Но Драко было нечего терять. Здесь, в подземельях, у него было больше шансов добраться до гостиной, чем выбраться наружу. В любом случае схватки было не избежать. Он снова пожалел, что рядом нет Крэбба с Гойлом, Пэнси с ее бандой девчонок, или хотя бы осторожно-коварных Блейза или Нотта. Все, что у него было — один-единственный гриффиндорец, тошнотворные воспоминания о кошмарах и коварные заклинания Северуса.
Пока Гарри пытался урезонить толпу, Драко тихонько шептал, указывая палочкой в землю, словно боясь ее поднять. Да, поднять боялся, но наложить мерзкое и потенциально смертельное заклятье — ничуть.
— Hatiaen en rabere ic giefan t’ eou, — повторял он снова и снова. Одно из самых простых заклинаний, оно не меняло натуру человека, а лишь пробуждало и вытаскивало на поверхность его ненависть и ярость. Было бы самоубийством использовать его, если бы мишенью всех этих чувств был один лишь Драко, но заклятье не делало различий. Юноша вспомнил, как крестный объяснял, что эмоции могут уничтожить врага куда успешней, чем самое страшное заклятье. Толпа уже боится его. Если ему удастся превратить их страх и ненависть в неконтролируемое безумие…
— Неужели вы не понимаете, — не унимался Гарри, — что именно этого и добиваются Пожиратели?
— Ой, заткнись уже! — прикрикнул на него парень из Равенкло. — Ты так говоришь, как будто знаешь все на свете …
— …а сам даже не понимаешь, кто такие темные маги, — гневно воскликнула девушка, что заговорила первой.
— Мальчик-который-выжил ничего не знает о нашем мире…
— …из-за него погиб Седрик…
— Хватит о Седрике! — одернул их кто-то в голубом шарфе. — Можно подумать, кроме вас никто никого не терял. Вечно хнычете о вашем Диггори…
— Как ты смеешь!
— Я его знал…
— Мы жили в одной комнате…
— В его честь мы оставили пустую кровать…
— Мерлин! Вы говорите о нем, словно о каком-то святом.
— Лучше так, чем забыть его!
Перепалка превратилась в свару. Драко едва сдержал улыбку. Тот, кто заговорил о Диггори, оказал ему неоценимую услугу. Студенты, преграждающие проход к слизеринской гостиной, отвлеклись. Те, что стояли чуть поодаль, у дверей, выглядели более настороженными. Переругиваясь, они не забывали приглядывать за слизеринцем.
— Что за черт? — прошептал Гарри, пораженный, как стремительно дело дошло до оскорблений и едва не до драки.
Драко раздраженно посмотрел на него. С одной стороны, он был рад, что гриффиндорец не поддался гневу, но, учитывая темперамент Поттера, ему пришлось заключить, что на того просто не действуют подобные магические провокации. Драко счел это досадным.
— Ну все! — двое хаффлпаффцев кинулись на равенкловца. Один — с кулаками, другой метнул заклинание. Драко только того и ждал. Он тут же перестал повторять заклятье, усиливающее гнев, поднял палочку и произнес другое:
— Bubonia.
Черно-зеленая струя окатила студентов, стоящих у дверей к выходу. Гарри ошеломленно смотрел, как на их лицах вспухли гнойники, появились черные пятна, как они закашлялись и повалились на пол. Драко резко повернулся и прицелился в оставшихся. Застигнутые врасплох, они даже не успели поднять палочки.
— Hrofana!
Вороны, призванные им, заполнили весь коридор. Когда бешено бьющая крыльями стая врезалась в толпу, Драко последовал за ней. Несколько птиц остались у него за спиной, радуясь возможности клюнуть или вцепиться в незащищенные лица и руки, выгадывая для юноши драгоценные секунды, пока он ринулся ко входу в Слизерин. Ему нужны были эти секунды. Он весь день провел на ногах, готовя зелья вместе с крестным и занимаясь собственными проектами. После двух мощных темных заклинаний его правая рука ослабела и задрожала. Драко пришлось изо всех сил сжать палочку, чтобы не выронить. На бегу он оглянулся и вскинул руку, чтобы наколдовать еще воронов и прикрыть свое отступление, как вдруг из птичьей стаи прямо на него выскочил Гарри. Врезавшись друг в друга, они не удержались на ногах и повалились на пол, у Драко сбилось дыхание. Вместо птиц из его палочки вырвался вихрь льдинок и врезался в огромное «инсендио», летящее за гриффиндорцем. Они чуть приглушили заклинание, но пламя всё же полоснуло Поттера по плечам и руке.
Повалившись набок, Драко выронил палочку. Потянувшись было за ней, он едва успел отпрянуть, когда совсем рядом в пол ударила яркая желтая вспышка. Отдернув руку, он оглянулся, и у него перехватило дыхание. Между ним и толпой, подняв палочку, стоял Гарри. Правый рукав его мантии был прожжен насквозь. Гриффиндорец выглядел абсолютно взбешенным.
— Если именно этого я не понимаю о вашем мире, — процедил он сквозь зубы, — то оставьте это себе!
