– Да, да?..
– Видите ли, после первой отсидки ему, бедняге, пришлось приклеить себе и бороду, и усы – словом, восстановить свой прежний облик. Так сказать, из Билли Келлетта снова стать мистером Дэвенхеймом, а это непросто, уж вы мне поверьте! Представьте только для начала, каково это – спать с фальшивой бородой! И Дэвенхейму пришлось, найдя благовидный предлог, укладываться на ночь отдельно от жены – рисковать он не мог. Вам, дорогой Джепп, по моей просьбе удалось выяснить, что последние полгода – словом, с момента возвращения якобы из своей поездки в Южную Америку – мистер и миссис Дэвенхейм спали в разных комнатах. И вот тогда я понял, что прав! Все сошлось как нельзя лучше. Садовник, которому показалось, что он видел, как хозяин свернул за угол дома и направился к розарию, оказался абсолютно прав. Дэвенхейм направился в лодочный сарай, утопил в озере снятую с себя одежду, переоделся в лохмотья, которые, уж будьте уверены, тщательно прятал где-то от своего лакея. Затем приступил к выполнению хитроумного плана: для начала заложил перстень, который все, знавшие Дэвенхейма, привыкли видеть у него на пальце, потом напился, ввязался в драку и добился своего – его препроводили на Боу-стрит, где бы никому не пришло в голову его искать!
– Это невозможно! – пролепетал побледневший и растерянный Джепп.
– Спросите у мадам, – с улыбкой посоветовал Пуаро.
На следующий день, спустившись к завтраку, мы увидели лежавшее перед тарелкой Пуаро письмо. Мой друг аккуратно вскрыл конверт, и оттуда выпорхнул пятифунтовый банкнот. Брови Пуаро поползли вверх.
– Ах, черт возьми! И что мне с этим прикажете делать?! Ей-богу, зря я затеял пари, Гастингс! Так неприятно! Бедный Джепп!.. А впрочем, мне, кажется, в голову пришла неплохая мысль. Давайте устроим маленький ужин на троих: только вы, я и Джепп. Это успокоит мою совесть. Ведь дело было таким простым, что брать с него деньги даже как-то неловко. Словно ребенка обокрасть, право слово! Стыд какой! Гастингс, Гастингс, почему вы смеетесь?
Тайна смерти итальянского графа
У нас с Пуаро было множество весьма бесцеремонных знакомых и друзей. Среди них выделялся доктор Хокер, один из наших ближайших соседей, занимавшийся частной практикой. Поскольку он был восторженным почитателем таланта маленького бельгийца, у доктора постепенно вошло в привычку являться вечерком без предупреждения поболтать часок-другой с Пуаро. Сам Хокер по своей натуре был человеком весьма простым и бесхитростным, даже наивным, и, может быть, именно по этой причине так и восхищался теми талантами моего друга, которые ему самому казались верхом гениальности.
Помню, как-то вечером в начале июня он завалился к нам около половины девятого и удобно устроился в кресле. Разговор зашел о все более участившихся в последнее время случаях отравления мышьяком. Должно быть, прошло не более четверти часа, как дверь в нашу гостиную распахнулась и в комнату влетела какая-то женщина. Судя по ее взволнованному виду, случилось нечто из ряда вон выходящее.
– О, доктор, как удачно, что вы здесь! Нужна ваша помощь, и немедленно! О боже, какой ужасный голос! Он сведет меня с ума!
В нашей перепуганной гостье я не сразу узнал экономку доктора Хокера, мисс Райдер. Доктор жил холостяком в старом, унылом доме через две улицы от нас с Пуаро. Всегда такая спокойная и выдержанная, мисс Райдер сейчас была на грани истерики.
– Какой ужасный голос? Чей голос, бога ради? И вообще, в чем дело?
– По телефону, сэр. Раздался телефонный звонок. Я сняла трубку и услышала чей-то голос. «Помогите! – прохрипел он. – Доктора! Помогите! Меня убили!» И голос оборвался. «Кто говорит? – крикнула я. – Кто говорит?» И в ответ услышала слабый шепот: «Фоскатини (так, кажется), Риджентс-Корт».
С губ доктора сорвалось восклицание:
– Граф Фоскатини! Правильно – у него квартира в Риджентс-Корт. Я должен немедленно бежать. Господи, что там могло случиться?
– Ваш пациент? – полюбопытствовал Пуаро.
