Марко обошел дом, опять попытался заняться генератором. Но я успела перехватить его во дворе.
– Пойдем в дом, – позвала я его. Марко посмотрел на меня долгим взглядом и спросил:
– Что-то случилось?
– Нет, – покачала я головой. – Просто мне не хочется, чтобы ты тратил свое время на это. Лучше потрать его на меня, ведь я скоро уеду. Высокомерность и надменность внешнего вида вмиг исчезли. И у меня, и у него. Проявилась застенчивость. Как мы похожи! Единственное препятствие в моей жизни, из-за чего я не позволила себе многого, это моя глубоко скрываемая застенчивость.
Чувственность в сочетании со сдержанностью разжигает желание. Вчера я сканировала Марко. Он, почувствовав это, оглянулся на меня и улыбнулся. Вернее, я успела заметить довольную усмешку у него на губах. Мужчины чувствуют, когда их сканируешь, и не дай бог отвергнуть их после этого. А ведь это черта Овнов – мысленно раздевать и оценивать людей. Марко я не отвергла в своих мыслях. Он и это понял. Я застеснялась его. Почему женщины, старея, начинают стесняться молодых мужчин? Я и мужа своего стесняюсь. Хотя он старше меня. Иногда я замечаю на себе его добрый внимательный взгляд, и мне кажется, он смотрит на меня с нежной жалостью.
Марко прошелся по дому, после моего приглашения заняться мной он заметно оживился. Потом я услышала, как хлопнула входная дверь черного хода. Марко лихо разгребал снег, разрушив с такой заботой и любовью сооруженный мною коридор.
Дали электричество. Но курица уже тушилась в кастрюле на хорошо раскочегаренной дровяной плите. Картофель я испекла в духовке на противне до румяной корочки. Приготовив обед, я вышла во двор искать снова пропавшего куда-то Марко. Он колол дрова в сарае. Я не сразу окликнула его. Стояла и смотрела в ожидании, что заметит меня. Не заметил или сделал вид, что не замечает. Скорее всего, он делал вид – уж очень быстро он повернулся ко мне, услышав мой голос. Сухие поленья он принес мне в комнату и сложил аккуратно в корзину для дров. Внизу в большой гостевой комнате в прямоугольной нише лежали дрова, принесенные еще Светлозаром. Мы хорошо управились. Нам всего хватило. А в магазине народ уже говорил о предстоящих наводнениях в Болгарии. Я не успела даже оглянуться, как Марко пронесся мимо меня и опять на улицу.
Марко образован, воспитан, утонченный внутренне и мужественный внешне. Поражаюсь, как природа и Господь Бог может дать одному человеку всего так много. Вторую охапку дров он отнес в кабинет и выложил поленья в стоявшую возле металлическую корзину из железных прутьев, затем не спеша помыл руки тут же на кухне, под краном – с появлением электричества появилась и вода. Спросил, что мы будем есть. Безо всякой иронии спросил. И это мне очень понравилось. Он без усмешки принял на себя все исходившие от меня сигналы. Мы сели обедать. Курица удалась, но я все же боялась, что без приправ и острого стручкового перца приготовленная мною еда покажется для Марко пресной. Но ему понравилось.
– Мне нравится европейская кухня, а этот белый соус – бесподобный. Ешь и хочется еще, – похвалил он. Мне было приятно. Тем более что это была не лесть. У меня лучше всего получаются различные подливки и соусы.
– Вино, шампанское, коньяк? А может, наливки? – предложила я.
– Спасибо, нет, – категорически ответил Марко.
– Ты уезжаешь? – кажется, я расстроилась.
– Да, и ты тоже! – сказал Марко. – Мы едем в Пловдив! – Он произнес это так торжественно и уверенно, мне понравилось, что он не ждал ответа. Без возражений. Меня эта затея обрадовала, ведь я целую неделю провела здесь, ничего не видя, кроме снежных заносов. Мне очень хотелось посмотреть на Пловдив.
– Собирайся! Я сам, – Марко отнял у меня тарелку и сам стал мыть посуду. – Быстрее. Быстрее! – скомандовал он. Я послушно кинулась к себе и собралась так быстро, как никогда. Проверив печи, закрыв вьюшки и заперев все двери, с черного хода тоже, мы почти бежали к машине, будто сговорились побыстрее сбежать отсюда.
За последние дни, мне кажется, я успела передумать всю свою жизнь. Я совсем запуталась в догадках, в отношении того, что являлось предметом моих постоянных размышлений, а полученная новая информация и вовсе, вместо того чтобы внести ясность, еще больше все запутала. Я уже отупела от мыслей. Это как перед экзаменом, когда кажется, что уже ничего не знаешь, переучился. Если честно, то сейчас мне было абсолютно все равно, кто подарил мне этот дом. И вообще, что изменится от того, что я буду знать, кто, если я не нахожусь с этим человеком в прямом общении.
