Глава 1
Варяжко[1] попал в крутую волну, которая закрутила его и понесла к берегу. Сильно ударившись боком, он успел схватиться рукой за острый выступ рифа, прежде чем волна схлынула. Переждав следующую волну, он из последних сил подтянулся повыше и распластался на рифе — неподвижный, вконец обессиленный. Варяжко не мог пошевелиться, даже руку поднять, чтобы убрать с лица слипшиеся волосы.
Отдышавшись и поднабравшись сил, Варяжко принялся шарить рукой в расщелинах рифа... Он нащупал раковину и, разломав её створки, жадно проглотил сладковатые внутренности, больше похожие на слизь. Запустив руку поглубже в щель, он нащупал целую гроздь раковин, прилепившуюся к камню. Он уже не помнил, когда насыщался… Последней его пищей был Гунлаг — один из берсерков[2], нанятых в поход конунгом Харальдом. Они оба голодали, и Гунлаг умер во сне: Варяжко не хотел убивать храброго воина-берсерка, но иной возможности выжить не было.
Варяжко прожил долгую жизнь в военных походах и был опытным мореплавателем. Он знал, что после долгого голода нельзя наедаться, и с трудом заставил себя прекратить трапезу. Откинувшись на спину, он закрыл глаза…
Всё началось в тот день, когда Варяжко вынужден был присоединиться к дружине князя Василия. На двенадцати лодьях дружинники поплыли к конунгу Харальду Хадраду – зятю Ярослава Мудрого, который затеял войну с конунгом Свейном. Варяжко попал в дружину лишь потому, что жил в большой деревне рыбаков на Старой Ладоге и знал кратчайший путь из Балтийского моря в Северное по рекам Айдер и Треене. Он уже не раз водил княжеские лодьи к норманнам по торговым и военным делам...
В жестокой битве войско Хадрада, усиленное дружиной князя Василия, одержало победу над свеями. Стольный град свеев - Хедебю был предан огню, а полуостров Ютландия перешёл во владения конунга Хадрада. После битвы часть княжеской дружины с богатыми дарами ушла в Киев, а часть осталась у Хадрада, чтобы помочь тому удержать власть и получить долю от сражения со свеями. Остался и Варяжко – старшим над кметами…
В течение месяца свеи несли дань - франкские мечи, фризское сукно и кувшины, составные роговые гребни, стекло, вино, украшения маврского происхождения, моржовую кость и китовые шкуры. Скоро три лодьи, оставленные князем для военной добычи, были загружены доверху.
Но Харальд Хадрад не был бы самим собой, если бы остановился в своих неуёмных устремлениях. Он призвал русов, коих было около двух сотен, к себе в замок. «Вы получили всё, что причиталось вашему князю за победу над свеями. Но я хочу дать вам больше! Идем со мной в Англию, — сказал Харальд. — Там богатые города».
И русы дали уговорить себя.
Конунг Харальд Суровый не сказал им всей правды… Он шёл не за тем, чтобы пограбить английские города, хотя по пути викинги безжалостно грабили богатые монастыри и местное население, отправляя добычу к морю, чтобы не связывать себе руки… Он шёл за тем, чтобы занять Английский престол, и потому ему так необходимы были сильные воины и мореплаватели, коими были русы! Войско Харальда высадилось в Кенте и дошло до Стамфорд Бридж, где и состоялось решающее сражение. Войско конунга было разбито королём Англии Гарольдом, а сам он был убит..
Остаткам войска конунга Харальда ничего не оставалось, как уйти к драккарам[3], сняться ночью с якоря и отплыть к Гибралтару, тем более, что самая ценная добыча уже находилась на драккарах.
Их преследовали… Потеряв в абордажной схватке драккар, Варяжко успел перескочить на другой, но, отрезанные от берега, они вынуждены были повернуть на запад, в Море Мрака. Вскоре опустился вечерний туман, а погоня продолжалась. Пронзительные удары бронзовых дисков, усиливающие темп гребли, слились в сплошной звон. Гребцы конунга начали уставать, и сменить их было не кем.
Викингов спасла внезапно налетевшая буря.
Драккар Варяжко, словно щепку, уносило куда-то в темноту. Когда сквозь тяжелые, низкие тучи, раздираемые сполохами молний, пробился серый рассвет, Варяжко приказал облегчить драккар, выбросив за борт половину добычи. Но через день пришлось выкинуть за борт и всё остальное, поскольку шторм разбил мачту, порвал парус и корабельные снасти, расщепил руль. Корпус драккара был еще крепок, и ветер, волны и морские течения продолжали гнать его все дальше и дальше в неизвестность. Наконец, всё кончилось: грозовые тучи ушли, выглянуло солнце, цвет моря изменился, став из серо-стального лазурным, вода — теплой. Варяжко понял: они очень далеко от знакомых берегов. Людей было мало, а те, что остались в живых, были ранены снастями, обломками мачт и вёсел во время бури... Но он надеялся, что рано или поздно драккар прибьет к какой-нибудь земле. Шли дни и недели, а драккар все плыл и плыл, подгоняемый неведомыми течениями. Казалось, Море Мрака не кончится никогда.
- Неужели правы скальды? – сказал берсерк Гунлаг, вглядываясь в бесконечность водной пустыни. – Они сказывали, что огромный океан, достигая края мира, изливается в бездонную яму — Утгарду. Там злой Локи вместе с волком Фафниром ждет назначенного часа, чтобы победить Вотана. В этой последней битве при Рагнаради падут все боги и все герои.
С помощью берсерков, коими верховодил Гунлаг, Варяжко собрал на корме остатки провизии и запасы воды. Уцелевшие викинги и русы возмутились, но никто не захотел вступить в единоборство с берсерками, которые шли в битву с одним мечом в руке, с обнажённым туловом…
Но надолго провизии не хватило, и скоро викинги съели свою обувь, кожаные части снаряжения… Многие викинги ослабели и не могли даже встать. Тогда Гунлаг помог им быстро и легко умереть. Мясо нарезали полосами и повесили сушиться на солнце. Теперь у оставшихся вживе была пища. Но и она скоро кончилась… И Варяжко с Гунлагом остались вдвоем.
А течения все влекли драккар в незнаемое, туда, где каждый вечер заходило солнце. Варяжко каждый новый день делал зарубку на древке, оставшемся от мачты. Когда их стало боле полутора сотен, он прекратил это занятие. А скоро наступили дни голода и мучительной жажды…
Варяжко пил дождевую воду, а когда не было дождей, выжимал сок морских рыб. Его могучее тело стало сдавать. Он с тоской вглядывался в край моря, ждал — не покажется ли обещанный Гунлагом спуск в Утгарду. Пусть их швырнёт в черную яму! И придет покой...
