Мидэя судорожно вздохнула не в силах справиться с тоской, сердце будто мыкалось во тьме, пытаясь отыскать путь к тому, кого так нечаянно полюбило. Ей не хватало его, его дерзости, отваги, шуточек его и мягких прикосновений. Она даже не представляла, что с ним сейчас творится. И что-то теперь ей подсказывало, что Данат перевернет всю Эрию, но отыщет способ снова с ней увидеться.
Земли эльфов были напитаны первозданной магией, её источали предметы и растения, древние камни и живые существа, сплетаясь, эти нити силы звучали тихой музыкой, завораживающей и бесконечной. Эльфы так привыкли к подобному источению магии, что даже не обращали внимания, как люди не обращают внимания, что летом листва на деревьях зелёная, а земля под ногами круглый год чёрная. И лишь немногие эльфы и только мужчины могли собирать эту силу и пользоваться магией в качестве оружия.
Слушая ненавязчивое звучание, Мидэя закрыла глаза, сосредоточившись на зове пламени. Связь священного огня и хранительницы позволяла ей безошибочно его отыскать очами души. Не так уж Авьен далеко его спрятал, держал под боком, пламя находилось в другом крыле замка под магическими замками. Ей нужно лишь дождаться, когда последняя искра начнёт вбирать в себя силу и тогда она вернёт его в лампаду, обойдя магию эльфов. Но вот только вернуть пламя будет мало, нужно сделать так, чтобы эльфы отпустили её по собственному желанию не став врагами.
Сегодня ночью ей приснился странный сон — мерцающий тронный зал с тремя разными тронами. Один был покрыт шкурами, другой вылит из стальных мечей, а третий вытесан из дуба. Она бродила вокруг этих тронов, глядя, как на последнюю полоску света на полу зала наползает тьма. И проснувшись поутру, к чувству тоски добавилась ещё и жгучая тревога, предчувствие беды.
Поэтому первым делом она потребовала проводить её к принцу Авьену.
— Мне не терпится увидеть то, что собирались мне показать ваше высочество. И как подсказывают знаки — нам всё-таки стоит торопиться. Морок надвигается быстро и тьма на горизонте всё гуще.
— Прикажу седлать лошадей. Хочу показать тебе лес, фрэя, — задумчиво произнёс эльфийский принц. Сегодня он пытался воззвать к пламени, но священный огонь так и не подпустил его к себе, хотя он Авьен сын Видала славился самым искусным магом среди эльфийского народа. Опасения оказались верны — без воли хранительницы пламя не извлечь. Девушка служит пламени и пламя подчиняется лишь ей.
Полдня они с небольшим эльфийским отрядом неслись к границе их земель и следы тьмы чётко очертили эту границу, заступив на земли эльфов. В этом месте лес почернел и опал, трава стелилась чёрным пеплом и пугающая мертвая тишина просто оглушала.
— Ты права, хранительница, наступая, морок пожирает всё на своём пути. Наш лес гибнет. Злобная тьма ширится словно чума. Мне нужно животворящее пламя, чтобы спасти наши земли и мой народ, — обратился к ней Авьен. — Это открытая рана, я слышу как стонет лес, как трясутся от страха и ужаса ещё живые растущие рядом деревья, как беспокойно уходят животные. Люди не оценят дар, который ты готова им преподнести, они будут и дальше губить свои души и свой мир, люди слабы и порочны. А эльфы возродят и напитают пламя силой…
Мелькнувшая между деревьями тень, заставила эльфийского принца прерваться. Фигура приближалась и вынырнув из чёрной лесной полосы, на поляне показался вольверин.
— В этом месте, магический кокон, которым эльфы укрывали свои земли — прорван, — подал голос Ахилл. — Здесь легко пройдут воины моего племени и отряды вооруженных людей. Ты забрал то, что тебе не принадлежит, Авьен! — глаза оборотня предупреждающе сверкнули.
Чарующая песня жизни притихла, в воздухе зазвенело напряжение. Ноздри Ахилла раздулись, глаза Авьена сузились.
— Если ты меня убьёшь, принц ромашек и кузнечиков, моё племя ринется сюда чтобы отомстить, — оскалился оборотень. — Неужто ты собрался развязать войну?
— Но если я тебя отпущу — ты приведёшь сюда этих людских варваров, тех, кого она заговорила и к кому стремится, — процедил Авьен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Точно и они здесь тебе всё вытопчут и распугают бабочек. Так как будем договариваться, остроухий?
