— Ши?! Во бу минбай… А, ши! В смысле в десять вечера… Ну ладно тогда… Во туньи![37]
_____
В жизни Юнь-цяо не красотка, конечно… но на сцене ничего, смотрится. Плачет вполне натурально… и голосок довольно приятный… Странно… да нет, она не такая уж чурка, Сян-цзэ явно преувеличивает… я не знаток, конечно, но даже в сравнении с этой, второй… вполне. Сзади ему послышалось какое-то движение, обернулся — нет, не она… Может быть, Сяо Юй все-таки ошибся? Что-то перепутал… Но если она сама заходила в театр… странно. Надо подождать еще полчаса и домой… доберется и без катера как-нибудь… а то глупо — вдруг Сян-цзэ это ляпнула, чтоб отвязаться от старика? На нее не похоже, но мало ли… завтра выходить на работу, а он тут расселся, сейчас еще и заснет, чего доброго… А эта настойка действительно хороша, горло прямо отдыхает… не то что наши микстуры, толку от них…
За ходом репетиции Васильков наблюдал из третьего ряда, ему нужно было сразу сесть ближе к выходу, а теперь неудобно… он поминутно поворачивал голову к двери, да нет, уже посекундно… потому что хотел первым увидеть Сян-цзэ… Тем не менее он согрелся… не то чтобы уходить не хотелось, но от чая он бы не отказался. Просто глупо получается — они себе репетируют, а он уже два часа ждет Сян-цзэ… Старик вон мечется по сцене… похоже на птицу с переломанными крыльями… а на самом деле что он, интересно, изображает… и сколько все это будет продолжаться, непонятно, надо ж было так завязнуть…
Пал жертвой восточного гостеприимства, у них же свои правила… может, по этикету китаец должен затащить к себе гостя, если тот сразу и наотрез не отказывается… черт знает. И наговорить ему кучу любезностей… вот как понимать старикана? Заявил, что эту пьесу он посвящает ему… И как на это вообще реагировать… В каком смысле? Там у него студент живет с двумя женщинами, причем одна оборотень, а другая тоже… ведьма, кажется… Он что, намекает на него и Сян-цзэ? И на его жену… тогда это просто хамство какое-то. Так и сказал: «Чжэ ши гэй нйдэ йгэ сяо лиу»[38].
Или такая болтовня у них в порядке вещей? Дарят же луну возлюбленным… может, это у них театральная этика — дарить пьесу первому зрителю… ну да, старик же совсем из другого теста, наверняка чтит традиции. Как там она рассказывала… ужасно смешно… Вот и Сяо Юй туда же…
Васильков стал припоминать, что Сян-цзэ как-то рассказывала о старых китайских обычаях, и он до слез хохотал… вот так всегда у него — не запишешь, и вылетит из головы… Как же там… они должны были превозносить собеседника, а сами унижаться, и семью свою унижать, да, точно! Если один спросит: «Как поживает ваша драгоценная супруга?» Другой скажет: «Спасибо, моя дубина здорова, а как чувствует себя ваша несравненная жена и детки?», и тот ответит: «Мое мелкое комнатное ничтожество и грязные поросята в порядке…» А себя тоже обзывали с фантазией — и собачьими сыновьями, и отбросами… лишь бы погаже. Такой вот этикет… это еще со злыми духами как-то связано… чтобы духи не позавидовали красоте и богатству, если подслушают разговор…
Черт, все же он задремал… А время? Почти восемь… А Сян-цзэ?! Конечно ее нет, она бы разбудила… На сцене уже никого, как это его угораздило? Ну ладно, поспал в театре… для разнообразия, пора и честь знать. А вот и Сяо, зовет его… Может, она все-таки пришла?
Главное, следить за временем… хоть старик и уверяет, что его проводят… да и катер подождет, раз договорились, все равно надо выйти вовремя, без четверти десять… а сейчас уже начало десятого… Сяо Юй на вершине блаженства — водит палочкой по медному тазу и мурлычет… забавный старик… а звуки и правда интересные, как это у него получается… Даже хорошо, что немного вздремнул, усталость как рукой сняло… главное, заполучил прекрасное лекарство, ради этого стоило съездить… хуже всего эти гнилые остаточные симптомы, а тут принял пару капель и здоров как бык… он мне что-то говорит, или это песня такая? Показывает пятерню…
— Скажите, господин Кот, почему у меня пять внуков? А? И внучка? А ведь не было ни одной жены!
— Ну… вам повезло, Сяо Лао[39].
— Ха! Это верно! Просто я много дружил с красотками из зеленых домов. Ты понимаешь? А ты? Ты их любишь?
— Я… Как сказать… у нас нет зеленых домов… Я — нет.
— Нет! А красотки есть, понимаешь? Скажи, где твоя женщина? У тебя она есть?
— Она… я не знаю. Сейчас нет.
— Вот! Не хочешь отдыхать и болеешь. Поэтому ты больной. Звери могут любить раз в году, а люди — нет. Люди должны любить постоянно, все время… так надо — чтобы инь-ян, понимаешь? А ты все думаешь, думаешь… у-у-у-у… мысли-мысли-мысли, от них вянут цветы! Хочешь в зеленый дом? Я покажу.
— А… спасибо… но… нет, я не хочу. Я не могу… за деньги.
— Дешево! Это очень дешево! Хочешь, я заплачу? Там чудесные девушки, путь чистой любви, понимаешь? Посмотри на меня — хорош? Много ци! Много лет правильной любви, а твой стебель почти уже высох, не жалко?
Старик совсем спятил, тащит его в какой-то бордель… Да, разошелся не на шутку, в мужской-то компании, видела бы Сян-цзэ… девочек ему подавай… она говорит, что ему больше ста, никогда не поверю… а если спросить прямо в лоб? «Ни до да?» Это же самый обычный вопрос, все отвечают, даже женщины… у них неприлично скрывать свой возраст…
— Уважаемый Сяо Юй, а сколько вам лет?
— Ха! Сначала скажи, сколько тебе?
— М-м… как это…
— Да покажи на пальцах! Четыре и два? Сорок два? Врешь! Птички столько не живут.
— Но… это же… спать… сон!
— Я тоже твой сон!
Все понятно… когда Сян-цзэ спрашивала старика про эти его птичьи сны, тот ничего толком не сказал, мол, сны как сны, всякое бывает… зато теперь использовал, чтоб не отвечать на вопрос…
— А ты плохая птица, глупая! Вот скажи — когда ты птица, ты ведь хочешь быть человеком, да?
— Ну да…
— А когда ты человек, когда ты в своем теле, ты хочешь быть этой птицей, а?
— Птицей? Нет… пожалуй, нет.
— Ну вот видишь! Полдела сделано!
— Я не понимаю, Сяо Лао…
— А я не понимаю, где эта паршивка, принесет она нам воду для рук или нет… Юнь-цяо! Ли Юнь-цяо! Сиди! Я сам тебя провожу, только найду ее. Можешь принять еще пару капель, две капли, больше не надо! И будешь завтра ого-го-го! Есть у тебя еще чай? Давай свой пузырек, я капну тебе прямо в чай. Так и принимай — пять днем, две на ночь. Понял?
— Да, мне понятно, большое спасибо…
Да… Васильков… и мужик ты никудышный, и птица плохая… Зато китайский явно продвинулся… она наверняка удивится, как ловко он поговорил со стариком, совершенно без помощи… только тема уж больно… это он не расскажет, конечно… так, болтали о том, о сем, о театре… О, вот и Юнь-цяо нашлась…
