– Ах, друг мой, – покачал головой Пуаро, – вы сделали одну большую ошибку. Вы упускаете из виду, что человек, решившийся сбежать – один ли он бежит или же с кем-то еще, – может оказаться натурой редкостной, что называется, методичным человеком. Чтобы справиться с этой нелегкой задачей, он может пустить в ход блестящий интеллект, даже талант, заранее все рассчитать – все, до мельчайших деталей, чтобы свести риск к минимуму. И вот тогда не вижу никаких причин, почему бы ему не сбить полицию со следа и не добиться успеха!
– Но о вас, само собой, речь не идет, – подмигнув мне, добродушно съязвил Джепп. – Вас-то никому не удастся одурачить, не так ли, мсье Пуаро?
Пуаро сделал попытку, правда, безуспешную, притвориться беспристрастным:
– Меня? Да и меня тоже! А почему нет? Это правда, я стараюсь подойти к любой проблеме с точки зрения чистой науки и действовать с предельной, математической точностью и скрупулезностью – а это, согласитесь, среди нового поколения детективов стало достаточно большой редкостью.
Джепп расплылся в улыбке.
– Ну, не знаю, не знаю, – протянул он. – Миллер – тот парень, который занимается делом Дэвенхейма, – чертовски проницательный малый. Можете не сомневаться – уж он не пропустит ни отпечатков пальцев, ни сигаретного окурка, даже расчески. Можно подумать, у него не одна пара глаз, а десяток!
– Эка удивили, друг мой, – покачал головой Пуаро. – То же самое можно сказать и об обычном воробье! Однако кто же поручит крохотной серой птичке решить загадку исчезновения мистера Дэвенхейма?
– Да будет вам, мсье! Неужто вам взбрело в голову оспаривать значение мелких деталей, когда пытаешься отыскать ключ к разгадке?
– Ни в коем случае! Но все эти детали хороши в свое время. Беда в том, что многие склонны придавать им куда большее значение, чем они имеют на самом деле. А порой, даже чаще всего, большинство из них попросту ничего не значат, тогда как одна-две могут иметь решающее значение! Так что ваш мозг… ваши маленькие серые клеточки, – он постучал пальцем по лбу, – вот на что вы должны опираться в своем расследовании! А чувства… чувства легко заведут вас в тупик. Надобно искать истину внутри самого себя, а не где-то еще!
– Ну, неужто вы станете утверждать, Пуаро, что беретесь распутать дело, не выбираясь из кресла? Это уж, знаете ли, слишком!
– Нет, друг мой, именно это я и хотел сказать – с условием, конечно, что мне доставят все необходимые факты. А я буду, так сказать, консультантом.
Джепп хлопнул себя по колену:
– Будь я проклят, если не поймаю вас на слове! Держу пари на что угодно, что вы сядете в лужу! Ладно, считайте, что мы с вами побились об заклад, – скажете мне, где находится, живой или мертвый, мистер Дэвенхейм, через неделю, день в день, – значит, ваша взяла!
Пуаро немного подумал.
– Ну что ж, друг мой, я принимаю ваш вызов. Спорт – это ведь национальная страсть у вас, англичан, не так ли? Ну а теперь факты.
– Что ж, факты так факты. Итак, в прошлую пятницу, как обычно, мистер Дэвенхейм сел на вокзале Виктория в поезд 12.40 до Чингсайда, неподалеку от которого находится его загородная вилла под названием «Кедры». После ленча он долго гулял по саду, поговорил с садовниками, давая им указания. Все, как один, утверждают, что он был в абсолютно нормальном и обычном расположении духа. После чая он приоткрыл дверь в будуар жены, чтобы сказать, что прогуляется до деревни – ему, дескать, нужно отправить несколько писем. Потом добавил, что ожидает мистера Лоуэна, у них деловой разговор. Если тот придет до того, как сам он вернется, пусть его отведут в кабинет и попросят немного подождать. Потом мистер Дэвенхейм покинул дом через парадную дверь, неторопливо спустился по аллее, открыл калитку, вышел – и исчез. С тех пор, с того самого часа, его никто не видел, он как будто растворился в воздухе.
– Забавно… весьма забавно… очаровательная маленькая проблема, – пробормотал себе под нос Пуаро. – Что ж, продолжайте, прошу вас, друг мой!