— Мы можем решить всё мирно, — произнесла Мидэя, уверенно выпрямившись в седле.
***
— Итак? — Данат обвёл взглядом столпившихся женщин. — Винс, вы всех согнали?
— Нас не согнали, ваша светлость, мы сами пришли! — зычно бросила ему в ответ одна из женщин, та, что была постарше. Но страха не было в глазах ни у одной из них. — Где хранительница, князь?
— Сам намереваюсь узнать. Её выкрали у границ Ползущего леса, и вольверины меня заверили, что это дело рук эльфов и что только девы света смогут проникнуть к этим шельмам! Правда ли это? Либо я вас зря укрываю на своих землях? Предупреждаю, я не в духе!
— Это и за версту видать даже дитю малому! — фыркнула ведунья. — Сдаётся мне, о помощи просят иным тоном. А пришли мы сюда кто пламенем призванный, кто спасаясь от люти Гратобора, и на всё это есть ваше согласие, вы его хранительнице дали. Так что стращать нас не надобно, — сказала и замолчала, с интересом уставившись на Даната. Причём не она одна, на князя таращились и все остальные ведуньи и наблюдающие за этим действом рыцари. Всем было интересно, явится ли им невидаль, как вздорный князь Фараса вежливо просит помощи у тех, кого он до недавно считал ведьмами. Он был похож на строптивого коня, гарцующего на месте.
— Для вас Мидэя может и хранительница, ведающая тайнами и оберегающая святыню, но для меня … она вместилище моего сердца, хрупкая трепетная дева, которую я хочу взять в жёны. И я места себе не нахожу, опасаясь за неё теперь денно и нощно, — по его взгляду ни одна ведунья не сказала бы, что в данный момент он лжёт. Князь говорил сердцем, его душа говорила за него. — Нижайше прошу вас сплотиться и помочь мне вернуть мою невесту, а вам вашу последнюю искру. Мы связаны с ней заклятьем, если это поможет вам её отыскать.
— Искренние слова завсегда прожигают тьму и впускают свет, — изрекла ведунья. — Моё имя Талай. Мы сделаем всё, что в наших силах, князь. Нужна твоя кровь, да вели разложить большой костёр, будем искать нашу девицу.
— А нам что делать велишь? — бросил Хезер.
— Охранять ведуний и глаз с них не спускать! Возьми с десяток воинов в подмогу, они же пусть и костёр возведут. Винс, Бродерик, Ринат и Фаромир вы ступайте за мной! Остальные остаются с Хезером!
Развернув карту княжества, Данат склонился над ней вместе со своими верными рыцарями.
— Я хочу, чтобы вы объехали все заставы, утроив там количество воинов, пусть стерегут каждую тропу, на каждой дороге, ведущей в княжество пусть усилят досмотр. Всех подозрительных заворачивать, а то и головы с плеч долой. Глядите в оба по ситуации — посланников само собой отправлять сюда ко мне. Я хочу, чтобы ты Бродерик встал на северной заставе, Винс — на южной, тебе Ринат — запад, а тебе Фаромир — восточная граница. Вам в помощь даны перстни, берегите их как зеницу ока, и любого, кто попросит снять, дабы рассмотреть или кто в кости решит на них сыграть, либо ещё что, будто то ребёнок, красотка или старец, если перстень укажет в нём колдуна — я приказываю убить! Тёмные силы, как говорила Мидэя, приближаются и они могут принимать любой облик, а перстни чувствуют магию и защищают нас от её воздействия. Мы ожидаем лазутчиков морока и нападения северян. Будьте бдительны, если понадобится подкрепление — отправляйте гонцов. А мы в свою очередь постараемся отыскать Мидэю и Лионеля.
— Всё сделаем как должно, можешь на нас положиться, — степенно кивнул Бродерик. — Половина войска останется здесь, вторую половину мы разделим меж собой на четыре части.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Желаю тебе, Данат, поскорее вернуть свою зазнобу, — подмигнул князю Ринат.
— Эх, только жаль всё веселье пропустим! — вздохнул Винс.
— Вот уж не думаю, что вы там от тоски скиснете, — нахмурился Данат. — Предчувствия у меня недобрые.
— Эй, князь, там эти бабы, что-то узрели, — сунул в двери голову Фин, и рыцари как один рванули к выходу.
