Она была исполнением давнего пророчества. А то, что ее внешность никак не соответствовала его прежним представлениям о суженой, лишь доказывало могущественность стоящих за этим сил, которые не считались с его личными пристрастиями и даже с вещими снами, ибо эта женщина уж точно не была той девчонкой, что завязывала шнурки в его сновидениях. Да Хепзиба и не смогла бы так глубоко наклониться; шнурки она завязывала, ставя ногу на стул. Его никогда не привлекал этот тип женщин, но она явилась независимо от его желаний. Следовательно, она была даром судьбы.
Из них двоих сомнения испытывала только Хепзиба.
— Понимаешь, — говорила она, — в отличие от тебя я не ждала падения крыши.
Он попытался сымитировать ее шутку:
— Таки я и не крыша!
Она не среагировала.
Он повторил эту фразу, усилив ее разными средствами экспрессии: движением плеч, добавлением «ну», «ведь» и второго восклицательного знака:
— Ну-таки я ведь и не крыша!!
И опять она не улыбнулась. По ее виду было непонятно, раздражена она или нет его попыткой пошутить. Что, если финклерские шутки не срабатывают с отрицательными частицами? Ему эта фраза показалась достаточно смешной. А может, финклеры считают недопустимой имитацию финклерских шуток нефинклерами?
Она дважды побывала в браке и не искала третьего замужества. Сказать по правде, она вообще ничего не ждала от жизни.
Треслав не поверил ее словам. Как можно вообще ничего не ждать? Без ожидания нет и самой жизни.
А менее всего она была уверена в его уверенности.
— Я уверен в своих чувствах, — твердил Треслав.
— Ты провел со мной всего одну ночь и уже так уверен?
— Дело не в сексе.
— Дело будет в этом, когда тебе захочется переспать с другой женщиной.
Он вспомнил о Кимберли и порадовался, что переспал с ней до знакомства с Хепзибой. Теперь все становилось серьезнее, и не только в постельных делах.
Он послушался ее совета, съездил со своими сыновьями-гоями в Лигурию и вернулся оттуда готовый к новой жизни.
— Моя фейгеле, — сказал он, заключая ее в объятия.
Она расхохоталась.
— Это я-то фейгеле? Ты хоть знаешь, что означает это слово?
— Конечно знаю, я купил словарь идиша. Это значит «птичка». Ну, еще так называют гомосексуалистов, но их я не имею в виду, обращаясь к тебе.
— Лучше зови меня как-нибудь по-другому.
Он был готов к такому повороту. В Портофино, пока его сыновья плескались в бассейне, он исподтишка штудировал словарь идиша, поставив себе задачу: выучить сто ласкательных слов.
— Моя нешомелех, — сказал он. — Это значит «душечка». Образовано от нешоме, что значит «душа».
— Спасибо за информацию. Уж не намерен ли ты учить меня еврейскому?
— Я постараюсь, если ты этого хочешь, бубелех.[88]
Ее квартира выходила окнами на «Лордс»,[89] и прямо с лоджии можно было смотреть крикетные матчи. Треслава это слегка покоробило — он переехал сюда не для того, чтобы смотреть крикет. А если уж говорить о видах с лоджии, то он предпочел бы вид на Стену Плача.
Оставалась еще одна проблема, которую он хотел обсудить без отлагательств. Как выяснилось, Хепзиба одно время работала на Би-би-си, правда на телевидении, а не на радио, что было все же лучше. Хуже было то, что она до сих пор поддерживала отношения с некоторыми из бывших коллег.
— Я буду уходить на прогулку всякий раз, когда они явятся в гости, — сказал он.
— Ты останешься здесь, — в ответ заявила она. — Ты ведь хочешь сделаться евреем, верно? Ну так знай, что у еврейских мужчин не принято гулять в одиночку, без своих жен или постоянных подруг, если только они не затевают интрижку на стороне. Еврейским мужчинам некуда больше податься, кроме как к любовнице. В пабы они не ходят, в театр их силком не затащишь, и они не могут есть в одиночестве. Еврейским мужчинам нужно с кем-нибудь разговаривать во время еды. Их рот не может выполнять менее двух работ одновременно. Усваивай эти вещи. Тебе понравятся мои друзья, они очень славные.
— Ништогедахт![90] — воскликнул Треслав.
Хорошей новостью оказалось то, что она покинула Би-би-си ради создания Музея англо-еврейской культуры («наши достижения и успехи, а не наши страдания и обиды») на той самой Эбби-роуд, где «Битлз» записали некоторые из своих лучших вещей и где толпы поклонников по сей день резвятся на знаменитой пешеходной зебре с обложки их альбома. А теперь битломаны, отдав дань своим кумирам, смогут тут же ознакомиться с историей англо-еврейской культуры.
