— А когда те вернутся? — спросил Драко. — Я не такой дурак, чтобы надеяться, что вы отправите их в Азкабан, но, может, вы хотя бы рассмотрите возможность их исключения?
Дамблдор задумался на минуту.
— В обычных условиях я бы так и поступил. Но идет война, и если мы не сможем выиграть ее быстро, нам понадобится каждый колдун или ведьма, способный хоть на что-то. Я могу лишь обещать, что больше они не причинят вам вреда. Я лично прослежу за этим.
Драко понятия не имел, что старик имеет в виду, и не стал спрашивать, решив потом расспросить Северуса.
— Ладно, я буду на ужине, — неохотно заявил он.
— Благодарю, — кивнул Дамблдор. Он взглянул на Гарри, и слизеринец был уверен, что сейчас старик велит Поттеру уходить из подземелий, раз тому лучше. Но он лишь заставил кресло исчезнуть и молча вышел, закрыв за собой дверь.
Наступила тишина. Драко облегченно вздохнул и уставился на покрывало. Удивительно, как быстро могут меняться планы. Он надеялся, что слизеринцы простят его за то, что он торговался их жизнями, играл ими, словно фигурами на шахматной доске.
Юноша угрюмо скривился. Дамблдор ведет точно такую же партию, и Драко это совсем не нравилось. Происходящее все больше и больше напоминало игру между Дамблдором и Волдемортом, где фигуры жертвовались или спасались сообразно их полезности. Но Малфои не позволяют собой играть. Что сделают игроки, если их послушные маленькие фигурки откажутся повиноваться и восстанут?
«Я не буду ничьей пешкой, — мрачно подумал Драко. — Я стану делать лишь то, что нужно мне, и если это значит, что сейчас мне лучше поступить так, как велит Дамблдор, так тому и быть. Но если мне придется сделать что-то, что ему не понравится, плевать. У отца есть его рыцари, у меня — мои слизеринцы. Это больше не игра, — решительно заключил юноша. — Это политика и готовые к бою армии на каждой из сторон». А в политических манипуляциях Драко не собирался уступать никому.
— Значит, ты остаешься? — мягко спросил Гарри.
— Да, Поттер, я остаюсь.
— Малфой… — заговорил гриффиндорец и оглянулся на дверь, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает. — Насчет твоего предложения…
Драко с любопытством взглянул на него.
— Я бы пошел с тобой.
Слизеринец едва заметно улыбнулся.
— Я надеялся на это. Я… хотел поблагодарить тебя… за то, что ты сделал.
— Я не сделал ничего особенного, — запротестовал Гарри.
— Сделал. Никто раньше не защищал темного мага. Никогда.
— Ты не можешь знать этого наверняка.
— Могу, — Драко глубоко вздохнул. — Об этом не знает почти никто со стороны… Каждый темный маг может видеть прошлое, видеть воспоминания своих предков. Никто не знает, почему — может из-за того, что мы позволяем магии управлять нами, отдаемся на ее волю.
Гарри немного подумал и сказал:
— Так вот как ты узнал о девушке, которая нарисовала драконов в вашей летописи?
— Ты это запомнил? — ошеломленно прошептал Драко.
— Я думал об этом, — пожал плечами гриффиндорец. — Ты как будто не знал ее, пока не попытался вспомнить, — он отвел взгляд. — Хотел бы я вспомнить хоть кого-нибудь из моих родных.
— Я не знаю о ней всего, знаю только, как она умерла. В том-то и ирония — мы видим лишь последние минуты перед их смертью. Вот почему я знаю наверняка, что никто и никогда не пытался защитить Малфоя. Или любого другого темного мага. Мы все знали бы об этом.
— Каждую ночь ты видишь, как они умирают?
— Я не вижу их, — покачал головой Драко. — Я словно становлюсь ими. Чувствую то, что чувствовали они, умирая или спасаясь от погони. Но не каждую ночь. Обычно такие сны снятся мне несколько раз в месяц. Хотя в последнее время они почему-то повторяются слишком часто…
— Это ужасно.
— Ничего не поделаешь.
Гарри ничего не ответил. Немного погодя Драко зевнул и начал потихоньку сползать с подушек, устраиваясь поудобнее под одеялом.
— Что ж, хоть и не хочется в этом признаваться, но мне нужно отдохнуть, — положив голову на подушку, он увидел, что Гарри по-прежнему таращится в никуда. — Тебе бы тоже не мешало поспать.
— Угу, — Гарри поставил подносы от завтрака один на другой, чтобы эльфы забрали их позже, и направился к ближайшей кровати. — Странно, меня всего лишь оглушили, но я чувствую себя так, словно сражался с целой толпой.
