когда я в тебя вошел.
– Тобиас, – шепчет она, а я провожу языком по ее губам и захватываю их в поцелуе, на который она с готовностью откликается. Сесилия сжимает член еще крепче, и у меня вырывается глубокий стон, пока мы блуждаем по прошлому, воскрешая то утро в ее спальне. В венах гудит от жажды заявить на нее права, овладеть и покончить с ее сомнениями. С трудом отрываюсь от Сесилии и вижу, как она тяжело дышит, после чего снова окидываю ее взором.
– Милый наряд, – выдавливаю, пока она без подсказки ласкает меня. На плече у нее еще висит сумочка. Подцепив ремешок пальцем, снимаю его, еле сдерживая ревущего внутреннего зверя. – Чудесно выглядишь.
– С-спасибо.
Меня подмывает рассмеяться над ее ответом, но я слишком возбужден, слишком требователен и вот-вот выставлю себя дураком. Я годами сдерживал желание, потребность, похоть, привязанность и любовь, и они вполне могут меня захватить. Я слишком сильно ее хочу – всегда хотел, – и сейчас хочу наказать Сесилию в той же мере, в которой она наказывала меня, но это будет непросто. Однако, когда Сесилия размазывает смазку по головке члена, срываюсь:
– Извини, я сейчас все испорчу.
Прежде, чем она успевает ответить на мою угрозу, поднимаю ее на руки. Сесилия ведет руками по моим мокрым после тренировки плечам и прижимается лбом к бицепсу, пока я несу ее к кровати.
– Я слишком многого требую, когда прошу не торопиться?
Прижимаюсь губами к ее шее и прикусываю кожу.
– Сейчас да.
Когда я кладу Сесилию на кровать, и ее волосы ореолом окружают голову, член в шортах предупредительно дергается. Она смотрит на меня, выжидая, и больше не протестует.
Задрав юбку до бедер, стону, увидев, что на ней легинсы. Слишком много одежды. Взбесившись, рывком поднимаю свитер и вижу обтянутую кружевом грудь. Тяну вниз за ткань телесного цвета, и груди сдвигаются друг к другу. Снова схватившись за член, поглаживаю его, пока Сесилия с восхищением за мной наблюдает.
Смотря на ее набухшие соски, ускоряюсь и, еще несколько раз раздраженно проведя по члену рукой, со стоном кончаю, излившись на ее грудь, голый живот и легинсы.
На ее лице мелькает разочарование, и она опускает взгляд темно-голубых глаз.
Отлично.
– Ты играешь на наших слабостях, trésor. – Подняв ее ногу, стягиваю с нее поочередно угги и откидываю их за через плечо. Когда зверь на миг становится довольным, встаю на колени у подножия кровати и снимаю с Сесилии легинсы и белье. Развалившись на матраце, она зачарованно смотрит, как я вожу руками по ее обнаженной плоти, и переводит на меня взгляд, только когда я заговариваю.
– Хочешь медленно? – Провожу пальцем по ее влажным губам, и в ответ она приподнимает бедра. – Хорошо, будем действовать медленно, хотя не вижу смысла, ведь я не единственный, кого ты наказываешь. Но поскольку мы установили правило… – Прижимаю большой палец к клитору и легонько его массирую, прежде чем убрать. Сесилия шипит сквозь зубы, а в ее глазах вспыхивает желание.
– Любовник, бойфренд. – Неспешно вожу кончиком пальца по ее лону, а потом медленно и глубоко ввожу его. Самообладание под угрозой при виде этой картины и аккуратно выбритой полоски волос. Когда она, горячая и мокрая, сжимает мышцами мой палец, член завистливо каменеет. Сесилия закрывает глаза, чувствуя, как я двигаю пальцем, слегка задевая точку удовольствия.
– Тобиас.
– Так тоже сойдет, – говорю я и, легонько подув, кончиком пальца хорошенько ее подготавливаю. – Я не какой-то гребаный сосед. – Провожу языком по ее лону, легонько посасывая клитор, и по комнате разносится первая мольба. – Мужчина твоей жизни, твой партнер, твоя родственная душа, твоя вторая половинка. – Снова погружаю язык туда, где Сесилия нуждается во мне сильнее всего. А когда отстраняюсь, она протестующе хнычет.
– Тобиас. – В ее голосе звучит сдерживаемое годами желание, и я чувствую каждый день нашей разлуки.
Сердце выстукивает мольбу, а я снова возбуждаюсь, лишь попробовав ее на вкус, но подавляю потребности, потому что кое-чего хочу намного сильнее.
– Я думал, что больше никогда этого не услышу, dis mon nom[68]. – Опустив голову, провожу носом по ее клитору, и Сесилия выгибается на кровати дугой. Ей нужно это так же сильно, как мне. Щелкнув языком, снова ласкаю ее и отстраняюсь.
От возбуждения запрокинув голову, она зажмуривается, когда ввожу второй палец, а потом прикусываю клитор.
– Кто я?
Она приподнимает бедра, желая продолжения. Я же закидываю ее ноги себе на плечи, не обращая внимания на жадно пульсирующий член, которой словно требует участия. Но я одолеваю ненасытность, нуждаясь в пиршестве.
– Кто любит тебя, Сесилия? – чеканю каждое слово, зная, что так верну Сесилию мыслями в ту первую ночь, когда грубо поцеловал ее на поляне, в месте, ставшем священным для нас обоих. Хочу, чтобы она знала: даже тогда я хотел, чтобы была моей. Как хочу ее и сейчас. Я изголодался по ней. Но перед тем, как мы окунемся в настоящее, я должен искупить грехи за то, что было тогда.
Мои нужды ничего не значат.
Пока нет.
– Пожалуйста! – вскрикивает Сесилия, пока продолжаю водить пальцем вдоль ее точки G. Сесилия хватает меня за волосы, сжимая дрожащими бедрами мою голову. Поощряю ее, еще раз потянув губами клитор. Отстранившись, смотрю на нее, и она мстительно вонзает ногти в кожу голову.
– Медленно, – напоминаю я. – Я могу медленно. Это требует выдержки. Думаешь, я не страдал, извлекая урок терпимости, пока ждал подходящего времени, чтобы вернуться к тебе? Столько месяцев ждал дня, когда могу наконец полностью отдаться своим чувствам к тебе? Все, что у меня сейчас есть, – это время. – Смакую бурлящий в ее глазах гнев, напряженные соски, румянец кожи, податливое тело.
Привстав, снимаю с Сесилии топик, пока она возмущенно бьет меня в грудь, пытаясь заставить вернуться к прежнему занятию. Всю ее терпимость как рукой сняло, когда поглотило желание. Нависаю над ней, пока Сесилия, покрытая доказательством моего удовольствия, зло на меня смотрит.
– Ты не хочешь торопиться, trésor? Это то, чего ты хочешь? Несколько лет разлуки тебе мало? Если я кажусь тебе нетерпеливым… – Позволяю ей расслышать в моем голосе нотки ревности и поднимаю руку, размазывая по ее груди сперму, а после провожу ладонью по животу. – Если я кажусь нетерпеливым, то потому что хочу стереть чужие прикосновения. – Веду рукой по ее телу и оставляю семя между ее бедер. В эту минуту я во всех смыслах нахожусь в ее власти, даже в спальне. Однако пришло время напомнить Сесилии, что я по-прежнему плохой парень и навеки останусь деспотом,
