– Не думаю, уверен, – ухмыльнулся Виньерон. – Даже скажу, из какого клана. Это человек Симадзу Хидео. Видишь тату?
Пьер чуть задрал правый обшлаг покойника, и я рассмотрел на запястье небольшой нож легко узнаваемой конфигурации – наиклассический танто. Над ним три иероглифа – наверняка родовое имя. В японской письменности я не силен, впрочем, как и в китайской, нахватался от Чена верхушек путунхуа, разговорного языка наших дальневосточных соседей, так что в этом деле я не эксперт. Но, думаю, на мнение дражайшего шефа положиться можно.
– Стесняюсь спросить, патрон, и что из этого?
– На первый взгляд ничего, – хмыкнул шеф. – Вот только странно, что делает на Босуорт-Нова человек Хромого Хидео. Ему здесь совсем не место, если принять во внимание трения между триадой братьев Ли, под которыми ходит клан Симадзу, и семьей Готти.
Лично мне все эти имена ни о чем не говорили, что я и сообщил незамедлительно горячо любимому работодателю.
– Готти – местная сырьевая мафия, – любезно пояснил Пьер. – У них одно время войнушка была с братьями Ли. Готти сильно прогорели на Сингоне, зато выперли азиатов отсюда. С тех пор доступ триадам на Босуорт-Нова закрыт, как и местным гангстерам в сектор Сингон. Внимание, вопрос: почему клан Симадзу заинтересовался мелким хакером Джейми до такой степени, что рискнул сунуться на запретную территорию? Вот и я не знаю… – Виньерон разочарованно вздохнул и жестом фокусника извлек из кармана давешнюю аптечку. – Лови, болезный.
Система GJ 1061, планета Босуорт-Нова,
Босуорт-Сити и окрестности, 3 июня 2541 года, день
Надо сказать, благодаря запасливости горячо любимого шефа ногу мою удалось привести в относительный порядок. Не знаю, насколько серьезно был поврежден сустав, но после лошадиной дозы обезболивающего я смог выдерживать темп Виньерона, и к покинутым глайдерам мы вышли довольно быстро, через каких-то полчаса. Я даже удивился слегка – вроде бежал недолго, а вон куда усвистел!
Пока я возился с многострадальной конечностью, Пьер обстоятельно обшмонал убиенного японца. Не знаю, что он искал, но добыча вышла не очень богатая – коммуникатор, портмоне с банковскими картами да инфор в виде браслета. Электронные гаджеты дражайший шеф тщательнейшим образом уничтожил, хорошенько раздробив рукояткой пистолета – гражданские модели, что с них взять! Сплошной пластик. Какие-то компоненты он прикарманил – скорее всего, процессоры и носители информации. На сем успокоился и даже утерянную «беретту» искать не стал, хоть я про нее и напомнил. Потом был неспешный переход по лесной крепи, сейчас давшийся намного сложнее, чем при паническом бегстве.
За время нашего отсутствия на машины никто не покусился. Впрочем, немудрено – зверье отпугивал запах горячего металла, а людям здесь делать было нечего. Возле нашего безнадежно испорченного глайдера лежали два давешних «шкафа», красуясь дырками во лбах. Я про себя подивился профессионализму шефа – видать, не зря у него разрешение на ветеранский «кольт»! Три случая – это уже статистика, и почерк прослеживался. На этот раз при виде трупов блевать меня не потянуло – отходняк прошел. Я даже с каким-то извращенным интересом их осмотрел и быстро пришел к выводу, что с тем японцем у парней не было ничего общего. Эти двое имели ярко выраженные европейские корни, и руки у них были целы. Занятно.
Пока я «развлекался» с телами, Виньерон обшаривал багажник нашего глайдера. Результат не заставил себя долго ждать: Пьер вскоре выбрался на свет божий и одарил меня комплектом первой медицинской помощи в ярком пластиковом контейнере. Пояснил в ответ на мой недоумевающий взгляд:
– Больно уж ты страшен, братец. В порядок себя приведи, а я пока попробую трофей запустить.
Спорить я не стал – хватило одного взгляда в отражающее покрытие на лобовом стекле, дабы убедиться в правоте шефа. Помнится, мне еще при посадке порядочно досталось, а уж после стычки с реактивным якудза я вообще стал похож на только что отобедавшего вурдалака. К счастью, в медкомплекте нашелся и обтирочный материал, и антисептик – банальный спирт, так что кровавые потеки с физиономии удалось убрать без особых проблем. Вот с гематомами куда сложнее, пришлось вколоть противоотечное средство. Правда, действовать оно начинало не сразу, но меня не оставляла надежда, что до возвращения на корабль моя рожа более-менее придет в норму. Ссадины и сечка на брови не в счет.
Одежда, кстати, сохранилась куда лучше, чем я ожидал. Джинсы так и вовсе целы, только порядочно измазаны перегноем – липким и жирным, особенно на коленках. Но с этим решительно ничего нельзя поделать, спасет только стиральная машина. А вот ветровку пришлось снять – вырванные с мясом накладные карманы портили всю малину. Пьеру же хоть бы хны, отряхнулся небрежно, и в порядке. Даже туфли блестели, разве что чуть тусклее, чем раньше. Удивляюсь я горячо любимому шефу, право слово!
От размышлений меня отвлек ровный гул прогреваемых движков – неугомонный патрон все же оживил трофейный агрегат. Скорее всего, ключ у одного из мертвецов обнаружился. Впрочем, такие мелочи меня сейчас не интересовали, и я сломя голову помчался к машине, стоило лишь Виньерону призывно махнуть рукой. Медкомплект я на всякий случай прихватил – не пропадать же добру. Пьер при виде меня одобрительно хмыкнул и кивком велел занимать заднее сиденье. Я с огромным облегчением плюхнулся на диванчик, пристроив контейнер рядом, и предусмотрительно пристегнулся. Ну его на фиг, наелись уже патроновым пилотажем. Предчувствия, что характерно, и на этот раз меня не обманули: Виньерон без колебаний врубил форсаж уже на взлете, благо никто не мешал.
До космопорта добрались в рекордные сроки. Кто бы сомневался, ага. А вот дальше пришлось пробиваться чуть ли не с боем. Пьер битых четверть часа выяснял отношения сначала с диспетчерской службой, а потом и с дежурной сменой на собственном фрегате, прежде чем нас нехотя пропустили в тридцать восьмую секцию третьего причального комплекса. Ладно хоть сегментарный люк стартовой палубы раскрылся без задержки – сказался пистон, вставленный капитаном боцману. Новообретенный глайдер без проблем разместился в «стойле», ранее занимаемом утраченной машиной, и мы наконец покинули не очень уютное нутро аппарата.
Встречала нас весьма колоритная парочка – Эмильен и Хосе. Причем если первый ничем не выдал своего удивления, то второй преувеличенно показушно заломил руки:
– Патрон! Вы куда мою птичку дели?!
– Поменялись, – хмыкнул Пьер, но в подробности вдаваться не стал.
– А?..
– Нет. И не будет. – Виньерон переключился на суперкарго. – Эмиль, принимай аппарат. Осваивай, оформляй, короче, сам знаешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
