Легкий румянец окрасил ее щеки. Мина выпрямилась.
— Не понимаю, о чем ты. Идем. И вымой руки. От тебя несет кровью и дымом.
***
— Ну вот опять, — пробормотал Рип.
— Сколько еще атак выдержат стены? — спросил Лео. Мориоч пока не задействовал огнеметы — определенно боялся неконтролируемого пожара. Проверял, не сумеет ли сломить трущобы силами одних только металлогвардейцев.
Рип пожал плечами.
— Эти стены всегда были скорее символом. Их строили не затем, чтоб останавливать армии.
«Значит, судя по звукам, осталось недолго».
— Надо перенести сражения на улицы. Остановить врага, пока он не нанес критический удар.
— Да они ж размажут нас о нашу же стену, — указал Рип.
— Нет, если возьмем их в тиски.
Оба посмотрели друг на друга. Пламя отразилось в зеленых глазах гиганта, а лицо приняло задумчивое выражение.
— Мы двинем через Нижний город. Нападем сзади, да так, что нас до поры и не заметят.
— Лучше останься, возглавь людей с этой стороны. — Лео вздохнул. — Кто еще может повести вторую группу?
Рип уставился на него.
— Сам знаешь, кто.
Боже.
— Они за мной не пойдут. Это люди Блейда, а не мои.
— Нихто из парней воевать не обучен, — настаивал Рип. — Они знают улицы, как устраивать засады, как драться, как убивать… А ты смышленый малый в тактике. Смекаешь, как Мориоч думает, как работают металлогвардейцы… Тебе-то и надо, что выбрать пару ребят да передавать через них приказы. Дай им понять, что мы заодно.
Лео почувствовал какую-то странную уязвимость. Он же привык командовать, держать все в своих руках. Так почему вдруг сейчас засомневался?
«Три дня назад ты бы колебаться не стал».
Бэрронс зажмурился. Куда подевался прежний Лео, с его уверенностью, напором? Станет ли он снова тем человеком?
— Я это сделаю. — Лео дал своей сестре и Блейду слишком много обещаний — а на это ремесло его хотя бы натаскивали. С беззвучным смешком Бэрронс вознес молитву небу и мысленно поблагодарил Кейна, что научил искусству войны.
— Славно. Тебе понадобятся люди. Дровосек, Дэллоуэй, Хиггинс и Чарли станут твоими помощниками. — Рип поднял руку. — Не спорь. Моя затея, мне и решать. Я подберу тебе остальных ребят. — Медленная жесткая улыбка растянула губы здоровяка. — Пора окрасить металл кровью.
***
В комнате воняло хлороформом.
Едва соображающая Онория мотала головой, а Эсме прижимала ткань ко рту и носу роженицы. Блейд сидел рядом с женой, держа ту за руку, и не сводил почерневших глаз с живота бедняжки.
Когда Мина предложила операцию — зная процесс в теории, но не на практике, — то и представить себе не могла, что придется пробиваться сквозь столько слоев плоти. Миссис Парсонс действовала ловко и сноровисто, орудуя одновременно скальпелем, ножницами и парой зажимов. Обеззаразив по заветам доктора Листера кожу пациентки и собственные руки, повитуха принялась за дело.
Мины хватило на пару минут, после чего она отвернулась и тяжело сглотнула. Онория издала слабый стон; ее ресницы трепетали.
— Все хорошо, любимая, — прошептал Блейд ей на ухо. — Я здеся. Я тя держу.
— Ребенок? — невнятно спросила Онор.
— Он в порядке. — Блейд отвернулся от ее умоляющего взгляда и потрепал жену по руке. — Ничо с вами не случится.
Голова Онории мотнулась, бедняжка снова потеряла сознание.
— Какой у тебя уровень вируса? — спросила Мина Блейда, чтобы отвлечь их всех.
— Где-то процентов сорок восемь.
Выше, чем у нее. А чем больше уровень, тем сильнее заживляющие способности.
— Может, нам тогда использовать твою кровь. У меня только тридцать шесть.
— Если сработает, — вмешалась Эсме, — только представьте себе последствия. Родовспоможение станет куда безопаснее, если мы гарантируем быстрое заживление и обеззараживание.
Именно инфекции зачастую становились причиной материнской смертности, и судя по смягчившемуся лицу Эсме, она об этом знала не понаслышке.
