Рассчитывая приобрести помощника, Маргарита совершенно неожиданно обрела сообщника в борьбе за правое дело (а по сути, за милого Ванюшу). Так, на берегах Невы сформировался Восьмой Интернационал.
Фредерик, обладавший умом цепким и проницательным, сразу приступил к разработке плана действий. И с Амбаровым, и с Гриневицким он встречался на паре университетских вечеринок. Сразу нашел визитку Гриневицкого. Она была не слишком информативна: Гриневицкий Анатолий Анатольевич, бизнесмен. Что за бизнес, неизвестно. Адрес не указан. Судя по первым цифрам телефона, квартировал он в центральной части города. Впечатления от общения с Амбаровым и Гриневицким у Фредерика были самыми скупыми, потому что и с тем, и с другим он только обменялся парой фраз. Помнил лишь, что Гриневицкий появился на вечеринке с двумя ящиками пива, зажатыми под мускулистыми мышками.
Для начала решили вызвать Гриневицкого на контакт, что не должно было составить труда. Делали ставку на его страсть к тусовкам и спиртному. Под это дело Фредерик решил организовать вечеринку у себя дома, точнее – дома у старухи-процентщицы, скаламбурил он, добавив: «Надеюсь, что клиент придет без топора».
На звонок Гриневицкий ответил сразу. Трудно было сказать, узнал ли он Фредерика, но прийти обещал. Было ясно, что в этом он не обманет. Распределили роли: Фредерик активно наливает и доливает, а Маргарита, улучив момент, попытается войти в доверие и задать нужные вопросы.
Поначалу все шло по плану. Гриневицкий пришел без опозданий. Пришли и трое других приятелей, которыми успел обзавестись Фредерик. Через пару часов стало ясно, что спиртное подходит к концу, а Гриневицкий по-прежнему трезв. Кроме того, он был не так прост и глуп, как могло показаться с первого взгляда. Другая проблема состояла в том, что он стал нагло ухлестывать за Маргаритой. Поскольку полутонов он не знал и манерам обучен не был, то шел как танк – напролом.
Просидев у Фредерика в общей сложности часа три, ушел, сославшись на какие-то вечерние планы. С Фредериком даже не попрощался, а Маргариту позвал на прогулку по питерским каналам на моторном катере.
Когда все гости ушли, Маргарита и Фредерик попытались подвести итоги мероприятия. Тот факт, что Гриневицкий проглотил наживку и что пока обошлось без жертв (тьфу-тьфу), было несомненным плюсом.
Минусом – то, что наживкой была Маргарита. Если проглотит, мало не покажется. И, кроме того, редкий петербуржец, не страдающий иллюзиями по поводу местного климата, счел бы хоть сколько-нибудь приятной прогулку на катере ноябрьским вечером.
Посовещавшись, решили идти на свидание вместе, а подробный план обсудить завтра.
Утро вечера мудренее.
* * *
Фредерик, возникший из питерского тумана в «Кофе-Хаузе» на Большой Конюшенной, где они договорились встретиться за завтраком, был в состоянии духа приподнятом и веселом.
– Вс’ю я ноч’еньку не спал, – начал он по-русски, доставая из рюкзака папку с бумагами. – Пол’юбуйся.
В папке были распечатки из электронной почты Владлена и Гриневицкого. На отдельной странице – свежие смс-сообщения.
– Где ты все это достал? – спросила Маргарита, отпивая кофе и не отрывая при этом глаз от увлекательнейшего чтива.
– На прошлой неделе познакомился со студентом из ИТМО. Лишний раз убедился, что русские компьютерщики – лучшие в мире. – Для конспирации Фредерик перешел на английский. – К сожалению, переписка только за последние полтора месяца. Ничего более старого нет.
Среди распечаток было, конечно же, много мусора, к которому Маргарита не без колебаний отнесла любовную лирику Лизы и Владлена. Она призналась себе, что испытала некоторое облегчение, читая эту часть переписки: взоры Лизы были обращены не на ее любимого Ваню.
Особую ценность представляли листков десять-пятнадцать – на них фигурировал некто 2И. Не составляло особого труда догадаться, что это был Иван Иноземцев. 2И также упоминался и в нескольких сообщениях Гриневицкого, который, в свою очередь, был зашифрован в переписке Лизы и Владлена как 2А – результат ужатия Анатолия Анатольевича.
Карандашом выделила ключевые места.
10 октября, Владлен – Лизе: «Представляю, как исказится лицо 2И, как нарисуется на нем гримаса под именем phobos[21]. Сочиняя вчера грозные филиппики, получал истинное наслаждение. Никогда еще не писал в этом жанре. Удачно вплел в контекст кота. Вышло красиво. То ли еще будет. 2А обещал потрясти его хорошенько. Подтащит своих проверенных ребят, если потребуется. Накажем клиента, чтобы впредь повадки не было».
Сразу вспомнились слова Вани – «какие-то придурки угрожают казнить моего кота». Похоже, теперь придурок обрел конкретное имя. И, что еще более важно, Ваня больше не сможет отрицать причастность Лизы. Маргарита также с грустью констатировала, что эта сладкая парочка шифруется не из-за конспирации, а куража ради. Из сообщений Владлена просачивалось наружу и щедро разливалось по строчкам удовольствие от затеянной игры – удовольствие, от которого веяло незрелостью подростка, только что вступившего в пубертатный период.
11 октября, Лиза – Владлену: «Умоляю тебя, будь осторожен. Не слишком увлекайся, когда пишешь угрозы. Он не должен догадаться, от кого это исходит. Не будет знать, откуда угроза, – не сможет обороняться. Забудь про красивый стиль. Не до этого сейчас. А лучше брось сочинять всю эту чушь. Подумай над практическими вещами. Поторопи 2А. Его надо постоянно контролировать».
14 октября, Владлен – Лизе: «Не могу не поделиться. По-моему, наш клиент положил глаз на дочку профессора. Когда видит ее, начинает волноваться и так тихо-тихо млеет. Мне даже показалось, что он дышать перестает, а потом, чтобы окончательно от чувств-с не околеть, глубоко-глубоко вздыхает. Затем опять не дышит. Смотреть смешно! Думаю за ней приударить, чтобы общипать клиента и по этой статье. Представляю его лицо!»
14 октября, Лиза – Владлену: «Не вздумай. Я категорически запрещаю тебе это. Мы и без того найдем способы его пообломать. И еще: ничего не делай, не посоветовавшись со мной. 2И не глуп. Его нельзя недооценивать. Если о чем-то догадается, в гневе будет страшен. Он далеко не мать Тереза, прощать не умеет».
Два последние сообщения Маргарита аккуратно сложила и убрала в карман. «Потом еще раз это прочитаю – повнимательнее», – решила она. Хотелось надеяться, что Фредерик это еще не прочитал. Ей было любопытно, чем руководствовалась Лиза, запрещая Владлену приударить за ней. Явно не женской солидарностью. Это ревность, безусловно ревность – рассудила Маргарита.
17 октября, Гриневицкий – Владлену: «Что твоя умная Маша учит меня, как белочка больная! 2И в проработке. Что обещал, то и сделаю. Хоть жизнь у меня сейчас, как у седьмой жены в гареме. Сегодня поднял жалюзи и после совершения даблопосещения выглянул в окно – натуральная ж*, сверху течет что-то мокрое и склизкое…» (Далее шло сдобренное недобрыми словами описание бессердечного климата северной столицы.)