— Гарри, отойди… — велел кто-то.
— Заткнись! — прикрикнул Поттер. — Я не дам вам его тронуть! Любому, кто захочет попытаться, придется сначала справиться со мной.
Слизеринец ошеломленно уставился на него. В его воспоминаниях никогда не происходило ничего подобного. Как завороженный, он смотрел на Поттера, не в силах перевести взгляд на толпу, требующую, чтобы тот отступил.
«Вот почему он сможет победить Темного лорда, — подумал Драко. — Он не знает правил. Он не знает, чего делать нельзя».
— Защищать темного мага — все равно, что быть одним из них, — заявил кто-то, набравшись мужества. Кто-то неприметный в толпе взмахнул палочкой, и в тусклом свете факелов мелькнуло «редукто».
Гарри играючи отразил его. И следующее. И еще одно. Но потом их стало так много и они полетели так быстро, что ему стало трудно справляться, и, пока заклятья свистели вокруг, врезаясь в пол и стены, Драко не нашел в себе достаточно мужества, чтобы высунуться из-за спины гриффиндорца и подобрать свою палочку. Секунду спустя два оглушающих заклятья попали в грудь Гарри, и он отлетел назад, упав прямо на колени Драко. Еще несколько вспышек промелькнули над ними, и нападающие остановились. Тяжело дыша, они уставились на упавшего гриффиндорца.
— Он… с ним все в порядке? — послышался чей-то голос. Нагнувшись, Драко всмотрелся Гарри в лицо, а затем осторожно потрогал обожженную кожу у него на плече. Рука Золотого мальчика дрогнула, и его палочка царапнула пол.
— С Поттером разберемся потом, — произнес кто-то. — Сначала закончим с этим.
И снова они засомневались. Никому не хотелось быть зачинщиком, зная, что на этот раз дело не ограничится простым «ступефаем» или «редукто». Они поглядели друг на друга, будто ища ободрения.
Не раздумывая над тем, что делает, и зная, что у него только один шанс, Драко схватил руку гриффиндорца с зажатой в ней палочкой и направил вверх, насколько позволяла обожженная кожа. Заметив это, нападающие разом принялись выкрикивать заклинания.
— Leohtia stricaena! — произнес Драко, и нагнулся, пытаясь заслонить Гарри. Он знал, что не сможет защитить его полностью, но пока воздух не пронзила первая вспышка молнии, ударив слизеринца в спину, он даже не подумал о том, что заклятье заденет и его. По раздавшимся крикам он понял, что оно сработало. С кончика палочки сорвалось еще несколько разрядов, спалив Драко рукав и обжигая кожу. Отдавая заклятью все больше и больше сил, он всем сердцем надеялся, что нападающие корчатся в агонии, что их лица обугливаются, рты горят, пока они вопят от боли и страха, и что каждый дюйм их кожи будет навсегда покрыт шрамами, если они вообще выживут.
То, что это было его заклятье, не избавило самого Драко от страданий. Раскаленные плети молний хлестали его по руке и спине. Юноша пробовал закричать, но голоса не было. Проклятие не должно было быть таким мощным. Оно должно было прекратиться почти сразу. Очень скоро рука онемела и перестала болеть, но на спину словно вылили котел кипящей смолы. Через некоторое время после того, как крики прекратились, Драко потерял сознание.
Он очнулся оттого, что по его лицу скользнули крылья и его больно клюнули в щеку. Закашлявшись от заполнившего коридор дыма, Драко взмахнул здоровой рукой и прогнал им же наколдованного ворона. Тот отпрыгнул назад и полетел к остальным, пирующим на груде убитых молнией птиц и лежащих вповалку студентов.
Юноша не знал, сколько времени он был без сознания. Скорее всего, несколько секунд. Он с трудом сел и насилу подавил тошноту, увидев, что стало с его рукой. Лоскуты почерневшей, обожженной кожи отслаивались от кисти до самого локтя. Слизеринца охватила дрожь.
Шаги.
Драко не стал оборачиваться. В подземельях из-за эха невозможно было определить, как далеко находится человек и кто это. Может, Северус или Дамблдор, может вредитель, может еще одна толпа. Выкарабкавшись из-под Гарри, которому тоже досталось несколько ожогов на руке и ногах, и еле-еле поднявшись на четвереньки, Драко дополз до своей палочки, лежащей чуть поодаль. Он не мог пошевелить правой рукой, и палочку пришлось держать в левой.
— Илмаузер, — прохрипел юноша. В стене открылся проем, и он уже собрался переползти через порог, но помедлил и оглянулся на Гарри. Теряя драгоценные секунды и ругая себя за глупость, потому что шаги неумолимо приближались, он левитировал Поттера в гостиную и только потом заполз внутрь сам, стараясь не опираться на покалеченную руку. Сразу сменив пароль на первое, что пришло в голову — имя матери — слизеринец запер вход одним заклинанием, потом еще одним, и еще, защищая каждое новым паролем, пока не услышал, как снаружи кто-то закричал.
