— Осторожно, Дилан, — остерег Алек. — Если это диверсия, то в любой момент жди подвоха.
Все отступили на шаг, но Бовриль, поведя носом, сказал: «Сахар».
Дэрин откинула крышку и сунула в бочку ломик. Глубоко он не ушел, обо что-то глухо стукнувшись.
— Хм, интересно.
Она стянула белые перчатки, закатала рукав и полезла внутрь рукой. Через минуту наружу показалось что-то длинное и тонкое, завернутое в промасленное тряпье. Сахар, когда предмет достали наружу, струйками ссыпался на пол.
Когда развернули тряпье, в полумраке тускло поблескивал металлический цилиндр. Алек поглядел на Фольгера, который, кивнув, определил:
— Вообще, есть определенное сходство со стволом «шпандау». Но это, судя по всему, «кольт-браунинг» образца одна тысяча восемьсот девяносто пятого года.
— Это что, пулемет? — ахнула мисс Роджерс. — О боже!
Снова пыхнула вспышка Малоне, на секунду ослепив Алека. К тому моменту, когда рябь в глазах прошла, Дэрин извлекла еще один предмет. Из тряпья показалась круглая металлическая коробка размером с большую тарелку.
— Пулеметный магазин? — спросил Алек.
Фольгер, шагнув ближе, пригляделся:
— Что-то я таких не припомню.
— Постойте, не вскрывайте… — встрепенулась мисс Роджерс, но Дэрин уже разделила коробку надвое. Оттуда на пол со стуком выпал черный диск, отчего все буквально подскочили. Диск покатился в сумрак, при этом за ним лентой стелился какой-то блесткий шлейф.
Мисс Роджерс, нагнувшись, пригляделась.
— Это кинопленка, непроявленная, — сказала она. — По крайней мере, была таковой, пока вы, молодой человек, не открыли коробку. Теперь она пропала: засветили.
— Пленка? — переспросил Алек. — Но зачем протаскивать на борт еще и ее? Ведь пленки в каюте у мистера Фрэнсиса и без того целые горы.
— А зачем, если на то пошло, пулемет? — задал вопрос еще и Фольгер. — «Кольт-браунинг», к вашему сведению, весит пятнадцать килограммов. Для диверсанта, согласитесь, в обращении не совсем удобно.
— Да и патронов к нему что-то нет, — добавила Дэрин. — Порох наше зверье обязательно бы учуяло.
— Вот ведь загадка. — Доктор Барлоу, оборачиваясь к мисс Роджерс, покачала головой. — Хотя мне в каком-то смысле полегчало. Возможно, ваш мистер Фрэнсис всего лишь контрабандист оружия. Ну, и… поставщик кинопленки, — добавила она нахмуренно.
— Клянусь, я понятия не имею, что здесь происходит, — растерянно заверила мисс Роджерс. — Но завтра я подробно выведаю — посмотрим, какой будет улов.
— Главное, помните, что история эта — моя, — застолбил участок Малоне.
Мисс Роджерс ограничилась сухим кивком.
— Остальные бочки, мэм, мы проверим, — сказала ученой леди Дэрин. — А потом я кликну корабельного плотника, чтобы он их обратно запечатал: не пропадать же добру.
Алек кивнул. Если в данную минуту опасность кораблю не угрожает, то нет и нужды в экстренных мерах. Лучший способ разоблачить поползновения мистера Фрэнсиса — это дать ему сделать следующий шаг.
ГЛАВА 26
Начиная с утра Дэрин держалась вблизи мистера Фрэнсиса и его ассистентов с кинокамерами. Она прислуживала им на завтраке в старшинской кают-компании, а затем провела экскурсию по кораблю («рекогносцировка на местности», как они окрестили это мероприятие). Чтобы не выдавать подозрений, капитан отдал репортерской бригаде под съемки верхние палубы, а охране, приглядывающей за бочками в грузовом отсеке, велено было не высовываться. Как оказалось, молодая репортерша Адела Роджерс тоже вела за мистером Фрэнсисом негласное наблюдение. Делая вид, что разгуливает по кораблю в одиночку, она неизменно оставалась в пределах слышимости от Фрэнсиса и его коллег-операторов. И даже когда Дэрин оставила их одних за обедом, мисс Роджерс ненавязчиво маячила у дверей кают-компании. Осмотрительно прикрыв за собой дверь, Дэрин сказала ей вполголоса:
— Прошу прощения, мисс, но мы не должны дать мистеру Фрэнсису повода заподозрить, что мы за ним шпионим.
— Конечно, нет, — ответила та, поправляя шляпу. Как и накануне вечером, одета она была безупречно (на этот раз ансамбль из полосатого жакета с юбкой и мягкая фетровая шляпа с оторочкой из искусственного меха). — Я, по-вашему, вчера родилась?
