Обратный путь в замок прошел при гробовом молчании.
* * *
— Нет, ты хоть поняла, что он собирается сделать? — спросила Жанна Жаккетту, когда они вернулись в комнату.
— Какую-то гадость… — мудро сказала Жаккетта. — Только что именно, не пойму. Какой подвох в опекунстве и замужестве?
— А такой! — хрустнула пальцами Жанна. — Если сейчас мы сможем сбежать и за пределами владений виконта Волчье Солнышко нам практически никто, то после этих процедур, что он намеревается проделать, и я, и ты будем в его власти. Он сможет вернуть нас сюда из любого угла королевства, и никто ему будет не указ. По закону, раз он твой опекун и мой супруг, он волен держать нас в Шатолу хоть до скончания века. И если в скором времени он нас здесь уморит, никто в это дело лезть не будет.
— Как это не будет? — возмутилась Жаккетта. — А если королю пожаловаться?
— Ну и глупая же ты! — поморщилась Жанна. — Ты хоть поняла, кто его родственники?
— Не поняла, — честно призналась Жаккетта. — Он же их не назвал.
— Он их назвал, и предельно ясно! — Жанна швырнула перчатки на пол. — «Надежда» — это девиз Бурбонов, и если королю даже придется решать это дело, будет оно не в твою пользу. Но ему не придется. Ты до короля просто не доберешься.
— Ну-у, госпожа Жанна, — нахмурилась Жаккетта. — Вы нас прямо заживо хороните. Во-первых, обещал — еще не значит сделал. Сами знаете: мужчинам верить — себя не уважать. Может быть, просто пугает. Во-вторых, даже если это не шутка, время есть, может быть, сбежим до того. Ну и в-третьих, ваше очередное замужество и мое опекунство еще не конец света. А может, у Волчьего Солнышка здоровья на двух женщин не хватит? А? Так что поживем — увидим. Не бойтесь вы его так, словно он сам Сатана.
— Я не могу, — призналась Жанна. — Когда он рядом, у меня все внутри обрывается и сердце в пятках стучит. Я боюсь его, боюсь до потери чувств! Был бы он нормальным, я бы постояла за себя, и меня не испугало бы ни замужество, ни все его выходки. Но я просто цепенею, когда вижу его. Он окутывает меня ужасом, как могильной пеленой.
— Что-то вы совсем раскисли… — вздохнула Жаккетта. — Человек как человек, только безумный. Да, видно, не особо, с одного лишь бока, если так умно все придумал. Если сейчас сбежать мы не можем — надо ждать и силы зря не расходовать. Но сдаваться-то никогда нельзя! Что теперь — лечь и помереть, что ли? Вставайте с кровати и к зеркалу садитесь. Я вам волосы уложу — скоро ведь за нами явятся. Мы же переселяемся.
Глава VIII
Волчье Солнышко, в отличие от многих, обладал возможностями для осуществления своих замыслов.
Второй этаж левого крыла одного из центральных зданий — «Малая Ливия» — представлял теперь лабиринт соединяющихся между собой стрельчатыми арками помещений.
Основой этой восточной сказки был большой зал, в центре которого устроили возвышение, над ним укрепили роскошный парчовый балдахин, устелили возвышение коврами и усыпали подушками.
«Ага…» — сделала вывод Жаккетта, которая по приказу виконта в праздничном костюме, купленном ей в свое время госпожой Фатимой, сидела на громадном подносе, удерживаемом сильными руками лакеев, и чувствовала себя дура дурой.
«Вот здесь и будет разворачиваться основное веселье! Чувствую себя индюшкой на блюде…»
Ковров у виконта, судя по всему, было несметное количество. Ими был устлан весь пол левого крыла. Ну и стены тоже.
Так что виконт не шутил про ковры и подносы.
Жаккетта проехалась на несомом людьми виконта подносе по всем комнатам сказочной тюрьмы.
Волчье Солнышко, одетый как султан и идущий во главе процессии, остановился перед дверью.
— Вот, драгоценная госпожа Нарджис, ваши покои. Здесь вы будете изнывать от нетерпения, ожидая меня! — объявил виконт.
— Благодарю… — равнодушно сказала Жаккетта. — Буду. Могу я слезть?
Теперь им с госпожой Жанной предстояло жить в разных комнатах.
А госпоже Жанне в свою очередь кататься на подносе.
* * *
…Жаккетта сломя голову неслась босиком по богатым, ласкающим пятки коврам.
Дело было худо.
Ее преследовал виконт, внезапно совсем сошедший с ума, и Жаккетте, как божий день, было ясно, что ради собственного здоровья нужно постараться, чтобы Волчье Солнышко ее не догнал.
Хотя, казалось, ничего к тому не шло, но после обычнейшего, способного вызвать только приступ выворачивающей челюсти зевоты, ничем выдающимся не запятнавшего себя занятия любовью (если только язык повернется обозвать такими прекрасными словами такое скучное и под конец болезненное времяпрепровождение) виконта вдруг обуял совершенно необъяснимый приступ ревности.
Осознав, что руки виконта все туже сжимаются на ее шее, Жаккетта не позволила себя придушить и сочла разумным сбежать с ковра любви. И сейчас слышала тяжелый топот позади себя.
Слава богу, ее личные покои были снабжены дверью, но плохо было то, что дверь открывалась вовнутрь.
Ворвавшись в комнату, Жаккетта подтащила к двери самый тяжелый из находящихся в помещении сундуков, которыми щедро украсили убранство покоев, и вдобавок подперла сундук собственным телом.
Разъяренный виконт ринулся на штурм двери, пытаясь вышибить ее плечом, и диким голосом орал на весь замок:
— Сколько мужчин было у тебя до меня?!! Говори!!!
«Во разошелся!» — поразилась Жаккетта.
— Говори!!! — гремел за дверью Волчье Солнышко.
Считать своих мужчин в таком шуме-гаме Жаккетта не собиралась, поэтому она, тоже переходя на «ты», крикнула в ответ:
— Ты у меня первый!!!
«Такой дурак…» — мысленно добавив к этому, по меньшей мере неожиданному заявлению.
Подобной наглости от красавицы Нарджис виконт не ожидал и на мгновение даже прекратил таранить дверь.
Но потом взревел, как буйный тур, и, тряхнув кудрями, опять врезался плечом в филенку.
— Лучше скажи, Нарджис!!! Добром прошу!!!
— Не скажу! — категорически заявила Жаккетта.
— Почему?!
Судя по звуку, виконт вполне мог биться о дверь головой.
Жаккетта же с этой стороны двери устроилась довольно удобно. Она сидела на полу, спиной прижимаясь к сундуку, а ногами упираясь в выступ пола, благодаря которому ее комната была выше, чем пятачок перед дверью, и сейчас пришедшегося очень к случаю.
Тяжесть сундука и наличие упора позволяли ей довольно успешно сдерживать натиск беснующегося Волчьего Солнышка.
Где-то в зале осталась смертельно испуганная госпожа Жанна.
Жаккетта надеялась, что у нее хватило ума забиться в какую-нибудь щель среди портьер и отсидеться там до тех пор, пока приступ безумия у виконта минет.
