А потом медленно спускается к шее, оставляя следы ожогов ровными линиями.
Успеваем целовать друг друга в губы, в нос, в щеки, подбородок. Я подарю ей эту ночь. Буду ласков, нежен и страстен одновременно.
Чтобы не сдирать с нее одежду, подхватываю ее за бедра. Катерина охотно и ловко запрыгивает на меня сверху, обхватив ногами. Поддерживая ее за ягодицы, кусаю ее губы. Полностью разрушаю ее прическу, запустив ей в волосы свою руку. Отпускаю на секунду, чтобы стянуть с себя джемпер. Мое наваждение решает не терять времени. Она одним движением расстегивает платье, оголяя грудь.
О, Боже…
Я вижу ее возбужденный и даже немного обезумевший взгляд. Промедление проносится в ее глазах искоркой нетерпеливости, проявляющейся новым захватом моих губ. Катерина чуть ли не лижет мне внутреннюю сторону щеки. Отвечаю ей, протискиваясь под платье еще глубже. Отодвигаю резинки ее трусиков. И вот я уже практически нащупал большими пальцами ее лобок.
Отцепившись от меня, тяжело дыша, не глядя мне в глаза, Катя пытается расстегнуть мне ремень. Не сразу, но у нее это получается. Я же только хаотично щупаю ее в промежности, что не только разрешается, но и поощряется периодическими подъемами бедер с моих коленей.
Упругая, стоячая, аккуратная грудь, помещающаяся в мою ладошку, словно создана специально для меня.
— Ммм, — стонет Катерина, слегка откланиваясь назад, открывая себя мне.
Припадаю губами к ее груди. Ласкаю соски, облизываю их, целую, посасываю, слегка прикусываю. Катя инстинктивно делает поступательные движения, лаская меня своей промежностью через джинсы. Расчесывает мне волосы пятерней, наслаждаясь ласками.
От груди спускаюсь ниже, прокладывая дорожку поцелуев. Языком наполняю ее пупок, чувствуя напряжение мышц живота. Позволяю себе непозволительное, но такое желанное сейчас. Слегка приподняв платье и отодвинув в сторону трусики, начинаю лизать ее лобок, крепко удерживая в руках ее всю, видя, как Катя практически легла на спину между передними сиденьями. Я еще не спустился ниже, но мне так хочется насладиться вкусом спелого «персика». От лобка и к пупку, обратно и вновь.
Наверное, я заигрался в прелюдии, потому как Катерина не выдерживает. Она неожиданно подскакивает, садится рядом со мной, подтянув под себя ноги,
