– Благодарю вас.
– Как только…
Она уже выходила из кабинета.
***Едва Кендолл вернулась на работу, в кабинет влетела Надин.
– Я должна поговорить с вами.
Сейчас ей только не хватало проблем Надин.
– В чем дело?
– Мне только что позвонил муж. Его переводят в Париж. Так что я увольняюсь.
– Ты…, уезжаешь в Париж? Надин просияла.
– Да! Чудесно, не правда ли? Хотя мне жаль покидать вас. Но не волнуйтесь. Я буду вам звонить.
Значит, Надин! И нет возможности что-либо доказать.
Сначала норковое манто, теперь Париж. С пятью миллионами долларов можно жить где угодно. И что мне теперь делать? Если я скажу ей, что я ее вычислила, она будет все отрицать. Может, потребует большую сумму. Марк подскажет мне, как надо себя вести.
– Надин…
Вошла одна из помощниц Кендолл.
– Кендолл, я должна поговорить с вами о брючной коллекции. Мне кажется, нам надо добавить… Кендолл не выдержала.
– Извините, мне что-то нехорошо. Я еду домой. Помощница в изумлении вытаращилась на нее.
– Но ведь у нас…
– Извините… И Кендолл ушла.
Ее встретила пустая квартира: Марк был на работе. Она обошла комнаты, любуясь тщательно подобранной мебелью, безделушками, привезенными со всего света. «Они не остановятся, не выдоив меня досуха, – решила она. – Не остановятся, пока не заберут все. Марк был прав. Мне в тот же вечер следовало пойти в полицию. А теперь я преступница. Мне надо признаваться в содеянном. Признаваться…» Что будет с ней, с Марком, с семьей? Аршинные заголовки в газетах, суд, возможно, тюрьма. Конец карьеры. «Но и так дальше продолжаться не может, – подумала она. – Я же сойду с ума».
Словно в трансе, Кендолл направилась в кабинет Марка. Она помнила, что на полке стенного шкафа стоит портативная пишущая машинка. Достав ее, Кендолл поставила машинку на стол, сняла футляр, вставила в каретку чистый лист бумаги и начала печатать.
"Всем заинтересованным лицам!
Меня зовут Кендолл Стен…" Она замерла. Буква "е" западала.
Глава 30
– Почему, Марк? Скажи мне, почему? – Голос Кендолл переполняла душевная боль.
– Все из-за тебя.
– Нет. Я говорила тебе… Это был несчастный случай. Я…
– Я не о несчастном случае. Речь идет о тебе! О жене, взлетевшей на гребень успеха, которая слишком занята, чтобы выкроить время для мужа.
Ей словно влепили пощечину.
– Это не правда. Я…
– Ты всегда думала только о себе, Кендолл. Куда бы мы ни ходили, ты старалась играть первую роль. А я тащился за тобой, как домашний пудель.
– Ты несправедлив!
– Неужели? Ты летаешь по всему миру, не пропуская ни одного показа мод ради того, чтобы твою фотографию лишний раз тиснули в газете, а я сижу дома один, дожидаясь тебя. Ты думаешь, мне нравилось быть «мистером Кендолл»? Нет, я хотел, чтобы у меня была жена. Но не жалей меня, дорогая Кендолл. Когда ты уезжала, я находил утешение в объятиях других женщин.
Ее лицо посерело.
– Это были настоящие женщины, из плоти и крови, у них находилось для меня время. А ты всего лишь раздутый пузырь, внутри которого пустота.
– Замолчи! – воскликнула Кендолл.
– Когда ты рассказала мне о том инциденте, я понял, как освободиться от тебя. Знаешь, что я тебе скажу? Я с наслаждением наблюдал, как тебя корежило, когда ты читала эти письма. Я хоть немного сумел отплатить тебе за те унижения, которым ты меня подвергала.
– Хватит! Собирай чемоданы и проваливай. Я больше не хочу тебя видеть! Марк усмехнулся.
– Едва ли мы еще когда-нибудь свидимся. Между прочим, ты по-прежнему хочешь пойти в полицию?
– Убирайся! – выкрикнула Кендолл. – Немедленно!
– Я ухожу. Думаю, мне пора возвращаться в Париж. И, дорогая, я никому ничего не скажу, даже если ты не пойдешь в полицию. Ты в полной безопасности.
Час спустя он уехал.
В девять утра Кендолл позвонила Стиву Слоуну.
– Доброе утро, миссис Рено. Чем я могу вам помочь?
– Сегодня я прилетаю в Бостон. Я должна сознаться в…
***Она сидела напротив Стива, бледная, подавленная. И никак не могла начать, словно потеряла дар речи. Стиву пришлось брать инициативу на себя.
– Вы сказали, что должны сознаться.
– Да. Я…, я убила человека. – Она расплакалась. – Это был несчастный случай, но…, я уехала. – Лицо Кендолл исказилось. – Уехала…, и оставила ее на дороге.
– Успокойтесь. И давайте начнем с самого начала.
