— Кстати, мисс Роджерс, у вас испанский на каком уровне?
— Как у любой девушки из Южной Калифорнии. То есть знаю чуть больше при всем нежелании его учить.
Дэрин кивнула.
— Тогда вы единственная на всем корабле, кто как-то может на нем изъясняться. Так что будьте готовы.
— Уж как бы я ни горела желанием освежить знание возвратных глаголов, мистер Шарп, мне это, скорее всего, не понадобится. Насколько я знаю, все киноконтракты генерала Вильи составлены на английском.
— Его что?
— Я вам разве не рассказывала? Через них они с мистером Херстом и знакомы. Они ведь оба состоят в кинобизнесе. — Мисс Роджерс окинула рукой укрепрайон. — Из него Вилья все это и финансирует. Снимает на пленку свои баталии и отсылает в Лос-Анджелес. Он уже сам чуть ли не кинозвезда!
— Так у Херста с ним киносделка?
Репортерша покачала головой:
— Контракт у Вильи с «Мьючуэл филмз». Но я так думаю, шеф жаждет туда пролезть. Хитро, правда?
— Так хитро, что тошнит, — буркнула Дэрин. Если Херст такой миролюбец, почему он тогда переправляет в Мексику оружие? Или его заботит только своя кинопродукция и прибыль с нее?
— Сэр, там что-то сверху! — окликнул один из такелажников. — На скалах!
Дэрин подняла голову. Вверху за краем каньона поднимался сноп дыма. Она прикрыла глаза, вслушиваясь в крики людей внизу, и расслышала рык мотора жестянщиков.
У повстанцев здесь что, есть шагоходы? С воздуха заметно ничего не было, хотя на каменистой равнине можно при желании укрыть хоть полк шагающих штурмовиков.
— И вон там, сэр! — указал еще один из бригады. Дэрин, повернувшись, увидела над дальней стороной каньона еще одно облако дыма. Там также вздымалась пыль, четкий признак топочущих ног. Небольшие быстрокрылы-манты, быть может, экипированы всего лишь пулеметами Гатлинга, но на шагоходах может быть установлено все что угодно, вплоть до тяжелых орудий.
— Нас окружают, а офицеры с мостика не могут сейчас этого видеть!
— Но с какой стати генералу Вилье нас предавать? — удивилась мисс Роджерс. — Ему нужны разве что те стволы, которые мы ему везем.
— Но ему может быть нужен и «Левиафан»! — выкрикнула Дэрин. — Это один из самых больших воздушных кораблей во всей Европе. Представьте, как этот ваш Вилья сможет укрепить свои позиции здесь, в Мексике!
Мисс Роджерс скептически отмахнулась:
— Но мистеру Херсту нужна всего-то драматичная история. Если повстанцы нас уничтожат, истории у него не будет вовсе!
— Да, но попробуйте втолковать чертовым повстанцам!
— Эти, молодой человек, повстанцы цивилизованные. С контрактами, между прочим, на киносъемку!
— Это еще не гарантия здравого смысла! — Дэрин почувствовала, как ее за штанину тянет вестовая ящерица. Наклонившись, Дэрин передала: — Мостик, говорит мичман Шарп! Шагоходы на утесах выше нас, как минимум два! Это может быть засада! Конец сообщения.
Ящерка проворно ускользнула, но на ее путь до мостика уйдет минута. К этой поре весь верх «Левиафана» уже окажется под прицелом шагохода, да не просто под прицелом, а под прямой наводкой.
Дэрин бросила взгляд на воздушных мант. Те не приближались, по крайней мере пока.
— Эх, если бы можно было выслать разведку, — вздохнула Дэрин. Но все медузы Гаксли были сейчас убраны в желудочный отсек, подальше от ветра на высокой скорости.
— Сэр, — сказал вблизи один из такелажников, — мистер Ригби послал наверх крылья скольжения, на случай если капитану понадобится послать вас на землю. Вы можете воспользоваться ими.
— Да, но для этого мне надо подняться… — возразила Дэрин и тут увидела, как от ног повстанцев вверх поднимается пыль. Она всходила по бокам каньона, под восходящим потоком воздуха…
— Давайте сюда эти крылья! — крикнула она. — Живее!
Когда человек унесся выполнять поручение, она стала отслеживать поток воздуха в каньоне. Ветер залетал в горловину, дуя прямиком в нос «Левиафану». Если кинуться встречно, можно набрать высоту, достаточную для подъема над стенами утесов.
— Мне все-таки кажется, вы слишком уж мнительны, — сказала мисс Роджерс.
Ее слова Дэрин проигнорировала, обернувшись к экипажу у арбалета:
— Если начнут сбрасывать балласт, пусть даже самую малость, рубите швартовы, не дожидаясь приказов!
— Слушаем, сэр.
