— Вольдемар, ты совсем ку-ку⁈ — не выдержав, сходу с негодованием произнесла Сильвия, покрутив пальцем у виска, — ты чего устроил⁈
Правда, что Рагырда, что Рихад, начальницу не поддержали, промолчав и только задумчиво на меня поглядывая. Но если от магистра подобное было ожидаемо, то от взрывной понтийки я наоборот ждал всяческих угроз и потрясания в воздухе различным оружием. Странно.
Покосившись на застывшего позади Стасиана, мысленно перекрестился и, придав себе чуть высокомерный вид, заявил:
— Кончилось то время, когда студенты были бесправными и молчаливыми существами, покорно принимающими ту судьбу, что для них запланировали. Всё, шалишь, хватит!
От таких моих слов Сильвия сначала впала в ступор, а затем почти ласково поинтересовалась:
— Вольдемар, а ты ты точно хорошо себя чувствуешь?
— Теперь распределение уже не будет ярмом на шее магической интеллигенции, и у каждого будет право выбора, — продолжил я, сделав вид, что не услышал слова женщины, — право самому решать свою судьбу.
— Ты бредишь, — растерянно произнесла Нодерляйн, оглянулась на Калистратиса, — магистр, вы же видите, что он бредит.
Затем снова посмотрела на меня:
— Какое право выбора? Места работы определяются на основе имеющихся заявок в порядке приоритета и на основе уровня магических сил конкретного выпускника. Это веками устоявшйися порядок. Что тебе ещё надо?
— Нам нужен новый порядок, — отчеканил я.
— Вольдемар! — начала закипать ректор, — немедленно прекрати клоунаду! Всё, повеселились, поиграли в вольных баронов и хватит, пора дальше учиться.
— Вы по прежнему не хотите понять всю серьёзность наших намерений, — сокрушённо покачал я головой, — что ж, мы докажем, что это не шутка. Переговоры на сегодня окончены. Встретимся завтра, в это же время, на этом же месте.
Я развернулся, давая понять, что больше диалог вести не намерен и гордо удалился. Вслед мне неслись какие-то угрозы и требования, но я молчал. Просто потому, что сейчас ни в коем случае нельзя было показывать слабину. Не поймут.
— Вождь, почему ты им не сказал про Студенческий Совет? — стоило калитке закрыться, спросил Стасиан.
— Потому, что, как я уже говорил, — со вздохом ответил я, — они ещё не воспринимают нас серьёзно. Им кажется, что это очередная дикая выходка разгулявшихся студентов, которые побесятся, проспятся и разойдутся. И воцарится в академии прежний порядок. Так было, и ни единожды. Им это привычно и знакомо. А мы должны показать, что сейчас всё совсем по другому. Но, и дожидаться когда на нас направят какой-нибудь имперский легион, тоже не стоит. Сутки самое то.
Вернувшись к себе и оставшись в одиночестве, я немедленно плюхнулся на стул и закрыл лицо руками, истерически хихикая. Наверно это было нервное. Рассказать кому, — не поверят. Если и тут меня не прибьют, то точно можно себя считать любимчиком высших сил.
Тут я вспомнил свои братания с Воином и радость моя немного поутихла. Подобные знаки внимания хотелось бы, всё-таки, от богини и желательно более мирного направления. А то с бога войны станется организовать нам тут битву поэпичней, чисто для поддержания собственного реноме.
* * *
На следующий день, ровно в два пополудни, я вновь вышел из калитки на площадь перед академией. Оглядел всё ту же троицу, плюс один, передо мной, а затем, кучу народа за их спинами, которую, с некоторым трудом, выдерживая дистанцию, отсекала сплошная линия городской стражи.
Плюс один был глава города лично и сейчас он с некоторым любопытством на меня пялился.
— Бургомистр, — вежливо поздоровался я, — госпожа ректор, госпожа проректор, магистр, чрезвычайно рад вас видеть. Думаю, беседа сегодня пройдёт куда более плодотворно. Сутки вполне достаточный промежуток, для того чтобы осознать и принять новую реальность.
— Иш ты, как шпарит, — хмыкнул Калистратис, озорно прищурившись.
Старого мага, ситуация скорее начинала забавлять, чем раздражать, что не скажешь о Нодерляйн.
