Когда их известным мужьям звонили из редакций, а те в этот момент отсутствовали, они простодушно отвечали: нет дома. А кто, что, зачем, по какому и не по срочному ли делу — не любопытствовали. Для бедных редакторш такие вынужденные звонки были мукой.
Эта категория жен, по — своему трогательная, уже сошла или сходит.
Другая — тоже немногочисленная. Жены — секретари. Перепечатывающие рукопись, звонящие и отвозящие ее в редакцию, держащие корректуру. Решительные и умелые. Кокетничающие с главными редакторами журналов и директорами издательств — для пользы дела. Следящие, чтобы все нити постоянно были в их руках. Не подпускающие мужа к телефону, к прямому решению им своих вопросов и проблем. Отстранение мужа — восхищением. Его дело — только писать. Сопровождающие мужа по возможности везде: и в поездках, и уж во всяком случае в ресторанах. Цель: не давать пить или пить вместе.
Близкие к только что упомянутым, но в принципе другие — жены — консультанты по вопросам общественного поведения мужа, налаживания его связей, отношений, карьеры. Все знают, необыкновенно деловые. Опасность их для мужей состоит в качестве, характерном для любого штатного референта: подсознательной корыстной выборочное™ информации, умышленном искажении объективных оценок.
Конечно, писателю прежде всего нужна жена, создающая в семье атмосферу надежности, прочности, уверенности, пусть минимального, но удобства. Ведь он работает дома. Сколько ни объясняй — многие этого не понимают.
Но главное — как в любой семье. Просто жены бывают любящие и не любящие. Так вот, истинная любовь к мужу — основное качество жены писателя. Не только уважение к его дару и делу, но понимание, долготерпение. Вера и доверчивость. Жертвенность. Вот жены Мандельштама, Булгакова. Что поразительно! — таких писателей раз — два и обчелся, но таких жен куда больше. Они есть!
Это каста. Принимающие все на себя: и похвалу, и хулу, на вечерах, обсуждениях, в печати. Ликуя и негодуя. Отдавшие себя служению, сознающие или не сознающие это.
Полные достоинства. Легко прощающие или — наоборот — не прощающие никогда.
И рядом другие, совсем рядышком.
Раздражение постоянными неудачами мужа и удачами других. Загнанность жизнью, унизительной бедностью, полной безвестностью.
Зависть, убеждение, что другие хуже как писатели, а если преуспели, то несправедливо. Открытая враждебность к ним, во всяком случае недоброжелательность. Непонимание места мужа не в иерархии — в литературе.
Тут же важные, заносчивые, хотя и рядовые жены, на каждом шагу с апломбом говорящие о литературе. Горячо спорящие по мелочам, легко возбудимые. Обращаются к мужьям, почтительно придыхая, говорят о них с вызовом и трепетанием ноздрей, — что бы те из себя ни представляли.
А может быть, это тоже проявление любви — и к нему, и к себе отчасти?
Есть писательские жены — прозревшие, разочаровавшиеся в мужьях. Но всегда ли с полным основанием? Результат — презрение, даже скандалы, развод или измены с более преуспевающими. Неожиданное бурное восхищение талантом, обнаруженным, к сожалению, не у собственного мужа. Сравнения не в его пользу. Одновременно фарс и трагедия.
Жены, их немало, чьи представления о литературных способностях и успехах мужа связаны только с материальным благополучием. Нет, это не жадность, а стремление к ухоженности дома, быта, кабинета. К достатку.
Они никогда не перечитывают книг своих мужей, не читают рецензий. Им это не требуется, скучно, они и так безошибочно знают, хороший муж писатель или нет.
Ленивые, пресыщенные лестью жены литбонз, функционеров. Успевают зорко посматривать по сторонам, но лишь на себе подобных. Изумление и возмущение, когда все кончается. С этими ясно.
Женщины, ставшие женами писателей, в случае ухода или смерти мужа обычно стараются не покидать этот круг, пребывают, пусть на иных правах, но в той же сфере. Велика не только сила привычки, но и инстинкт приспособляемости к этому образу жизни. К этому клану. Здесь их еще может подстеречь удача, — вернее, они ее. Мне доводилось наблюдать неторопливо переходящих от одного к другому общепризнанных, фирменных жен — красавиц. Они и ощущали себя переходящими знаменами.
Или ловящие миг женщины быстрого реагирования. Любопытно, что прыжок бывает совершенно внезапен, с неожиданной стороны.
У немолодого именитого поэта умерла жена. И в горький момент его беспомощности и растерянности другая, заметно моложе, оставила мужа и перешла к нему. Твардовский хмуро отреагировал: «Ей лейтенант нужен». Впоследствии они прожили более полутора десятков лет.
Как осудишь?
Вообще жены, которые откровенно моложе мужей. Имеющие навык ухода за мужьями как специальность. Все одного типа — худые, слегка унылые. Инна их называла: матросы. Бегом вверх — вниз, в поликлинику, в магазин, в аптеку. Измеряют давление, даже могут сделать укол. Но и о себе не забывают. А главное — общество. Ухаживают добросовестно, правда, не в любовном смысле. Скорее, выхаживают. Один старичок умер — что поделаешь? — находят другого. На них всегда спрос. Благородная профессия.
Многие из них по совместительству и личные шоферы. Ездят очень аккуратно и с удовольствием на таких же старых, как их мужья, «Москвичах» и «Запорожцах».
Да мало ли какие жены у писателей бывают. Стяжательницы, например. Но ведь не только у писателей. О них распространяться не хочется.
Привлекательнейшая когорта жен — тружениц, нормально работающих всю жизнь и не желающих оставить свою стезю и место. Муж давно знаменит и обеспечен, снисходительно уговаривает бросить работу — жена ни в какую. Преподаватели, редакторы, доктора наук, просто доктора. Они сразу выделяются в литературной среде. Жены, но по своей психологии словно бы не вполне писательские. А порою и зарабатывают побольше мужа.
Многое еще, наверное, можно было бы сказать о писательских женах. Всех их я готов понять, восхититься большинством, оправдать не лучших. Жизнь их часто нелегка с их непростыми, издерганными до предела мужьями. Извините, если что не так. Я хотел написать как есть, а не бросить в кого‑нибудь камень.
Сонет
Вероятно, так бывает всегда, но порою это особенно заметно: прекрасные писатели и книги, а рядом очевидная подделка, чепуха, несуразица какая‑то. Проходит несколько лет, и нет этого, второго, забыто начисто. Но ведь что любопытно, — поначалу и то и другое привлекает чуть ли не одинаково, интересует зачастую одних и тех же людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