– Да нет, я бы так не сказал. Заходил к нему как-то раз по поводу легкой простуды. Кажется, он итальянец, но по-английски говорит превосходно, без малейшего акцента. Что ж, позвольте пожелать вам доброй ночи, мсье Пуаро. Конечно, может быть, вы… – Он замялся.
– Догадываюсь, о чем вы думаете, – улыбнулся Пуаро. – Буду счастлив составить вам компанию. Гастингс, бегите вниз, вызовите такси.
«Интересно, почему, когда такси нужно позарез, будто какая-то злая сила уносит их из города?» – спрашивал я себя, переминаясь с ноги на ногу на темной улице. Наконец удача улыбнулась мне, и через несколько минут мы мчались в такси в Риджентс-Корт. Насколько я помнил, Риджентс-Корт располагался где-то поблизости от Сент-Джонс-Вуд-роуд. Квартиры там были шикарные и дорогие. Строительство их закончилось недавно, и квартиры, говорят, были оборудованы по последнему слову техники.
В холле не оказалось никого. Доктор нетерпеливо нажал кнопку лифта. Не прошло и нескольких минут, как лифт спустился.
– Квартира 11, – резко бросил доктор появившемуся на пороге лифтеру, – к графу Фоскатини. Как нам кажется, там произошел несчастный случай.
Лифтер озадаченно уставился на него:
– Первый раз слышу. Мистер Грейвс, лакей мистера Фоскатини, вышел эдак с полчаса назад. Он мне ничего такого не говорил.
– Так, значит, граф сейчас совсем один?
– Нет, сэр. У него обедают два каких-то джентльмена.
– Как они выглядят? – с надеждой спросил я. Войдя в лифт, мы быстро поднялись на второй этаж, где располагалась квартира графа.
– Сам я их не видел, сэр, – ответил на мой вопрос лифтер, – но, насколько я понимаю, они оба иностранцы.
Он толкнул металлическую дверь, и мы вышли на лестничную площадку. Дверь в квартиру 11 была как раз напротив. Доктор несколько раз позвонил. Никакого ответа. Я прижался ухом к двери и затаил дыхание – ни звука. Доктор еще раз, потом еще и еще с силой нажимал кнопку звонка. Мы слышали, как он надрывался внутри, но, сколько ни напрягали слух, в квартире, казалось, не ощущалось никаких признаков жизни.
– Да, это уже серьезно, – нахмурившись, пробормотал доктор и обернулся к притихшему лифтеру: – У вас найдется запасной ключ?
– Да, кажется, есть один. Внизу, у портье.
– Так спуститесь побыстрее и принесите его. Ах да, наверное, стоит послать за полицией?
Пуаро одобрительно кивнул.
Лифтер вернулся через минуту. Вслед за ним прибежал и управляющий.
– Джентльмены, ради бога, что все это значит? Объясните же мне, я ничего не понимаю!
– Конечно, конечно. По телефону ко мне на квартиру позвонил граф Фоскатини. Сказал, что его ранили, что он умирает. Так что сами понимаете – времени терять нельзя. Впрочем, боюсь, что мы и так явились слишком поздно.
Управляющий без колебаний достал из кармана запасной ключ. Мы друг за другом вошли в квартиру.
Вначале мы оказались в небольшой, почти квадратной прихожей. Дверь направо была полуоткрыта. Управляющий кивнул в ту сторону.
– Там столовая.
Процессию возглавил доктор Хокер. Мы следовали за ним по пятам. Не успели мы переступить порог комнаты, как у меня вырвался крик. На круглом обеденном столе в самом центре комнаты еще сохранились остатки трапезы. Стоявшие вокруг три стула были отодвинуты, как будто отобедавшие гости только что встали из-за стола. В углу, справа от камина, высился большой письменный стол. За ним сидел мужчина… Увы, он был мертв. Правая рука его еще судорожно цеплялась за телефон, а само тело склонилось вперед. На голове зияла ужасная рана – судя по всему, его ударили сзади чем-то тяжелым. Впрочем, орудие преступления долго искать не пришлось. Тяжелая мраморная статуэтка стояла там, где ее оставил убийца. Основание ее было запятнано кровью.
Доктору понадобилось не больше минуты, чтобы осмотреть тело.
– Мертв. Смерть, должно быть, наступила почти мгновенно. Я, откровенно говоря, ума не приложу, как ему вообще удалось позвонить! Думаю, до приезда полиции лучше ничего здесь не трогать.
