безумное из-за резкого пробуждения.
– Вставай! – радостно приказала Наён. – Мы едем в храм!
– В храм?! Но мы же там только недавно были.
Я не мешкая встала с кровати. Иногда нам позволялось посещать храм чаще, чем раз в пару недель, но это были удивительно редкие моменты. Однако если появлялась возможность вновь уехать из поместья, урвав немного свободы, мы с Наён не задавали лишних вопросов и моментально собирались.
В комнате по-прежнему было сумрачно. Я едва проснулась и, сделав два шага к гардеробу, больно ударилась ногой о низкий столик. Зашипела, хватаясь за ушибленное место, а Наён засмеялась, наблюдая за моей неуклюжестью. Сама госпожа уже успела одеться и даже собрала волосы в причёску.
– Всё из-за эвирского короля, – объяснила Наён, развалившись на моей кровати, пока я второпях умывала лицо прохладной водой в специальном тазике.
Я прополоскала рот отваром из трав и мяты, чтобы избавиться от неприятного привкуса после сна. Промычала что-то невнятное в ответ и одарила Наён вопросительным взглядом, безмолвно прося объяснить подробнее.
– Не знаю, как королю удалось уговорить Раяна так быстро разрешить ему посетить храм, но мама наверняка приложила к этому руку. Эйден хочет взглянуть на святилища всех четырёх драконов и сказал, что не может упустить возможность сначала посмотреть на храм Запада, раз уж он здесь. Всё-таки он король и тяжело отказать монарху. Матери пришлось убедить Раяна, а тот сдался, устав от уговоров.
Я внимательно слушала и одновременно искала подходящий наряд. В прошлый раз меня отругали за зелёное платье, поэтому теперь я тщательнее вглядывалась в оттенки. В итоге я надела чёрные штаны и оранжево-коричневое платье с тёмной вышивкой.
– Поедет Эйден, ты, я и Тора. Ну и Джун, разумеется. Куда же без него? – язвительно добавила Наён.
Стараясь не думать о Джуне и произошедшем вчера, я сосредоточилась на сборах. К моменту, когда я закончила расчёсывать волосы, в дверь комнаты уже навязчиво стучали слуги. Наён открыла дверь и объяснила, что те появились слишком поздно и «госпожа» собралась сама.
– Сколько мы там пробудем? – спросила я, вместе с Наён направляясь к выходу из павильона.
– Недолго. Эйдену разрешили остаться в храме до вечера, а мы задержимся до завтрашнего дня. К закату, как всегда, вернёмся.
Я кивнула, довольная таким поворотом. Мысль о ещё одном дне в компании дедушки и друзей не могла не радовать.
На улице стоял утренний влажный туман, ночью всё-таки прошёл дождь: сквозь сон я слышала, как гром сотрясал створчатые двери и ставни на окнах. Мы с Наён надели плетёные шляпы с вуалью и спустились по дорожке, выложенной камнями, чтобы не промочить ноги. Земля до сих пор была влажной.
У главных ворот поместья нас встретила целая толпа людей. Кхоринские и эвирские стражники, почти два десятка слуг, два паланкина: для нас с Наён и отдельный для Торы. Старшая госпожа поприветствовала нас взмахом руки. Эйден, как и на празднике, был одет в традиционные одежды Кхорина. Я на мгновение сбилась с шага, отметив, что он выбрал наряд по моему совету: светло-серая ткань, обильно расшитая золотой нитью. Эвирец улыбнулся, заметив наше приближение, однако полупрозрачные вуали сбили его с толку, и он перевёл взгляд с меня на Наён и обратно, пытаясь понять, кто из нас кто. Будь он кхоринцем, легко определил бы по нашим нарядам, но с отгадкой ему помог Джун, который безошибочно именно мне протянул раскрытую ладонь, чтобы помочь перешагнуть лужу.
Эйден не отставал и протянул руку Наён, так как она осталась единственной, кому требовалась помощь – Тора уже садилась в свой паланкин.
Улыбка исчезла с моего лица, а сердце пустилось вскачь, когда я вложила ладонь в руку Джуна. Я делала это множество раз, но ранее обыденный жест теперь ощущался совсем по-новому, будто это первое наше настоящее прикосновение. Джун умело скрывал любые эмоции при посторонних, сохраняя маску сосредоточенности, тем самым не позволяя мне понять, почувствовал ли он какую-то перемену. Однако на пару мгновений Джун положил другую руку мне на поясницу, помогая сесть в паланкин. Раньше он этого не делал.
Эйден взял с собой четырёх охранников-эвирцев. Вероятно, госпоже Ян Йорин такой расклад не особо понравился, и, не считая Джуна, количество нашей личной стражи было увеличено до шестерых. Впервые мы отправились в храм настолько многочисленным составом.
Благодаря воодушевлённой болтовне с Наён и предвкушению свободного дня, путь до храма мне показался коротким. Сегодня у госпожи будет несколько занятий, но завтра она свободна. Мы обсудили возможных претендентов на руку Торы из числа присутствовавших на празднике. Поговорили о том, кто из молодых людей приглянулся самой Наён. Несмотря на три названных имени, Наён покраснела лишь при упоминании Раяна. Мне хотелось напомнить ей, что хранитель не лучший выбор в женихи, ведь он будет постоянно занят в храме, а Наён не может там жить, у неё есть поместье. Но промолчала, понимая, что это не моё дело. Кто знает, что чувствует сам Раян? Может, стоит Наён ему признаться, и он тоже откроет девушке свои чувства, если они у него есть.
При мысли о такой вероятности я ощутила недовольство и даже страх, словно потеряю одного из родных мне людей, если Раян влюбится в Наён. Ревность показалась мне горькой и неуместной, но я не могла перестать её ощущать. Моя семья и так немногочисленна, мысль о том, чтобы лишиться любви хоть одного из них, приносила боль.
Снаружи раздался голос Джуна, разговаривающего с другими стражниками и гостями из Эвира. Похоже, не все свободно говорили на нашем языке, время от времени они переговаривались на эвирском. Мы с Наён его учили, так как провинция Запада чаще всего контактирует с Объединённым Эвиром, но госпожа Ян настояла на утаивании знаний, пока не появится необходимость продемонстрировать их. Поэтому когда рядом с нами кто-то говорил на эвирском, мы никак не показывали, что поняли, о чём речь. Хотя диалект стражников короля был странным, и часть сказанного я не разобрала.
Как и всегда, паланкины остановились у ворот храма. Остальная стража, кроме Джуна, дальше пойти не могла, Эйдену позволили взять с собой только двоих сопровождающих. Он согласился. Короля встретил дедушка, остающийся пока что официальным хранителем, Риша и Минсу.
Они тепло поздоровались с гостями и благосклонно улыбались, наблюдая за попытками эвирцев следовать нашим традициям при приветствии. Эйден легко увлёк всех троих в разговор, задавая различные вопросы. Он обладал притягательной харизмой, одаривал собеседников необходимым вниманием и проявлял искреннюю заинтересованность, располагая к себе. Эйден увлечённо слушал ответы, кивал, задавал
