Мужчина опустился ниже, сжав губами сосок. От неожиданности вскрикнула, подавшись вперед. В ответ раздался жаркий неразборчивый шепот. Снова безумие, снова перед глазами вместо тьмы пляшут сотни огоньков, сплетаясь в замысловатом танце и вновь расходясь по углам сознания. Снова одно-единственное желание — обладать! Забрать его в себя, полностью, чтобы частицы этому миру не осталось, слиться воедино, не отдав ничего кому бы то ни было! Это походило на что-то, сродни помешательству, и, Боги видят, сие чувство — самое сильное, что я когда-либо испытывала!
Я все же убрала ладонь и дернула-таки ненавидимое сейчас платье вверх. Ад, поняв меня без слов, все же отстранился, я неосознанно потянулась за ним, но протестовала рано. В следующий миг мужчина одним рывком сорвал с меня проклятую ткань, оставив полностью обнаженной. Этот факт прошел краем сознания, сейчас важнее было другое. Притянуть к себе, чтобы уже голой кожей ощутить его тяжесть, нежность его рук и губ. Прильнула к нему, когда он снова оказался сверху, сама поцеловала со всей страстью, на которую только была способна. А сейчас я способна на многое!
Черт, почему он все еще в одежде?!
Он опять начал скользить вниз, целуя, казалось, каждую клеточку моего тела. Я изнывала, тяжело дыша и извиваясь под ним, мечтая, чтобы эти мгновения никогда не кончались. Его голова оказалась между моих бедер, теперь он касался губами их внутренней стороны, опять что-то шепча. Я выдохнула, приподнявшись. Что он делает?!
Но все вопросы смело из сознания, когда его губы оказались в самом чувственном местечке моего тела. Закусила губу, чтобы не застонать в голос, но спустя мгновение этих стараний стало недостаточно. Его язык вытворял нечто сумасшедшее, вынуждая стонать, комкая покрывало и сгибая колени, расширяя их все сильнее, будто стремясь навстречу. Одной рукой схватила запустила ладонь в его отросшие уже волосы, сжала, возможно, сильно, не понимая, зачем это делаю.
Ласки становились все настойчивее, подталкивая меня к пику. Буря разрасталась, стремясь найти выход. Чувствуя, что скоро просто сойду с ума, выгнулась последний раз, и содрогнулась в частых конвульсиях.
Оргазм пришел ярко, заставив прокричать его имя. Кажется, впервые я назвала его полным именем — Адриан.
Еще не придя в себя до конца, поняла, что мужчина снова ложится сверху. Он тяжело дышал, вглядываясь в мое лицо, гладил скулы, щеки, почти невесомо проводя пальцами до ключицы.
— Ева, я не буду… не буду ничего делать, если ты не хочешь…
Нехотя подняла глаза, встретившись с его взглядом, который сейчас горел, как те самые звезды у меня в голове. Ничего прекраснее раньше я не видела.
Что он там бормочет?
ГЛАВА 41. Долгожданное
Адриан
Я не мог поверить своим глазам, но ведьма действительно лежала рядом, полностью раскрывшись. Я склонился над ней, опираясь на руки, потому что знал: если вновь почувствую ее тело, остановиться уже не смогу. Затуманенный взгляд еще не отошедшей от наслаждения девушки блуждал по моему телу, остановившись на члене, зрачки немного расширились, будто от удивления.
— Ева, я не буду… — голос все же подвел, — не буду ничего делать, если ты не хочешь.
Кажется, она не поняла, что я говорю, да и сам не уверен: нахрена несу все это?! И ответил сам себе: иначе не могу. Я должен узнать.
Краем глаза прошло ехидное: ну да, в противном случае она очухается после и просто сживет меня со свету, обвинив во всех смертных грехах!
— Девочка моя… Ты уверена?
— Я… — от ее томного, чуть хриплого голоса по телу прошли мурашки. — А что потом?
Ждал этого вопроса, но не думал, что он будет задан в такой ситуации и в столь интересном положении! Млять!
— А чего ты хочешь?
Знаю ответ, и все лезу, дурак!
Она более осмысленно посмотрела на меня, так, что в груди сжалось, и не сказала — выдохнула:
— Тебя…
Больше никаких вопросов не было!