***Тридцать минут спустя Стив стоял у окна, думая о только что услышанном.
– Вы хотите пойти в полицию?
– Да. Это следовало сделать сразу. Я…, мне безразлично, что теперь со мной будет.
– Поскольку вы являетесь с повинной и это был несчастный случай, я думаю, суд отнесется к вам с пониманием.
Кендолл попыталась взять себя в руки.
– Я хочу поставить точку в этой истории.
– А ваш муж?
Она посмотрела на адвоката.
– Он-то здесь при чем?
– Шантаж – уголовно наказуемое деяние. У вас же есть номер счета в швейцарском банке, куда вы посылали деньги. По существу, он украл их у вас. Вам достаточно подать иск и…
– Нет! – отрезала Кендолл. – Я не хочу иметь с ним никаких дел. Пусть живет своей жизнью. Мне бы разобраться с моей.
Стив кивнул.
– Как скажете. Я поеду с вами в полицейский участок. Возможно, вам придется провести ночь за решеткой, но я позабочусь о том, чтобы вас выпустили под залог.
Кендолл слабо улыбнулась.
– Теперь я смогу сделать то, о чем раньше даже не задумывалась.
– Что же это?
– Разработаю коллекцию одежды в полоску.
***Вечером, вернувшись домой, Стив рассказал Джулии о событиях прошедшего дня. Джулия ужаснулась.
– Ее шантажировал муж? Какой кошмар, – она долго смотрела на Стива. – Как это здорово, всю жизнь помогать людям, попавшим в беду.
Стив отвел глаза, подумав: «Похоже, в нашей ситуации в беду попал я».
***Стива Слоуна разбудил запах свежесваренного кофе и жарящейся ветчины. Он вскочил. Неужели пришла домработница? Ей же было сказано, что она может отдохнуть. Накинув халат и сунув ноги в шлепанцы, Стив поспешил на кухню.
Джулия готовила завтрак. Повернувшись к Стиву, она весело воскликнула:
– Доброе утро! Желаете глазунью или омлет?
– Э…, омлет.
– Отлично. Омлет с ветчиной – мое фирменное блюдо. Должна признаться, единственное. Я же говорила вам, что готовить не умею.
Стив улыбнулся.
– Вам и не нужно уметь готовить. Теперь вы сможете нанять, если, конечно, захотите, две-три сотни поваров.
Неужели я действительно получу так много денег, Стив?
– Да. Ваша доля наследства превысит миллиард долларов.
Она шумно сглотнула.
– Миллиард?… Я в это не верю.
– Это правда.
– Да таких денег нет во всем мире, Стив.
– Правильно, их все собрал ваш отец.
– Я…, я не знаю, что и сказать.
– Тогда позволите мне?
– Конечно.
– Омлет подгорает.
– О, извините! – Она сняла сковородку с горелки. – Я поджарю другой.
– Не надо. Обойдемся без омлета. Она рассмеялась.
– Даже фирменное блюдо не удалось.
Свив достал из буфета коробку овсяных хлопьев.
– Как насчет холодного завтрака?
– Нет возражений.
Он насыпал хлопьев в две миски, добавил молока из пакета, что стоял в холодильнике, и они уселись за стол.
– А кто вам обычно готовит? – спросила Джулия.
– Вы имели в виду, живу ли я с кем-нибудь? Джулия покраснела.
– Можно сказать, что да.
– Нет. Два года я встречался с одной женщиной, но как-то не сложилось.
– Мне очень жаль.
– А вы? – спросил Стив. Она подумала о Генри Уэссоне.
– Вроде бы и у меня никого нет.
В его взгляде читалось любопытство.
– Вашему голосу недостает уверенности.
– Трудно это объяснить. Один из нас хочет жениться, а второй – нет.
– Понятно. После того, как все утрясется, вы намерены вернуться в Канзас?
– Честно говоря, еще не знаю. Тут все так необычно. Мама много рассказывала мне о Бостоне. Она здесь родилась, любила этот город. Вот и у меня такое чувство, будто я вернулась домой. Так жаль, что мне не удалось поближе узнать своего отца.
«Вот об этом сожалеть не стоит», – подумал Стив.
– А вы его знали?
– Нет. Он общался только с Саймоном Фитцджералдом.
***Они проговорили больше часа, их отношения становились все более дружескими. Стив рассказал Джулии о том, что произошло до ее приезда: о прибытии женщины, назвавшейся Джулией Стенфорд, о пустой могиле, об исчезновении Дмитрия Камински.
– Это невероятно! – ахнула Джулия. – И кто за всем этим стоит?
– Я не знаю, но пытаюсь это выяснить, – ответил Стив. – Не волнуйтесь, здесь вам ничто не грозит. Вы в полной безопасности.
Она улыбнулась.
– Я это чувствую. Спасибо вам.
Он хотел что-то добавить, но передумал. Взглянул на часы.
– Пора одеваться и на работу. Дел невпроворот.
***Он сразу же заглянул в кабинет Фитцджералда.