— Их придется сперва прививать.
— Дамы, пожалуйста, сосредоточьтесь, — позвала миссис Парсонс. — Ваша светлость, не подержите зажимы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мина постаралась не думать о том, что перед ней тело живого человека. Отгородившись от процедуры, она просто следовала указаниям повитухи, подавала различные металлические инструменты и передвигала части обмякшего туловища, пока Парсонс продолжала быстро резать. Наконец на свет появилась пара ножек внутри тонкого студенистого пузыря. Это было самое захватывающее и отвратительное зрелище в жизни Мины. Она только ахнуть успела.
Влажный чавкающий звук, с которым дитя выскользнуло из чрева матери, также оказался полной неожиданностью. Мина протянула мягкие пеленки, и ей вручили маленькое, слабо извивающееся тельце. Миссис Парсонс очистила личико ребенка от остатков пузыря и сунула малышу палец в горло, чтобы впустить воздух. Сперва дитя что-то булькнуло, а потом, словно пробив невидимую преграду, разразилось криком. Да таким, что Мина аж подпрыгнула.
— Это девочка! — с явным облегчением провозгласила раскрасневшаяся и взмокшая миссис Парсонс.
— Девочка? — дрожащим голосом переспросил Блейд. — У меня дочь?
Мина быстро укутала ребенка и развернула его к отцу.
— Взгляни на нее.
Еще один слабый крик прорезал воздух. Густые темные волосы малышки прилипли к головке, а покрасневшее лицо было все в морщинах. Блейд уставился на дочь, как будто Мина только что предложила показать ему луну.
— Ты только посмотри на нее, — прошептал он, дотронувшись до торчащего из-под одеяла крохотного дрожащего кулачка. — Онор, послушай, дорогая. Она такая красивая. Прямо как ты.
— Думаю, нам лучше подождать, пока мы не зашьем ее обратно, — предложила Мина. — Эсме?
Та отдала пропитанную хлороформом ткань Долли и осторожно забрала ребенка из рук Мины.
— Привет, красавица. Я пока ее обмою.
— Дай мне свою руку, — сказала Мина Блейду.
Она набрала его кровь в один из шприцев Онории и залила рану, которую миссис Парсонс поспешно зажала. Прошло несколько минут, но потом появился первый тонкий слой мембраны, и Мина выдохнула.
— Сработало, — радостно заявила она.
— Ты не знала наверняка? — остро глянул на нее Блейд.
— Риск всегда есть. — В такой момент было сложно смотреть ему в глаза.
В течение еще получаса миссис Парсонс накладывала шелковые стежки на внешний разрез живота. Область вокруг раны была красной и опухшей, но до сих пор казалось, что поспешно зашитые края срастались. Убрав ткань с лица Онории, Мина приготовила смесь лауданума на случай, если он понадобится, когда роженица придет в себя.
Вскоре веки Онории сонно затрепетали. Волосы прилипли к мокрому лбу бедняжки, и Блейд осторожно их смахнул. Помогая миссис Парсонс с уборкой, Мина поневоле украдкой посматривала на новоявленных родителей.
Вот тебе и Дьявол Уайтчепела во всей красе. Мина подавила улыбку и пошла отвечать на стук в дверь. Эсме лучезарно улыбнулась ей, внося ребенка, только что вымытого и уже более симпатичного.
— Как она? — спросила домоправительница.
— Приняла немного лауданума, но рана, похоже, заживает как надо. — Невероятно. От разреза почти не осталось ни следа.
— Как мы назовем малышку? — поинтересовалась Эсме, подходя к кровати.
— Эммалин, — прошептала Онория, дрожащей рукой коснувшись головки дочери. — Она такая крошка.
— Эммалин Грейс, — повторил Блейд. Эсме вручила ему девочку, и он придвинулся ближе к Онории. Блейд тяжело сглотнул.
Эсме с Миной переглянулись. Герцогиня еще никогда не чувствовала такого удовлетворения, хотя в глубине души и понимала, что в этой семье она лишь сторонний наблюдатель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 16
— Отходим! — заорал Лео, маша строю людей позади себя. Здоровяк, которого Рип назвал Дэллоуэем, сложил ладони рупором и громовым голосом повторил команду, отчего близстоящие парни поморщились.