Припал к ее губам, как путник, измученный долгими походами без воды, пил ее вздохи, бормоча, сам не понимаю, что. Когда руки скользнули вниз, она с готовностью раскрыла бедра, будто приглашая. Пальцы окунулись в нежную влажность, которая плотно сомкнулась вокруг них. Медленное движение, еще одно — и она снова стонет, извиваясь и стремясь навстречу. Второй рукой начал срывать одежду, запутался в завязках, с удивлением понимая, что она помогает мне так же нетерпеливо и бормочет что-то недовольное. Психанул, отстранился, чтобы избавиться от ненужных сейчас тряпок, опять вернулся к своей ведьмочке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В голове пульсировало: она невинна! Лишь бы не сделать больно! Проложил дорожку поцелуев к груди, поиграл с вершинками, вырывая новые стоны, которые готов слушать бы бесконечно! Податливое тело отзывалось на каждую мою ласку, она зарылась пальцами в волосы, сжимая их в кулак, теребя и притягивая.
Поменял положение, устроившись между ее бедер. Член оказался у самого входа, скользя по влаге. Чуть не кончил от осознания этого! Сцепил зубы и медленно, наблюдая за ее лицом, направил его внутрь. Ева часто дышала, отчего грудь почти касалась моей, прижимая меня к себе, скользя по плечам, спине, поощряя. Еще глубже — и чувствую, как упираюсь в преграду.
Потерпи, моя девочка!
Она распахнула глаза и изогнулась, испустив короткий крик, когда я полностью оказался внутри. Я знаю, говорили, что для девушек это больно. Но вместе с сожалением в груди набирал силу целый ураган эмоций: она — моя! Отныне и навсегда!
Подождав, пока привыкнет, начал плавные движения. Осторожно, чтобы не причинить лишней боли. Но с каждой секундой становилось все труднее сдерживаться. Ее тихие стоны, упоительные, крышесносные, нарастали. В какой-то момент она обхватила мой торс ногами, помогая двигаться в вечном, как само небо, танце, пока ее руки снова притянули меня к ней. Я впился в губы, проталкиваясь в ее рот так же глубоко, как внизу. Ее теснота давала невероятные ощущения, хотелось шевелиться все быстрее.
Скольких девок я имел? И никогда, ни с одной не чувствовал того, что сейчас! Это не просто наслаждение, а какая-то его высшая степень, самый пик! Наверное, так происходит только с тем… кого любишь?
Одновременно с этим открытием она сильнее сжала бедра и забилась в моих руках, оглашая комнату гортанными криками. И это были вовсе не крики боли! Я опоздал всего на несколько мгновений и излился в нее, глухо зарычав.
— Ад… — прошептала моя ведьмочка, не открывая глаз.
— Называй меня: Адриан. Так больше никто не зовет. Только ты.
ЭПИЛОГ
— Имей в виду, в Ковен я все равно отправлюсь, — безапелляционно заявила, как только мы с мужем, наконец, спустились к завтраку. — И пусть только попробуют меня не принять! Я же и так крутая была, а теперь-то — ого-го!
Или к обеду. А, возможно, даже к ужину. Понятия не имею, сколько сейчас времени! Адриан улыбнулся, выставив передо мной остывшее уже мясо. М-да, именно с ним тетка и ввалилась в его спальню, когда мы, занятые друг другом, не услышали ее стук. Получилось капец как неудобно и немного стыдно, особенно из-за ее ужаса в глазах и широко распахнутого рта. А чего она, собственно, удивляется? В ее книженциях и не такое написано!
Дело-то мы, разумеется, завершили, но осадочек остался, да… Надо напомнить мужчине, чтобы он напомнил мне, чтобы я повесила заклятие на дверь в следующий раз. А то женщина эта уже не молодая, мало ли, кондрашка хватит от таких зрелищ.
Впрочем, судя по аппетитам Адриана, который зажал меня в углу по дороге сюда и недвусмысленно ткнулся пахом, запирать тут надо вообще все помещения.
И как мы вспомнили про Сорая, что, оказывается, все это время, пока рыскала по дому, валялся связанным в подполе? То есть, это мы так думали! Когда, после жаркой ночи, я-таки уточнила у Адриана, где несчастный, мы пошли проверить, жив ли… и никого не обнаружили! Мужчина с перекошенным от ярости лицом чуть не отправился на его поиски, грозя окончательно добить «колдунишку», но я остановила, понимая: дриады выполнили обещание и забрали его. Каким образом — вопрос отдельный. Но прямо сейчас теряться в догадках лень!
