— Хорошо, считай, что я забыл о статуэтке, как и о том, что ты подняла меня в такую рань в мой выходной день, — съехидничал Мэтью. — Мне придется взять дневник вашей прабабки в качестве вещественного доказательства. И его тоже придется передать моим несчастным экспертам, чтобы они подтвердили, что он не новый роман чудной писательницы детективов. Что ж, Кэрол, Майлс, вы, по сути, сделали мою работу. Мне остается только пожинать плоды.
— Да будет вам, детектив Соммерс, — возразил ему Майлс. — Вы верили в нас до конца, даже когда эксперты утверждали обратное. Если бы не вы, нам ничего бы не удалось. Правда, дорогая кузина?
Я согласно кивнула, а Майлс снова повернулся к Мэтью.
— Вы можете немного подождать с дневником? — попросил он детектива. — Он у меня с собой и нужен мне буквально на несколько минут. Я поговорю с кузиной и отдам его вам, хорошо?
— Какие могут быть возражения? — пожал плечами Мэтью и, догадавшись по взгляду Майлса, что разговор предстоит конфиденциальный, отошел болтать с водолазами.
— А ты молодец! — восхищенно посмотрел на меня Майлс. — Докопалась до самой сути. Я тоже закончил роман. Сегодня пришлю тебе последнюю главу.
— Не надо присылать, — покачала я головой, не без удовольствия наблюдая за удивлением, скользнувшим в глазах моего дорогого кузена. Сейчас они снова станут лучистыми, подумала я и спросила: — Ты еще не передумал увезти меня в Европу?
— Извини, малышка Кэрол, уже передумал, — улыбнулся мне Майлс.
Настала моя очередь удивляться, я бы сказала больше — ужасаться. Неужели за такое короткое время он смог остыть ко мне?! Я похолодела. Но глаза Майлса, его лучистые светлые глаза, говорили об обратном. Я терялась в догадках, а Майлс продолжил:
— Я подумал, что в этом нет никакого смысла. Зачем тебе уезжать из Рочестера? Зачем мне уезжать из Рочестера? Кому это нужно? Я просто перееду к тебе и перевезу весь свой хлам. А если ты или кто-нибудь другой осмелится сказать что-то против, я без зазрения совести пошлю тебя или кого-нибудь другого ко всем чертям! Мы с тобой не родственники, малышка. Не близкие и даже не дальние. Я дочитал дневник до самого конца. Знаешь, почему из всех детей Агата всегда выделяла Сесилию? Потому что тетка ее первый ребенок, которого она не чаяла родить.
— Как это?! — изумленно вскинулась я на Майлса, не совсем еще понимая, что он хочет сказать.
— Очень просто. Элайза писала, что Доуэлл и Агата никак не могли завести детей, хотя очень хотели. Они обратились к доктору, но, видно, наткнулись на не очень хорошего специалиста и он сказал, что Агата никогда не сможет их иметь. Поэтому наши дед и бабка усыновили моего отца, Брэда. А потом выяснилось, что Агата беременна Сесилией. Потом появилась твоя мама, Регина. Они тщательно скрывали, что Брэд не родной ребенок. Бабка даже уехала из города на шесть месяцев под тем предлогом, что ложится в хорошую клинику. Правда, как-то раз, в пылу ссоры, когда мой отец собрался поступать в университет, она бросила ему фразу о «неродном сыне» — он сам мне рассказывал. Но папа подумал, что в Агате играет злость и досада, и поэтому не поверил ей. Теперь же все подтвердилось. Мы сдадим кровь, и ни один врач не признает нас родственниками по крови!
— Майлс! — Я дала волю слезам, на этот раз — слезам счастья, кинулась к нему в объятия и зарылась носом в его грудь.
— Улыбнись, малышка, — прошептал мне Майлс. — Теперь все у нас будет хорошо.
Эпилог
Если честно, я редко выезжаю из города, не говоря уже о других штатах. Но почему-то родная Миннесота кажется мне самым красивым местом в Америке. В наших озерах — вся небесная синь (недаром наш штат прозвали землей десяти тысяч озер, хотя на самом деле их в Миннесоте целых пятнадцать тысяч), наши яблоки — самые вкусные, румяные и хрустящие, а пироги, которые пекут с ними наши умельцы, — просто пальчики оближешь. И наконец, только у нас можно увидеть водонапорную башню в виде кукурузного початка и попробовать горячий сидр. А еще наш штат обожают туристы. Они говорят, что Миннесота — одно из самых спокойных мест в мире, а Рочестер — замечательный и тихий городок.
В этом замечательном городке живут самые замечательные люди на свете.
Вот, например, мой муж, Майлс. Он, конечно, бывает ужасно вредным, особенно когда мы спорим о сюжете нашей новой книги — ведь теперь мы пишем детективы в соавторстве, — но, несмотря на это, я его ужасно люблю, а он любит меня.
Или мой друг, Лесли. Этот чудесный человек женился на моей кузине, Мэгги, которая уже давным-давно не Даффин, потому что взяла фамилию своего мужа. Лесли очень любит своего сына, маленького Лесли, и свою троюродную племянницу Энджи, которая летом приезжает к нему погостить.
Моя кузина Мэгги тоже очень правильный человек. Она попыталась отказаться от наследства, потому что не смогла работать няней, сломав себе ногу. Мы с Майлсом решили поделить деньги на три части, но наша бабушка Агата сыграла с нами очередную шутку: в дополнении к завещанию она написала, что мы все получим деньги, если хотя бы попытаемся выполнить ее условия.
Или еще один мой друг, детектив Мэтью Соммерс. Он воплощение благородства. Все свои премии, которые он получает за хорошую работу, Мэтью тратит на кошек своей жены, с которой помирился и живет теперь в полном согласии.
Или еще одна хорошая женщина — наша домработница, мисс Пейн, которая стала для нас с Майлсом второй бабушкой. Теперь старушка с нетерпением ожидает рождения внука или внучки. И ждать ей осталось совсем недолго…
Говорят, что влюбленный человек всегда выглядит глупо. О хорошем человеке можно сказать то же самое. Наверное, это происходит оттого, что любовь заставляет людей меняться в лучшую сторону. И мы, люди, не можем ей противостоять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