В этом соседстве присутствовала определенная логика. Известно, что менеджером «Битлз» в самом начале их карьеры был еврей Брайан Эпштейн. Поклонники знали, как много он сделал для раскрутки «Битлов», а причиной его самоубийства называли безответную любовь к Джону Леннону — увы, нееврею. Так что в «битловской» истории присутствовал и трагический еврейский элемент. Пусть это соображение было и не решающим, но оно сыграло свою роль при выборе Эбби-роуд местом для музея.
Разумеется, история Брайана Эпштейна не будет обойдена вниманием в музейной экспозиции. Целый зал отводился евреям, внесшим вклад в британскую индустрию развлечений. Фрэнки Воан, Альма Коган, Лью Грейд, Майк и Берни Уинтерсы, Джоан Коллинз (только по отцовской линии, но половина — это лучше, чем ничего) и даже Эми Уайнхаус — все там будут.
Хепзибу привлек к этому проекту эксцентричный англоеврейский филантроп, музыкальный продюсер по роду занятий. Музей был его любимым детищем, а Хепзибу он счел самым подходящим человеком на эту должность. Единственным реально подходящим человеком. И Хепзиба с энтузиазмом взялась за дело.
— Удивительно, что он выбрал меня, если учесть, как Би-би-си комментирует ближневосточную ситуацию, — сказала она Треславу.
— Он знает, что ты не похожа на остальных.
— В каком смысле не похожа?
— В смысле ближневосточной предвзятости.
— Ты так полагаешь?
— Насчет тебя? Разумеется.
— Я про остальных.
— Про их предвзятое отношение к тому, что твой дядя Либор именует «Изр-р-раи»? Ну, это же очевидно.
— И ты всегда так думал?
Она не хотела, чтобы он менял свои воззрения только ради нее.
— Нет, — сказал он, — прежде я об этом не думал совсем. Но теперь другое дело. Я хорошо помню, какими антисемитами были все на Би-би-си, особенно тамошние евреи.
На секунду у него мелькнула мысль: а что, если его карьера на Би-би-си не заладилась как раз по причине этого антисемитизма?
— В таком случае твои еврейские знакомые в конторе сильно отличаются от тех, кого знаю я, — сказала она.
— Мои еврейские знакомые открещивались от всего еврейского. Потому они и шли на Би-би-си, где такие кульбиты в порядке вещей. Эффективнее Би-би-си в этом плане только крещение в католической церкви.
— Чушь собачья! — возмутилась она. — У меня такого и в мыслях не было, когда я туда устраивалась.
— Потому что ты — исключение, как я уже говорил. Большинство знакомых мне корпоративных евреек из кожи вон лезли, чтобы поскорее избавиться от своего еврейства. Они старались одеваться как великосветские леди, имитировали аристократическое произношение, демонстративно читали «Гардиан»[91] и шарахались от меня как от чумы, если я упоминал в разговоре «Изр-р-раи». Это смахивало на страх перед гестаповской слежкой. А я-то всего лишь пытался пригласить их на свидание.
— И ты не мог обойтись без слова «Изр-р-раи», — кстати, я предпочла бы впредь не слышать его в таком варианте, — если твоей целью было всего лишь свидание?
— Надо же было о чем-то болтать.
— Они могли воспринять твою болтовню как намек на то, что ты прежде всего видишь в них евреек.
— А что в этом плохого?
— Евреи не любят, когда в них видят только евреев и ничего больше, Джулиан.
— Они должны этим гордиться.
— Не тебе о том судить. Лично я с евреями-антисемитами на Би-би-си не сталкивалась, а если бы столкнулась, нашла бы, что сказать. Я не особо ношусь со своим еврейством, но глумления над ним терпеть не стану.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Но это не значит, что я нетерпима к тем евреям, которые просто игнорируют свое еврейство. Я полагаю, это их личное дело. Усвоил?
— Усвоил.
Она поцеловала его. Усваивай.
Чуть позже он вернулся к этой теме.
— Думаю, тебе стоит расспросить Либора, — сказал он. — Его впечатления от работы во Всемирной службе во многом схожи с моими.
— Ну, с Либором все ясно, это старый чешский реакционер.
На самом деле она еще ранее расспросила Либора, но не о еврейском антисемитизме на Би-би-си, а о Треславе. Можно ли ему доверять? Что, если он пудрит ей мозги? Действительно ли он подвергся антисемитскому нападению? Смог бы Либор за него поручиться?