Прибыли двое членов экипажа с крыльями, и Дэрин торопливо залезла в экипировку. С собой она прихватила сигнальные флажки, после чего отошла метров на десять от носа, чтобы разбежаться. Оказалось, есть одна проблема. На пути стояла причальная вышка.
— Поберегись! — Дэрин раскрылила руки и побежала к краю.
Такелажники, а с ними и мисс Роджерс пригнулись, и Дэрин, проскочив мимо них, прыгнула с закраины носа прямо под струи ветра. Впереди высилась вышка, и Дэрин отчаянно развернулась вправо, едва разминувшись с металлическими поперечинами. Вираж вывел ее из встречного ветряного потока, и она по спирали пошла вниз. Но с очередным толчком воздух вновь наполнил крылья скольжения. Дэрин поднялась, но невысоко, вначале поравнявшись, а затем и приподнявшись над стенами каньона.
Теперь был виден один из шагоходов — двуногая машина размером с штурмовик Алека «Циклоп». Вид у него был коробообразный, как в основном у всей германской техники, и продвигался он прямиком к краю утеса. Дэрин резко развернула крылья в его сторону, но ее опять опустило несколько ниже вершин утесов. Она летела прямиком на каменную стену… В последний момент она всем телом откинулась назад, и крылья взметнулись, буквально подвесив ее в воздухе. По инерции она пролетела вперед еще на несколько метров и приземлилась на скалистый выступ возле верхушки. Ботинки на непрочном камне скользили, но каким-то образом Дэрин удалось удержаться на ногах. Шагающая машина возвышалась над ней, держа голову вниз, как будто рассматривала. На Дэрин в упор смотрело большое дуло пулемета.
— Сукин ты сын! — вырвалось у нее.
Это был вовсе не пулемет, а передвижная кинокамера. Послышалось жужжание: ее образ сейчас запечетлелся с частотой тридцати кадров в секунду.
Порывом ветра ее теснило обратно к краю утеса. Дэрин рывком обернулась и оглядела каньон. Второй шагоход был в точности таким же — двуногой платформой для кинокамеры. Повстанцы хотели «Левиафан» отснять, а не уничтожить. Вестовая ящерица могла достичь мостика уже с секунды на секунду, а если капитан встревожится и сбросит балласт, причальные канаты мощно рванет из рук сотен нетренированных людей внизу. Хуже того, некоторые из них, повиснув, взлетят в небо и грянутся оттуда на своих товарищей с трехсотметровой высоты. Если генерал Вилья не подумал уничтожить «Левиафан» сейчас, то он уж точно не будет заниматься этим после.
Дэрин распахнула крылья скольжения и бросилась с утеса.
ГЛАВА 28
— Как фактурно смотрятся те люди на канатах, — поделился впечатлением капитан Хоббс. — И ветер в этом каньоне такой, знаете, устойчивый.
Никто из офицеров не отозвался. Они рассредоточились по мостику, каждый у своего окна, и напряженно высматривали малейшие признаки засады. Бовриль на плече у Алека беспокойно ерзал, чуя общую напряженность. Снаружи усердно трудились повстанцы — натягивали канаты, прихватывали их клиньями, обматывали вокруг металлических столбов, вбитых прямо в скальный грунт. Концы при снижении «Левиафана» напряженно подрагивали; громадная тень корабля метр за метром расползалась по днищу каньона. Водород капитан стравливать не стал на случай экстренного взлета. Ощущение было такое, что воздушный зверь бьется на привязи, противясь путам, как Гулливер среди хлопочущих лилипутов.
— Вы полагаете, эти повстанцы в самом деле нам помогут? — спросил Алек у доктора Барлоу.
— Хочется надеяться, после всех этих устроенных нам неудобств. — Ноздри ученой леди раздраженно затрепетали. — Я уверена, что мистер Херст хотел лишь немного драматизма для своих киноновостей.
— Кино, — тонким голоском повторил ее лори и хихикнул.
— Подумать только, а я еще доверял этому человеку, — вздохнул мистер Тесла. С момента поломки он пребывал в угрюмом настроении, особенно после того, как с машинной платформы доложили, что виной тому горючее мистера Херста.
— Возможно, он совсем не против мира, — рассудила доктор Барлоу. — Просто конфликт увеличивает продажу его газеты.
— Я, кажется, где-то уже слышал об этом Панчо Вилье? — спросил Алек.
— Газеты нынче только о нем и пестрят. — Мистер Тесла мрачно следил за суетящимися внизу людьми. — Его имя Франсиско Вилья, но он предпочитает прозвище Панчо, поскольку считает себя другом бедноты. Отнимает у богачей плантации и раздает их крестьянам.
— Обычное занятие для повстанцев, — сказала доктор Барлоу, а ее лори воинственно шмыгнул носом. — Надежда лишь на то, что он не отнимает воздушных кораблей.