— Ты сражался, — сказал ему Драко, глядя, как гриффиндорец откидывает одеяло и укладывается в кровать. Только теперь он обратил внимание, что на Гарри все еще надета вчерашняя одежда. Что вполне объяснимо, — подумал он, — добрая воля Снейпа была небезгранична: он позволил гриффиндорцу остаться в подземельях, но ему и в голову не пришло доставить ему смену одежды.
— Эй, Малфой, — окликнул его Гарри. — В чьей постели я сплю?
— Нотта, кажется. А что?
— Просто хотел убедиться, что это не кровать Крэбба или Гойла.
— Нет, они ближе к выходу.
— Вроде охраны?
— Наверное, — Драко подтянул одеяло и перевернулся на живот, осторожно оставив правую руку снаружи.
— Когда твои друзья вернутся, они по-прежнему будут меня задирать?
Драко хмыкнул.
— Я им намекну, что мы больше не ненавидим тебя. Могу даже дать слово, что если нам придется держать здесь осаду, тебе тоже найдется местечко.
— Даже если Снейп все еще ненавидит меня?
— С этим ничего не поделаешь, Поттер. Вряд ли он когда-нибудь перестанет. Но он сможет вытерпеть твое присутствие, если я попрошу.
— О…
Драко снова зевнул и закрыл глаза.
— Малфой?
— Спи уже, Поттер.
— Ты оставишь свечу гореть?
Драко сонно моргнул и открыл глаза, уставившись на неяркий оранжевый свет.
— Если ты не против.
— Я не против. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Несколько минут Драко лежал неподвижно, глядя на свечу и слушая ровное, спокойное дыхание Гарри. Теперь, когда кто-то находился рядом, Драко чувствовал себя намного лучше и невольно вспомнил первую ночь после прибытия, которую он провел в одиночестве в холодном больничном крыле, когда в окна стучали снежные вихри, а на стене в бледном лунном свете плясали острые тени. Сейчас стены освещал неяркий теплый свет, отражаясь от пузырьков на тумбочках и блестя на чем-то совсем рядом с Драко.
Юноша осторожно выпрямился. На простыне прямо перед ним лежал короткий черный волосок. Быстро взглянув на гриффиндорца, чтобы убедиться, что тот спит, Драко поднял волосок и поднес его к свету. Он был уверен, что это волос Поттера. Секунды шли, а юноша задумчиво вертел волосок между пальцами. Он понимал, что лишь благодаря своему невежеству Поттер может спасти волшебный мир и победить Темного лорда. Но это же незнание элементарных правил может погубить его: как можно быть настолько беспечным, чтобы оставить свой волос там, где его может найти темный маг? Драко улыбнулся. Если бы Уизли увидел его сейчас, то избил бы до полусмерти.
Снова поглядев на Гарри, он перевел взгляд на волосок и мгновенно принял решение. Поморщившись, он выдернул у себя волос примерно такой же длины, что и Гаррин, и сплел их вместе. Действовать одной рукой было нелегко. Потом выдвинул ящик тумбочки и принялся шарить среди всякой всячины, накопившейся за годы учебы. Для того, что он задумал, ему не нужно было идти в кладовую Северуса.
— Ну же… где ты? — прошептал он, отодвигая в сторону обрывки пергамента, сломанные перья, колоду проклятых карт, страницы, вырванные из чужих книг, растянутые зажимы для галстука, маленькую голубую бабочку в стеклянном бутыльке, купленную несколько лет назад, пока, наконец, не нащупал несколько крошечных пузырьков, закатившихся в угол ящика. Выбрав один с пробкой, Драко вытащил его и, стряхнув пыль, откупорил. Потом оторвал кусочек пергамента от своих старых заметок и нашел перо, где еще осталось немного чернил.
Писать левой рукой было страшно неудобно, и буквы выходили корявыми, но ему удалось нацарапать на разных сторонах бумажки «Гарри» и «Драко». Завернув в нее сплетенные волоски, он засунул получившийся миниатюрный сверточек в пузырек. Еще раз взглянув на Гарри, чтобы убедиться, что тот спит, он потянулся к плошке с остатками меда, стоящей на подносе. Ему было нужно совсем немного. Осторожно налив мед в пузырек, юноша закупорил его и улыбнулся. Амулет получился совсем слабеньким, дети играли с такими, пока их родители ночами наводили страх и панику на округу, но, возможно, именно из-за слабости чар никто его не найдет.
Только самые доверенные друзья могут заметить, что Гарри постепенно начнет сближаться с Драко, станет меньше с ним спорить, проводить больше времени рядом и охотнее защищать его ото всех.
Драко не слишком полагался на слова Дамблдора. Ему нужна более надежная защита, чем та, что предлагал старик, и юноше показалось справедливым использовать для этого Гарри. Засунув амулет под подушку, он снова улегся. Потом надо будет найти кожаный шнурок, чтобы носить его на шее.
— Спасибо, Поттер, — прошептал он и закрыл глаза. — Похоже, из этой заварушки все же вышла какая-то польза.
