что сейчас вам не до разговоров. Вам стало лучше?
Я действительно почувствовала облегчение. Стало легче дышать, и голова уже не кружилась.
— Да, мне лучше, отпустите меня сегодня, Родстер. Давайте завтра встретимся, и я вам все расскажу, — это единственное, что я придумала ему предложить.
— Да, сейчас, разбежался. Вы расскажите мне все сегодня. Я провожу вас домой. Вы еще живете у графини ле Шосс?
— Нет.
— А где вы живете?
Я опустила голову и закусила губу. Ну что за невезенье? Мне придется раскрыться еще и перед ним? Что он захочет взамен моей тайны? Никогда я еще так стремительно не обрастала долгами.
Финк присел на корточки передо мной.
— Не бойтесь, я не выдам вас. Я даю слово.
— Я — Диана ле Мор.
Он присвистнул:
— Дочь графа ле Факсс?
— Да.
Он судорожно вздохнул:
— Ну да, ну да. Как я сам раньше не догадался? Графиня ле Шосс ваша тетка?
— Да.
— Вернер ле Мор — брат вашего покойного мужа?
— Да.
— А что вы здесь делаете?
Я взбрыкнула:
— Играю, разве не видно?
— Видно, видно. Не мечите на меня яростных взглядов, хорошо играете, кстати. У вас что-то маскирующее есть? Вуаль, маска?
— Да. У меня все здесь, в шкафу.
— Вот и хорошо, одевайтесь. Я подгоню карету к черному входу и отвезу вас домой. Там и поговорим.
— Нет, меня ждет мой кучер.
— Хорошо, поедем на вашей карете. Я пойду его предупрежу. У вас есть условный знак?
Ну, вот откуда он все знает?
— Есть, — нехотя сказала я. — Найдите Джима и скажите ему: «Лаванда».
— Оригинально. И все? Так просто?
— А зачем мудрить?
Родстер покинул гримерку, я принялась одеваться.
***
В карете ехали молча. Меня укачало, стало хуже. Родстер приказал подъехать к черному входу, взял меня на руки и, не смотря на протесты, занес в дом.
— Где у вас спальня? — Спросил он.
— Не надо, — я стала вяло сопротивляться.
— Вы уже сегодня выступили, позвольте мне позаботиться о вас, где спальня?
Я указала. Хантер бежал за нами следом, отворил дверь, задернул шторы, дрожащим голосом спросил:
— Вызвать лекаря?
— Нет, ни в коем случае, — Родстер был спокоен и сосредоточен. — Как я понимаю, служанки нет?
— Нет.
— Тогда покажите, где гардероб госпожи, принесите свежего сладкого чая, стопку чистых полотенец и скажите, как вас зовут?
— Хантер, милорд.
Я попыталась приподняться и заговорить, но была остановлена строгим окриком:
— Лежите и молчите, Селена. Я все сделаю сам. Хантер, где у вас ванна?
На меня накатила очередная волна слабости и тошноты. Я закрыла глаза, откинувшись на подушках. Сквозь пелену тумана слышала хлопанье дверей, тихий разговор двух мужчин. Потом почувствовала, что на лоб мне легло что-то приятно-холодное, мою голову подняли выше, сняли туфли и плащ. Потоки свежего воздуха вернули меня в реальность. Я открыла глаза. Финк стоял надо мной с веером и усиленно обмахивал меня одной рукой, в другой он держал чашку с чаем. Отбросив веер в сторону, он приподнял мою голову и помог сделать несколько глотков сладкого-пресладкого чая.
— Эти «Чары» вам, наверняка, не подходят. Я бы на вашем месте, не злоупотреблял ими. Давайте я помогу вам переодеться, и надо выпить как можно больше чая. Тот эликсир, что я дал вам в театре не позволит потерять сознание, но лучше не делать сегодня лишних движений.
Он протянул мне ночную сорочку и стал расстегивать шнуровку моего многострадального сценического платья, которое я, конечно же, не сняла, одеваясь домой, а просто накинула плащ сверху него.
— Эти лохмотья проще разрезать и выкинуть. Они уже никуда не годятся.
Я затрясла головой, пытаясь скинуть с себя его руку.
— Ну, Селена, не сопротивляйтесь, я все равно вас раздену.
Сильным рывком он разорвал мой наряд на две половины, я взвизгнула, а Финк рассмеялся.
— Вам не кажется, что поздно изображать стыдливость?
— Почему это поздно? В самый раз.
— Вы, наверное, забыли, что мы спали вместе?
— Я с вами не спала. Это Селена. Мы с вами даже не знакомы.
— Даже так? Удобно, что сказать! А знаете, ситуация, действительно, забавная. Вы так и будете лежать передо мной нагишом? Или все-таки оденете рубашку?
Я вырвала у него ночную сорочку и, путаясь в рюшах, натянула через голову на себя. Родстер откинул одеяло, взбил повыше подушки и помог мне благопристойно лечь. В руки ко мне перекочевала чашка с теплым чаем. Финк подвинул одно из кресел к моей кровати, снял камзол, небрежно бросив его на спинку, подошел к сервировочному столику, налил бокал вина и со всеми удобствами расположился напротив меня.
— Так вот вы какая — Диана ле Мор. Я так понимаю, что все, что вы мне рассказывали ранее, сплошна ложь?
Я с вызовом посмотрела на него:
— А вы?
— Кх-м. Ну, скажем так, не все, что я вам говорил, правда. Зачем вам театр?
— А вам?
— Нет, Диана, так не пойдет. Черт, так и хочется назвать вас Селена. Мне тогда у графини показалось, что мы с вами нашли общий язык, но на следующий день вы поставили меня в тупик. Я не мог найти объяснения вашему поведению. Сейчас я понимаю, что дочка высокородного графа просто не захотела связываться с бастардом.
— Нет, Родстер, не в этом дело. Просто у меня такие обстоятельства….
Я замолчала и тяжело вздохнула.
— И какие же у графини обстоятельства?
Я молчала. Финк испытывающее смотрел на меня. Пауза затягивалась. Ну что я могла ему сказать? Я и так влипла по самые уши. Рассказывать о себе Родстеру мне никак не хотелось — еще одного предательства я просто не переживу.
— Я не буду вас пугать и шантажировать, Диана. Я клянусь, что не расскажу никому о вашем Даре. И спрашиваю я не из праздного любопытства. Вы попали во что-то очень нехорошее. Судя по тому, что к тете вы не поехали, она вам не помощник, отец ваш умер, родных, насколько я знаю, у вас нет. Так кто же вам поможет? У вас есть друзья?
Я почему-то вспомнила Аманду и Беллин. Ну чем они могли помочь мне?
— У меня есть пара знакомых людей, с которыми мне приятно общаться, но помочь они мне не смогут.
— Если не ошибаюсь, вы имеете в виду наших грандам — Аманду и Беллин?
— Да.
— Все еще хуже, чем я предполагал. Диана, расскажите мне, что у вас случилось. Я, конечно, не бог, но кое в чем помочь вам, думаю, смогу.
— А что вы хотите взамен?
— Взамен? Даже не знаю. Хочу, наверно, продолжить играть с вами