— Убью! — прошипела Сильвия, рванув вперёд, и только вовремя кинувшаяся на подругу понтийка смогла удержать её на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Великаны по бокам от меня что-то глухо заворчали и демонстративно, на манер дробовиков, передёрнули дубинки. Вряд ли они, конечно, когда-то видели настоящий дробовик. Но вышло сильно похоже.
— Плодотворно ему, — рычала Сильвия вырываясь, — осознать и принять ему. Сейчас я ему по башке…
— Кхым, — кашлянул бургомистр, покосился на оглаживающего бороду магистра и поинтересовался, — профессор, не соблаговолите ли как-то подробней осветить, в чём, собственно, суть? Вы вторые сутки не даёте никому ходить на занятия, заперевшись в академии с горсткой студентов. Чего вы добиваетесь?
— Только одного, — ответил я, — справедливости. И этого добиваюсь не я, этого добиваются они.
Я махнул рукой на ворота позади.
— Я всего лишь рупор, тот кто способен выразить чётко и внятно бродящие среди студенческих масс настроения.
— Даже так… — бургомистр нахмурился, — и какие же настроения среди них бродят? Что они хотят? Право использовать магию на улицах города? Право пьянствовать не только в «Весёлом студиоузе» но и в других кабаках? Или им требуется вообще отдать на три дня город на разграбление⁈
С каждым словом он всё больше и больше закипал.
— Нет, — спокойно ответил я — города их желания совершенно не касаются.
— Да? — удивился мужчина и нахмурившись замолк.
— А что тогда? — спросил вместо него Калистратис.
— Студенты требуют организации в академии органа самоуправления.
— Чего? — даже Сильвия, от удивления, перестала бороться с подругой, вылупившись на меня.
— Студенческий совет будет выборным органом самоуправления студентов и заберёт на себя часть функций ректората. В части распределения выпускников, поддержания порядка и соблюдения правил на территории Академии, а также контроля внеучебной, клубной деятельности студентов. Ну и организация и проведение концертов, фестивалей и прочих спортивно-магических мероприятий, — невозмутимо закончиля я.
— И всё? — удивлённо переспросил бургомистр, — то есть город вы мародёрить не собираетесь?
— Зачем, — чуть улыбнулся я, — студенты законопослушные граждане империи, любящие и свою страну, и гостеприимно принявший их город.
— А, ну раз так, — широко заулыбался в ответ мужчина, — то я не возражаю.
После чего, не дожидаясь остальных, вразвалочку пошел обратно, к сдерживаемой стражей толпе.
— Да как так-то⁉ — завопила Сильвия, глядя бургомистру вслед.
Я мысленно потёр руки. Теперь по нашу душу легион не попрётся. Мероприятие окончательно переквалифицировано во внутренние тёрки Академии и местные власти не колышет. И Сильвия это только что поняла. Что один из рычагов возможного воздействия у неё увели.
— Если ты думаешь, что это всё, ты сильно ошибаешься, — прошипела она, злобно скалясь.
— Старая система устарела, — ответил я, внимательно разглядывая женщину, — изменение, это естественный исторический процесс. Пора перестать воспринимать студентов как бессловестный скот, а себя как пастухов этого стада. Маг это не автомат приставленный к магическому посоху, а личность и индивидуальность, со своими желаниями и потребностями. И с этим надо считаться.
— Вот до чего эти эксперименты довели, сначала тебе отдельную группу на откуп отдали, а теперь всю Академию уже подавай⁉ — Нодерляйн задёргалась с удвоенной силой.
— Сильвия, мальчик кое в чём прав, — задумчиво произнёс магистр, — и пока, от его идей я вреда для Академии не вижу. Что до предложений, то доля самоуправления сделает студентов более ответственными и требовательными самим к себе. И скажу честно, будет весьма занятно понаблюдать за ними.
— Как за уродами в цирке, — буркнула Нодерляйн, чуть успокаиваясь.
Посмотрев на понтийку, заставила ту руки убрать, встряхнулась всем телом, добавила хмуро:
— Вообще не смешно.
— Кто в легионе служил, тот в цирке не смеётся, — ввернул я тут же земную поговорку, но никто не улыбнулся, видимо не поняли, что это шутка.
