И снять эти печати можно семью жертвами, что уже и случилось?
Если бы не ночь и не два бокала вина, он бы уже оседлал мотоцикл и помчался домой за ключами от офиса. Ничего, завтра с утра и проверит. В воскресенье никого в офисе не будет, и он проведет там столько времени за книгами, сколько пожелает.
Поднялся Макс рано, быстро позавтракал, соорудив себе бутерброд из остатков нарезки, выпил кофе и тихо, стараясь никого не разбудить, покинул дачу. Путь предстоял неблизкий, но он надеялся домчаться по пустым в такой час пригородным шоссе быстро.
Дома Макс не стал задерживаться, быстро принял душ и переоделся в удобную одежду – джинсы, тонкий джемпер и кроссовки, будто собрался просто на прогулку. Захватил ключи от офиса и вскоре уже приехал на работу.
В коридоре горел свет. Забыли с пятницы? Макс нахмурился, прошел мимо пустующих комнат сразу к кабинету шефа и толкнул приоткрытую дверь.
– А-а! Дьявол, как ты меня напугал!
– Я не дьявол, – отшутился Макс, хоть и сам напугался от истошного вопля Лиды, грохота опрокинутого кресла и вообще от ее присутствия.
– Что ты тут делаешь? – спросили они одновременно. Макс поднял кресло и ответил первым, так как Лида стояла на месте, испуганно прижав руки к груди.
– Я приехал поработать.
Он скосил глаза и увидел, что на компьютере открыты какие-то документы. Понятно, почему Лида так напугалась: он застукал ее за тем, что она что-то искала.
– Что это? – нахмурился Макс.
Коллега досадливо дернула плечом, села в кресло, показательно свернула окно и глянула на Макса с вызовом:
– Мне все равно, если ты нажалуешься Сергею Степановичу. Я уже уволена. Да и не занимаюсь я шпионажем, если ты об этом.
– Погоди… Как уволена? Сергей Степанович сказал, что ты отпросилась до понедельника! Он тебя не увольнял!
– Разве? – удивилась Лида, откатилась от стола на кресле и закусила нижнюю губу. Выглядела она сегодня непривычно: одета в широкую блузу, узкие джинсы, волосы заплетены в две косы, из косметики – только немного туши на ресницах.
– Он ничего не сказал нам о том, что тебя уволил! Ты, наверное, что-то не так поняла. Шеф ждет тебя в понедельник. Мы все тебя ждем, – торопливо поправился Макс.
– Странно! Я написала заявление по собственному желанию. У нас изначально со Степанычем был уговор, что я в любой момент могу уйти без всяких обязательных двух недель отработки. Он разве не подписал мое заявление? Это нарушает нашу с ним договоренность!
Лида встала и решительно вышла. Макс отправился следом. Она остановилась возле рабочего места Марины, бесцеремонно покопалась в папках и вытащила листок формата А4.
– Почему секретарь не передала мое заявление шефу? – возмутилась Лида. – Я написала его еще в четверг и положила на видное место, чтобы она передала Степанычу!
– Во-первых, Марина – не секретарь, – вступился Макс. – Во-вторых, не думаю, что она забыла о таком важном деле. Скорей всего, Марина отложила твое заявление, чтобы Степаныч не подписал его!
– Зачем? – обескураженно спросила Лида и опустилась на стул. Макс скрестил руки на груди и ответил таким тоном, будто это было само собой разумеющимся:
– Скорей всего, она хотела, чтобы ты осталась. Как и все мы. Ты не объявлялась, мы беспокоились, но решили дать тебе время. Не думал, что ты сгоряча написала заявление об уходе! И правильно Марина сделала, что не отнесла его шефу. Не знаю, в курсе ли она была о вашем со Степанычем уговоре, но если бы шеф подписал твое заявление, а ты бы передумала…
– Он бы принял меня обратно, если бы я передумала.
– Он – да. А вот ты же такая гордая! Не пришла бы повторно проситься к нам на работу.
Лида помолчала, кусая ноготь большого пальца, а затем пробормотала:
– По логике, Марина была бы рада от меня избавиться, я же никогда не церемонилась с ней. Почему она не отнесла заявление?
Макс пожал плечами.
– Вообще-то я к ней неплохо отношусь, – задумчиво продолжила Лида, глядя в сторону. – Просто хотела как-то ее расшевелить. Симпатичная, а будто чувствует себя последней дурнушкой на свете.
– Придирками и подколками вряд ли ты рассказывала ей о ее красоте, – отозвался Макс.
– Я надеялась, что она разозлится и хоть как-то отреагирует! Перестанет ставить себя так, будто ее в команду взяли на правах бедной родственницы, из жалости!
– Ну, как вела себя Марина – это ее дело, с работой она справлялась всегда хорошо.
Лида подняла на него глаза и вдруг засмеялась:
– У тебя только одна работа на уме! Это твое единственное мерило благополучия в жизни?
– Чем я измеряю благополучие жизни – это уже мое дело. Впрочем, у Марины, судя по последним новостям, и в личной жизни все хорошо.
Лида задержала на нем взгляд, будто изучала, а затем расплылась в улыбке.
– Ой, Макс… Ладно, она сама с этим разберется. Кофе будешь?
– Буду.
– Тогда приготовь его нам.
– Яичницу пожарить и гренки тоже сделать? – насмешливо спросил Макс.
– Можно и без этого, – ухмыльнулась Лида.
– Ты неисправима.
– Мне нравится такой быть, – парировала она, отправляясь за ним на кухню. Макс засыпал зерен в кофемашину, достал две чашки и нажал кнопку.
– Все же увольняться из-за того, что мы тебя не поддержали на собрании, – это выглядит как «Лида психанула». Мы же тебе накануне сказали, что не собираемся выходить из расследования. Гера все эти дни не в настроении. И это он еще не знает о том, что ты написала заявление! Ты ему так и не позвонила?
– Ты мне собираешься нотации читать? – хмуро отозвалась Лида, принимая из рук Макса чашку с кофе.
– Нет. Разберетесь между собой сами. Надеюсь. Но Гера без тебя мрачнее тучи.
– При этом он мне даже не позвонил! Вернее, позвонил, но я тогда не смогла взять трубку. А больше не перезванивал!
– Ясно, гордость. Не только твоя, но и его. Не, я вас мирить не собираюсь, не думай! Это вообще не мое дело. Но если Гера выбит вашей размолвкой из колеи, из него специалист так себе.
– Опять о работе думаешь, – криво усмехнулась Лида. – Макс, ты реально как робот. А знаешь, ты ведь мне вначале понравился больше Геры! Но я сделала на тебя расклад и поняла, что с тобой заводить отношения – плохая идея, и тогда я обратила внимание на Геру. Тем более что карты предсказывали горячий роман с ним. Мне хотелось тепла, а от тебя сквозило холодом. Хороший ты парень, Макс, и офигительно красивый, даже жаль, что как-то впустую все