Я с видом послушного ребенка сидела в машине рядом с Марко, стараясь ничем не выдавать огромного удовольствия, получаемого от взглядов, которые он время от времени бросал в мою сторону. Я грелась в лучах желания. Когда он помог мне забраться в машину, я видела его глазах шальные искорки. Как приятно быть обласканной взглядом… Обуздание чувств требует порой невероятных усилий. Неизвестно, сколько можно было бы в течение жизни дров наломать, поддаваясь минутной слабости. Подавлять свои желания сложно. Но зато какой трепет души! Сколько терзаний, тайных мыслей, согревающих не только душу, но и тело. При этом ничего не ломая, не разрушая, не нарушая и не греша. И все же… Подавленная страсть – чудовищная сила. Стимул, двигатель, в конце концов. Я живу обласканной взглядом и мыслями любимого мною человека – моего мужа. Но очень часто попадаю в лучи чужого желания. И не подавая виду, что ощутила их, греюсь в этих лучах. Главное, не переступать запретную грань и утихомирить страсть. У каждого должна быть в жизни своя отдушина. Кто-то может возразить: а если это будет так серьезно, что может изменить жизнь? Да, но только если человек сам захочет изменить свою жизнь.
Почти полдороги мы ехали молча. Дорога была заснеженной, несмотря на то, что навстречу нам ехали снегоуборочные машины и тракторы. Марко вел машину осторожно. Выехав на широкую полосу уже посыпанной песком дороги, он выключил радио и, повернувшись ко мне и приблизив свою голову к моей, спросил:
– Ну, что?! Прокатимся?!
Мы встретились глазами. Лучше бы я не поднимала головы, его взгляд был намного откровеннее, чем он сам в этот миг. В моих глазах тоже был виден ответ. Я и не пыталась скрыть его. Мы доехали до квартиры Марко в Пловдиве без слов. И дальше тоже все было без слов. Это хороший знак. Мы потом неизвестно как долго лежали, не поворачивая друг к другу даже головы. Потом по очереди стояли под душем. Марко принес полотенца. Выбрав полотенце помягче, он бережно обернув меня им, стал сушить мне феном волосы, время от времени направляя поток горячего воздуха мне на шею и спину, чтобы я не озябла. Уже в постели Марко вдруг тихо сказал: – Небеса с нами. Да? И словно в подтверждении этому сквозь щель между занавесками, казалось бы, плотно зашторенного окна проник луч лунного света, осветивший изголовье кровати.
Ночь прошла быстро, казалось, что только заснули, как уже звонок разбудил нас, но не будильника, а телефона. Марко нехотя ответил, но по тому, как он подтянулся и изменился его голос, я поняла, что звонок был связан с работой. Пикнул поставленный на зарядку мой телефон. Мне не было ни сообщений, ни звонков. Найдя в списке кодовое название, я нажала на вызов. Мне самой было интересно проверить, не ошибалась ли я. В соседней комнате зазвонил телефон.
– Когда ты догадалась?
– Сразу. Как только увидела тебя и Слави.
– И ни разу не позвонила?
– Зачем? Ты ведь приезжал. И не было такой крайней нештатной ситуации… Но мне очень хотелось тебе позвонить.
– Так почему же не позвонила? – Марко смотрел на меня как на ребенка.
– Телефон не работал, – смеясь, ответила я.
– Поразительный ты человек. – Марко был немного смущен. И как бы предупреждая мои дальнейшие вопросы, скомандовал: – Одеваемся и вперед!
Марко вызвали на работу. Я видела, что несколько расстроился, поскольку это сбило его планы. Мы позавтракали в маленьком, очень уютном старомодном кафе, расположенном в старинном здании в соседнем переулке, буквально в двух шагах от дома, в котором жил Марко. Все дома в этом тихом и фешенебельном жилом районе были окружены высокими деревьями. Я представила, как эти небольшие, в основном двух– или трехэтажные, виллы утопают летом в зелени. Квартира Марко занимала второй и третий этажи дома, имела отдельный вход и состояла из прихожей, лестницы, ведущей наверх в большую, как актовый зал, гостиную, имевшую выход на открытый балкон, опиравшийся на витые колонны; на площадке перед лестницей на третий этаж были двери в туалетную комнату и в гардероб. На втором этаже размещалась спальная комната с красивым угловым окном, украшенным маленькими витражами, небольшой кабинет, крохотная кухонька и ванная комната. И все было в идеальном порядке. Книги, зарядные устройства для телефонов, одежда, диванные подушки, наушники, компьютер – все было на своих местах. Марко не мог знать, что вернется домой не один, однако в квартире все было аккуратно прибрано – это был порядок холостяцкой квартиры.