— Нет, но вы несколько на виду, потому что везде его сопровождаете.
— Это вы болтаетесь у него на хвосте, а не я.
Дэрин оттащила репортершу чуть дальше по коридору:
— Это моя, черт возьми, обязанность его сопровождать! А вы таскаетесь за ним, как какая-нибудь влюбленная деревенская простушка!
Мисс Роджерс рассмеялась:
— Право, молодой человек, я сомневаюсь, что признаки этого состояния вам знакомы. И таскаюсь я, кстати сказать, не за мистером Фрэнсисом. А за вами.
— Как вас понимать, мисс?
— А очень просто. У вас на лбу написано, что здесь на корабле всеми перезвонами заправляете вы.
— Что вы такое несете? — моргнув, спросила Дэрин.
Молодая особа отступила на шаг, оглядывая Дэрин с головы до ног, как портной на примерке:
— Чтобы вы знали, я выросла при отеле. Папаша мой в делах был полный профан, матери было не до нас. Поэтому это было нашей единственной надеждой на более-менее приличную жизнь. И я уже в нежном возрасте поняла, что важнее всех в отеле не хозяин, и не управляющий, и даже не домашний детектив. А тот, кто заведует звонарями — коридорными и швейцарами, у которых колокольчики. Вот он действительно знает, где собака зарыта. И получает за это неплохие чаевые, если вы понимаете, о чем я.
— Нет, мисс, не понимаю, — ответила Дэрин. — Я мичман, а не швейцар.
— Рассказывайте. Я вчера видела вас в действии — белые перчатки, бойкий говорок под разлив бренди. А сами знаете все секреты — всех и каждого, разве не так? И все, если что не так, тут же на вас оглядываются. Доктор Барлоу, принц Александр, даже тот сухарь-граф — все они хотят знать, что думает заведующий перезвонами.
Дэрин нервно отступила. Эта особа или конченая сумасшедшая, или опасная умница. Вчера вечером она с искусной ловкостью поддела Алека, что было весьма забавно. Но теперь она была чересчур… проницательна.
— Я не вполне понимаю, мисс Роджерс, что вы имеете в виду.
— Единственное путное наставление моей матери — это то, что ключи всегда находятся у слуг.
— Я не слуга. Я офицер, да к тому же приставленный к награде!
— А как же. В точности как заведующий звонарями при любом хорошем отеле. Обратите внимание на слово «заведующий». Я же не путаю вас с мальчиком-колокольчиком. Ни в коем разе.
Дэрин отступила на шаг. В самом деле, что она хочет этим сказать?
— Только потому, что я «корреспондент без членства», не думайте, что вы можете…
Слова мисс Роджерс прервал сигнал тревоги — короткие частые гудки. Дэрин нахмурилась:
— Это сигнал «обнаружен неприятель».
— Какой еще неприятель? Мы над нейтральной территорией.
— В самом деле, мисс. Прошу меня извинить.
Дэрин повернулась и пошла быстрым шагом, втайне радуясь поводу отделаться от назойливой репортерши. На подходе к центральной лестнице было уже оживленно: экипаж спешил по боевым постам.
— Ничего, если я с вами? — спросила мисс Роджерс, кстати, уже и без того успевшая увязаться следом.
— Нет-нет, мисс. Мой боевой пост на хребте, а пассажиры должны оставаться в гондоле. Вам следует вернуться к себе в каюту.
Не дожидаясь ответа, Дэрин кинулась прочь через оживленные коридоры. Корабль шел на высокой скорости, поэтому по тросам было не взобраться, и она пошла напрямую внутренними переходами. Между прочим, из-за ветра наверху было не видно вестовых ящериц. Поэтому Дэрин схватила одну по пути и сунула себе в куртку на случай, если потребуется экстренно связаться с мостиком. А то по кораблю всюду разгуливают германские шпионы, шляются репортеры, а теперь еще и противник в воздухе. Вот уж действительно нейтральная территория.
* * *
Пустыня скользила внизу, в пятнах кактусов и краснобоких расселин, с вкраплениями фермерских лачуг на зеленых прямоугольниках возделанных участков. На трех четвертях хода пейзаж мелькал со скоростью около ста километров в час, и наверху дежурили лишь старший такелажник мистер Роланд и несколько человек из его бригады. Дэрин подобралась к ним ползком, готовая в любую секунду, если дунет ветер, ухватиться за тросы:
— Мичман Шарп прибыл, сэр!
Мистер Роланд, козырнув в ответ, указал:
— Вон, обнаружен двадцать минут назад. Воздушный борт типа «манта». Цвета местные. Движки жестянщиков.
На западном небосклоне виднелся приплюснутый ширококрылый силуэт с понтонными газовыми мешками под крыльями в красно-зеленую полосу. За силуэтом стлался дымный шлейф, хотя Мексика считалась дарвинистской страной.
