Кончим так и мы нашу басню и вернемся к повествованию правдивому. Клеарх правил Гераклеей восемь лет. Ни до, ни после город не знал такого процветания. Город разбогател чрезвычайно, множество чужестранцев селилось в нем, видя, что тиран посягает не на имущих, а лишь на тех, кто соревнуется с ним в могуществе.
Ставил он себе в заслуги новые завоевания от Псилиона до Китора и вещи, которыми пристало хвалиться скорее лавочникам, нежели правителям: обилие продуктов на рынке и дешевизну. По всему побережью и в царстве скифов чеканили монету по образцу гераклейской и амфорам придавали гераклейский вид.
Клеарх изображал на монетах себя, но только в виде Диониса. Часто во фригийской шапке, древнем головном уборе местных царей. И в самом деле, если в городе он правил, опираясь на народное собрание, то в завоеванных землях он считался царем и раздавал землю своим приближенным и наемникам. Ведь имущество, розданное друзьям, и само себя приумножает, и само себя охраняет, и обратно может быть забрано в любое время; так же, впрочем, поступали и Дионисий, и Александр Ферский, и Эвфрон в Сикконе, а позже и Птолемей, и Селевк.
Войны его были успешны, народ чтил его, как бога, а новая жена подарила ему двух сыновей: Тимофея и Дионисия.
Накануне похода в Вифинию он стал чрезвычайно подозрителен, имел множество народу, сказал Сатиру, что боится участи Ясона Ферского.
"Почему именно Ясона, Клеарх? - воскликнул брат. - Смерть от кинжала - профессиональная болезнь тиранов". Клеарх рассмеялся: "Потому что Митра, охранитель клятв, карает нарушающих договор".
Сатир счел этот разговор притворством и поводом к новым расправам, но не прошло и месяца, как трое юношей-изгнанников - Хион, Леонид и Антифей зарезали тирана прямо на ступеньках храма Эвия.
Надежды тираноборцев, однако, не оправдались: народ растерзал их, а потом передал власть брату его, Сатиру.
Сатир принял ее только как опекун малолетних детей Клеарха. С убийцами брата он расправился с невиданной жестокостью; через семь лет добровольно уступил титул стратега-автократора совершеннолетнему Тимофею, а тот, в свою очередь, скоро разделил власть с братом Дионисием.
Среди походов Александра Гераклея сохранила независимость; после битвы при Ипсе, когда диадохи провозгласили себя царями, Дионисий также принял царский титул, как бы официально вступив в число наследников Александра.
Впрочем, еще задолго до этого афиняне первыми провозгласили Деметрия и Антигона царями и богами-спасителями и стали избирать им жрецов в благодарность за освобождение Греции, порабощенной Кассандром и Птолемеем.
Дионисий, как и диадохи, старался породниться с персами: Амастрис, его жена, была дочерью Оксатра и племянницей Дария. Эта женщина, союзница Лисимаха, после смерти мужа правила самовластно, совершенно лишив власти своих сыновей, Клеарха н Оксатра, пока они не возмутились и не убили мать. Лисимах, раздраженный печальной судьбой царицы, долго воевал с городом, восстановил в нем демократию и потом передал своей супруге Арсиное.
x x x
Царь Артаксеркс прожил девяносто четыре года, а страной правил шестьдесят; он был изрядного роста, обладал прекрасной памятью и очень любил охоту.
Он построил много дворцов и сделал много строительных надписей; в этих надписях стали часто встречаться грамматические ошибки.
Кадусии, тибарены, колхи, саки, скифы, а также Хорезм, Египет и Согдиана отпали от царства; сын его Дарий был казнен на его глазах; царевичи Ариасп и Арсам погибли несколько позднее; и в стране, простершейся от завистливой Аравии до непокорной Скифии, от жадной Финикии до обнищавшей Вавилонии, бедный был неспокоен за свою жизнь, а богатый - за свое имущество; и казна царства стала пуста, как неплодный орех и как матка старухи.
Быстро казнить Митрадата царь заколебался, а через год умер. Митрадат вновь вошел в милость его сына; из-за этого троюродный брат его Артабаз соблазнился на мятеж, был разбит и бежал к македонцу Филиппу; потом был прощен и сражался с македонянами, как и девери его. Ментор и Мемнон.
Найденного подкидыша считали сыном Митрадата; звали, как положено, Ариобарзаном. Сын этого Ариобарзана, Митрадат, стал одним из приближенных Антигона. Греку однажды приснился сон, что юноша покушается на его трон. Из-за этого сна Антигон хотел казнить Митрадата и рассказал об этом сыну, взяв с того клятву молчать. Сын, жалея друга, смолчал, но,, отведя перса в сторону как бы для беседы, написал на песке концом копья: "Беги, Митрадат". Перс бежал к Понту и основал там династию, ту, что через два столетия в лице потомка его Митрадата Евпатора едва не сокрушила могущество римлян.
В первую Митрадатову войну город Гераклея был на стороне Рима, а в третью, возмущенный ненасытностью римских ростовщиков, перебил всех римлян на своих землях и перешел, как и Афины, на сторону понтийца, за что и поплатился страшно.
x x x
Я старый человек; я многое видел, я жил в то время, когда нельзя было ничего предугадать, а ждать можно было всего.
Я видел, как людей гоняли из страны в страну, как баранов; как исчезали города и рассыпались храмы; как род людской стал подобен яблоне, которую обтрясает вор и подравнивает нож садовника; как земля перевернулась, подобно гончарному кругу; я видел прожорливых кочевников, которые называли Ктесифон Мадаином, и грязных германцев, считавших позором добывать трудом то, что можно добыть разбоем.
Но видел я и то, как волею человека по имени Шапух воскресла древняя держава персов, от Сирии до Индии, от Аравии до Согда; как в войне с ним пал император Гордиан; и я видел императора Валериана брошенным к ступеням бирюзового трона.
Я видел, как человек по имени Картир разрушал храмы и учреждал богов, ибо это ему было по силам.
Я видел, как человек по имени Диоклетиан называл себя богом, ибо был этого достоин. И я думаю, что правы как те, кто изображает богов ссорящимися между собой и враждующими, так и те, кто верит в божественную природу властителей, ведь государям свойственны все пороки богов, а народу - все пороки государей.
И поистине слово, сказанное государем, создает мир - или не создает его.
Примечания
Примечания
[1] Т. е. в 303 г. н. э. Действие же повести происходит в 387-364 гг. до н. э., то есть больше чем за 6 столетий до жизни рассказчика; этого уже достаточно для объяснения известной фантастичности повествования, если б не сама стихия вымысла, который и логографов заставлял повествовать лишь о занимательном, и Ксенофонта в "Киропедии" пренебрегать исторической правдой в угоду собственным соображениям. (Прим. ред.)(Прим. ред.)
А в т о ф р а д а т - сатрап Лидии. Во время великого восстания сатрапов воевал на стороне царя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