– Через четверть часа после его ухода высокий, смуглолицый мужчина с пышными черными усами позвонил в колокольчик у парадных дверей, объяснив, что у него с мистером Дэвенхеймом назначена встреча. Он представился как Лоуэн. В соответствии с указаниями банкира его провели в кабинет. Прошло больше часа, но мистер Дэвенхейм не вернулся. Наконец мистер Лоуэн позвонил в звонок и сообщил, что больше ждать не может, поскольку боится опоздать на поезд, а ему надо вернуться в город. Миссис Дэвенхейм рассыпалась в извинениях по поводу отсутствия мужа, объясняя это его забывчивостью. Однако самой ей столь длительное опоздание показалось на редкость странным. Ведь он заранее предупредил, что ожидает гостя.
Итак, как вам уже известно, мистер Дэвенхейм так и не вернулся. Рано утром в воскресенье дали знать полиции, но, сколько ни искали, так ничего и не нашли. Никаких следов, абсолютно никаких. Казалось, мистер Дэвенхейм воспарил на небеса. До почты он так и не дошел. Никто, ни одна душа не видела, чтобы он проходил через деревню. На станции их уверили, что мистер Дэвенхейм не уехал ни с одним поездом. Его собственный автомобиль по-прежнему стоял в гараже. Предположили, что он нанял машину, которая могла бы отвезти его в какое-то отдаленное место, но это казалось невероятным. Газеты подняли к этому времени такую шумиху вокруг его исчезновения, что наемный водитель, кто бы он ни был, наверняка бы объявился, дабы сообщить обо всем, что ему известно. Правда, по соседству, в Энфилде, – это в пяти милях – должны были состояться скачки, так что если бы он прошагал пешком до этой станции, то вполне мог бы незамеченным смешаться с толпой. Но опять-таки его фотографии и сенсационные заголовки пестрели во всех газетах, а к нам не явился ни один человек, чтобы сообщить, что видел его тогда. Конечно, как обычно, на нас лавиной обрушились письма со всей Англии. Мы проверили каждое, но пока что все сигналы оказались ложными.
Зато в понедельник утром обнаружилось нечто поразительное. За письменным столом кабинета мистера Дэвенхейма стоит сейф. Так вот, когда осмотрели кабинет, оказалось, что сейф взломан, а содержимое его исчезло! Окна, как обычно, были заперты изнутри, что указывает на то, что это было не обычное ограбление. Если, конечно, в доме не имелось сообщника, который и выпустил их наружу, закрыв за грабителями окна после того, как дело было сделано. Но, с другой стороны, все воскресенье в доме царил самый настоящий хаос, у прислуги все валилось из рук, так что, даже если сейф взломали в субботу, вряд ли стоит удивляться, что выяснилось это только в понедельник.
– Précisément, – сухо пробормотал Пуаро. – Я так понимаю, он уже арестован, се pauvre мсье Лоуэн?
Джепп довольно ухмыльнулся:
– Пока нет. Но в этом нет необходимости – мы и так не спускаем с него глаз.
Пуаро рассеянно кивнул:
– А что пропало из сейфа? Вы не знаете?
– Мы пытались выяснить это у младшего компаньона фирмы и миссис Дэвенхейм. Вероятнее всего, в сейфе находилось большое количество облигаций на предъявителя и еще довольно внушительная сумма в векселях – все это скопилось в сейфе благодаря тому, что накануне их фирма провернула несколько весьма выгодных финансовых операций. Кроме векселей и облигаций, в сейфе еще хранились драгоценности. А если быть предельно точным, то все драгоценности миссис Дэвенхейм. Коллекционировать ювелирные украшения для ее мужа в последние годы стало своего рода хобби. Насколько мне удалось выяснить, и месяца не проходило, чтобы он не принес ей в подарок какую-нибудь редкостную и весьма ценную безделушку.
– Что ж, неплохой улов, – задумчиво протянул Пуаро. – Ладно, оставим это. Перейдем к Лоуэну. Вам удалось узнать, что за дело было у него с Дэвенхеймом в тот вечер?
– Что ж, похоже, эти двое не очень-то ладили между собой. Отчасти это потому, что Лоуэн по своей натуре в какой-то мере склонен к авантюризму. И все же пару-тройку раз ему удалось обскакать Дэвенхейма. Оба занимались финансовыми операциями, но, кажется, то ли вообще не были знакомы лично, то ли почти не встречались. Собственно, и в тот злополучный день они должны были повидаться лишь для того, чтобы обсудить возможность инвестиций в какое-то дело. Если не ошибаюсь, речь шла о Южной Америке.
