но, как говорится, ложь во спасение…
Кэт, как и я, перехотела гадать. Карты мы положили обратно в короб и молча ушли с чердака, фыркая чешущимися от пыли носами.
По дороге я фантазировала, каким образом буду проводить экзекуцию виновника Катарининого разбитого сердца. Готовь задницу, дружочек!
Глава 20. Горяченькое на ночь
Лидия
По дороге к себе я краем уха услышала, что папа с мамой направились в погреб за винишком.
Ага, значит, у кого-то сегодня намечается веселье. Ужин при свечах, романтика, потр… кхм! Потрясающая возможность узнать, какими контрацептивами пользуются мои родители.
Нет-нет, мне ни в коем случае не хочется подглядывать за ними, я же не извращенка.
Но придётся. Ради всеобщего блага и размножения.
Ибо в кои-то веки моя работа над зельем плодородия застопорилась из-за внешних помех. Каким бы действенным ни было зелье, противозачаточные артефакты и заклинания сведут на нет его животворящие свойства. А значит, я должна посмотреть, против каких примочек бороться.
Артефакты, на самом деле, не проблема: их всегда можно испортить, и тут Катарина мне в помощь. А вот чтобы обойти действие заклинания, произносимого каждый раз перед сексом, придётся попотеть.
Тут я вспомнила, что для меня нет ничего невозможного, и коварно улыбнулась. Если уж зелье против тьмы сотворила, значит, и зелье плодородия сварганю. Делов-то!
Я, не теряя времени даром, нырнула себе в покои, переоделась в удобный брючный костюм, сменила обувь на мягкую без каблука, нашла мантию-невидимку и надела её. К шпионажу готова!
Дальше дело техники: выждать, пока родители уединятся, наговорятся и перейдут к делу.
А пока я прогуливалась по коридору и прислушалась, не хлопнула ли дверь в мамину спальню. Как только хлопнет, приступлю к взлому папиных покоев, чтобы тайным ходом проникнуть через его спальню в мамину.
Идеальный план.
Папа на постоянной основе жил в маминых бледно-розовых с белым покоях, а у себя оставался исключительно в дни ссор, когда мама лютовала и кидалась вазами. В остальное время его покои стояли запертыми.
Фаза «разговорчики под винишко» продлилась полтора часа. К этому времени я исходила весь коридор и уже расстроилась, что, по ходу, трах-тибидох-тибидох отменяется, но внезапно стулья в гостиной маминых покоев заскрипели ножками по полу, послышался неровный стук высоких каблуков, в которых мама была чуть выше папы, а следом хлопнула дверь в спальню.
Ура!
Я проворно взломала запирающее заклинание на дверях папиных покоев, на цыпочках прокралась через гостиную в спальню, затем ювелирно аккуратно приоткрыла дверцу потайного хода и выглянула через щёлку.
В маминой спальне горел арома светильник с говорящим названием «интим». Свет от него исходил приглушённо-оранжевый, а запах — кофе с ванилью, мамин любимый.
Ну, всё, сейчас я точно увижу разврат.
Не то чтобы меня шокирует сие зрелище, но… как-то малость неловко, ведь эти люди когда-то сделали меня.
О неловкости я забыла, как только услышала мамин блаженный стон — это папа освободил мамину спину от корсетного плена и теперь легонько царапал коготками ей между лопаток.
— Ох-х… Кайф… Ещё повыше, левее. Вот здесь, да-а-а…
— У меня создаётся впечатление, что ты любишь массаж больше, чем секс.
— Секс — это тоже массаж, только внутренний, и я всё жду, когда же ты снимешь с меня остатки одежды, — немножко капризно ответила мама.
В поле моего зрения попала оттоманка, на которую полетели сначала мамины тряпки, а потом папины.
Зашуршало постельное бельё, слегка скрипнул матрас.
— Идём освежимся перед сном, — сказал папа.
— Мне ле-е-ень, — пьяненьким голосом отозвалась мама, но её тут же подхватили на руки и унесли в ванную.
Я проскользнула в спальню.
Пока родители настраивают водичку, я проверю кровать на наличие артефактов.
Ага! Один есть. Стандартный «Гард». Висит под пологом, замаскировавшись под ловец снов.
Так-с, ищем дальше…
Оп-ля! «Экстра-чайлд фри»! Дорогая и сердитая штуковина. Реально он! Этот красный витой жгутик, привязанный к ножке кровати, я узнаю из тысячи (предварительно порылась в Катаринином справочнике артефактов из раздела «Контрацептивы»).
Как они детей не хотят, однако…
Поискала ещё — больше, вроде бы, нет.
Трогать ничего не стала. Ломать прикроватные штучки сейчас опасно. Во-первых, пока не готово зелье. Во-вторых, надо проследить, насколько часто папуля (сомневаюсь, что этим занимается мама) проверяет исправность артефактов.
Тем временем в ванной папа намыливал маму, а она возмущалась, что он слишком долго её возбуждает, и она, скорей, уснёт, чем кончит.
В общем, мама договорилась, и уже через минуту, политая душиком, вскрикивала от охрененно частых влажных шлепков.
Я не удержалась и на секунду приоткрыла дверцу…
О! А тыл у папы ничего такой. Да и телом он владеет виртуозно, и своим, и маминым.
Мне, конечно, нравятся мужики покрупнее, помясистее, но… как он двигается, однако! М-м-м…
Всё, не смотрю! И вообще, моя цель — определить, какими контрацептивами пользуются родители. Так что не подглядываю.
«Бульк!» — похоже, это мама, сотрясаясь от сладких судорог и шумно глотая воздух, упала в воду.
— Куда? — коварно поинтересовался папа и, судя по всплеску, вытащил её обратно из воды.
Мама что-то лепетала и казалась изрядно пьяной. То ли от вина, то ли от испытанного только что оргазма. Вообще весь её характер утратил привычную строгость, уступив место юношеской бесшабашности.
Да-а-а… Я-то думала, у них скучный трах в миссионерской позе, а оказалось… есть ещё порох в пороховницах.
Хорошо быть магом: живёшь и не стареешь.
Под мамины бесстыжие крики я стояла под дверью ванной комнаты с ехидной улыбочкой и слушала, так сказать, просвещалась. На самом деле я ждала, когда уже прозвучит нужное мне заклинание, но так и не дождалась.
А потом жаркие любовники, укутанные в махровые халаты, переместились в спальню. Папа заколол свои длинные, до бёдер, волосы двумя острыми палочками на восточный манер, чтобы не мешали. Затем подозрительно посмотрел туда, откуда они с мамой только что вышли.
— Странно… Точно помню, что плотно закрывал дверь в ванную… — отвлёкся от любовной игры папа. — Кажется, здесь кто-то был.
«Да твою ж…» — напряглась я и отошла поближе к потайной дверце, которая находилась справа от изголовья кровати с балдахином. Высокий столбик с прикреплёнными к нему шёлковыми занавесочками закрывал мне теперь поле видимости, зато я готова была сбежать прямо сейчас.
Если меня обнаружат, я… даже боюсь представить, что со мной будет.
Но тут я услышала мамино:
— Лисс, если ты сейчас же не трахнешь меня, я пойду насиловать всех подряд! — и сказано это было с таким чувством, что папа натурально зарычал и набросился на неё.
