Родди села за туалетный столик, и горничная, не говоря ни слова, начала причесывать ее.
— Я знаю, что вы не хотите ехать в Ирландию, — сказала вдруг Родди.
Рука Джейн с расческой повисла в воздухе. Впрочем, она давно привыкла к тому, что ее госпожа удивительно проницательна.
— Вы правы, миледи, — сказала горничная и поджала губы.
— В таком случае вы можете оставаться в Англии. — Родди почувствовала, как рука служанки дрогнула, но продолжала: — Возвращайтесь в имение моих родителей.
Джейн быстро пришла в себя.
— Нет, миледи, я не могу этого сделать, — ответила она. — Как я признаюсь вашей матушке в том, что бросила вас? Разве я могу оставить вас один на один с этим… — Джейн вовремя прикусила язык и замолчала.
Однако Родди прекрасно поняла, что она хотела сказать. Джейн продолжала причесывать госпожу, избегая встречаться в зеркале с ее взглядом.
— Я не потерплю неуважения к своему супругу, — сказала Родди, стараясь не повышать голос. Однако Джейн понимала, что ей делают серьезный выговор. — Лучше не ехать совсем, чем отправляться в путь с тяжелым сердцем и большой неохотой.
— Но, миледи… — попыталась возразить горничная. На ее глаза навернулись слезы отчаяния.
— Я напишу письмо матери, — продолжала Родди, поняв, чего больше всего боится служанка. — Можете быть уверены, что в нем будут содержаться только похвальные отзывы о вашей работе.
— А кто будет прислуживать вам, миледи?
— Я возьму с собой Марту.
— Марту? — с недоумением переспросила Джейн. — Молодую горничную? О, миледи, я могла бы…
Однако тут заскрипела дверь гардеробной, и служанка замолчала. В спальню вошел Фэлен. Подойдя сзади к жене, он собрал в узел ее рассыпавшиеся по спине золотистые волосы. Фэлен как будто не обратил никакого внимания на то, что в спальню поставили новый туалетный столик. Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал жену в голову.
— Копуша, вы еще не одеты, — промолвил он.
Джейн быстро удалилась из комнаты, искренне радуясь тому, что ее не берут в Ивераг. Граф в тусклом свете мерцающих свечей выглядел как настоящий сатана, явившийся из ада.
— Еще не наступил рассвет, милорд, поэтому радуйтесь, что я вообще встала в такую рань, — с улыбкой сказала Родди.
— Это ваше время суток, маленькая сида, — заметил он. — Я спущусь в сад и принесу вам кубок волшебного вина.
—Я бы с большим удовольствием выпила крепкого чаю.
Родди взглянула на его отражение в зеркале. На лице Фэлена сверкнула белозубая улыбка. Он запрокинул ее голову и, наклонившись, поцеловал в губы.
— Доброе утро, малышка, — сказал Фэлен, прижавшись щекой к ее щеке. От его прохладной кожи исходил запах душистого мыла.
«Я люблю тебя, — подумала Родди. — Ты вовсе не сумасшедший. Этого не может быть».
Фэлен глубоко вздохнул и выпрямился.
— Мы выезжаем в половине десятого, — сообщил он, направившись к двери.
Родди бросила на мужа удивленный взгляд.
— Но ваша мать в это время еще будет спать.
— Правда? — усмехнувшись, спросил Фэлен. — Какая жалость!
И он изобразил на лице такую вселенскую скорбь, что Родди рассмеялась. Улыбнувшись ей, он вышел из комнаты.
Через три часа одетая в дорожное платье Родди сидела в так называемой малой столовой, которая была размером с конюшню в усадьбе ее отца, и ела холодные закуски — яйца с почками под острым соусом. В высокие окна струился солнечный свет, и все произошедшее ночью казалось ей теперь дурным сном.
Во внутреннем дворе под окнами царило оживление. Шли последние приготовления к долгому путешествию. Слуги грузили багаж и проверяли упряжь. Четыре впряженные в экипаж лошади нетерпеливо били копытами. Фэлен стоял у крыльца, молча наблюдая за сборами в дорогу.
Родди почувствовала приближение незнакомого человека прежде, чем те, кто находился во дворе, заметили его. Его обуревали сильные эмоции — злость, ярость, ненависть. Родди вздрогнула, словно от внезапного удара, уловив опасный настрой незнакомца. Быстро встав из-за стола, она подошла к окну. По усыпанному гравием двору шагал высокий молодой джентльмен, его юношеская угловатая походка выдавала волнение.
«Бежишь, кровожадный вонючий ублюдок? — думал он. — О, с каким наслаждением я убил бы тебя, вспорол бы тебе живот и выпустил кишки… А твое сердце я отдал бы свиньям…» Молодой человек взглянул на Фэлена, и перед его мысленным взором замелькали сцены насилия и разврата. Ему хотелось повернуться и убежать прочь, но он взял себя в руки и продолжал свой путь.
Родди выбежала из столовой и, миновав вестибюль, оказалась на крыльце в тот момент, когда незнакомец остановился напротив ее мужа. Шум во дворе сразу стих, все слуги замерли как по команде.
— Назовите имена ваших друзей, Ивераг! — негромко сказал молодой человек, но его слова отчетливо прозвучали в тишине, установившейся во дворе.
Родди видела только профиль мужа. Он стоял, не шевелясь, и мрачно смотрел на молодого человека. Так смотрит сильный волк на рычащего терьера, пытающегося схватить его за ногу. Его взгляд выражал презрение, обиду, а также сознание того, что стоит ему только один раз вонзить свои желтые клыки в эту шавку, как она тут же испустит дух.
— У меня нет друзей, — ровным голосом промолвил Фэ-лен.
— Назови их имена, сукин сын, или я застрелю тебя! — закричал незнакомец в приступе ярости.
Он сунул руку за пазуху своего сюртука, но кучер опередил его. Он навалился на незнакомца, и они начали драться. Кучер явно был сильнее.
— Отпустите его, — приказал ему Фэлен. — Пусть уходит. Никого он не убьет.
Кучер тут же повиновался, но все же на прощание дал пинок своему противнику, чтобы тот не вздумал снова дерзить. Конюхи и кучер судили о человеке по тому, как он обращался с лошадьми. Лорд Ивераг любил этих благородных животных и хорошо разбирался в них Поэтому слуги уважали его и были ему преданы. «Действительно, разве такой может убить? — с презрением думал кучер, поглядывая на незнакомца. — Граф прав».
Родди ощущала, что молодой человек испытывает страшное унижение. Кривая ухмылка на лице Фэлена заставляла его еще острее чувствовать свой позор.
— Мистер Уэбстер, я бы предпочел никогда больше не слышать свое имя из ваших грязных уст, — спокойным тоном произнес Фэлен.
Молодой человек хотел что-то возразить, но эмоции возобладали, и он прокричал:
— Я требую сатисфакции!
— За что? — с издевательской усмешкой спросил Фэлен.
— Вы ответите за то, что ночевали в так называемом Пелем-Коттедже четыре дня назад!
— Вы ошибаетесь, — холодно заявил Фэлен.
Мистер Уэбстер пришел в ярость. Видя, что он готов броситься на графа, кучер заломил ему руки.
