— Сэр! — воскликнул акушерка. — Что вы здесь делаете?
— Все в порядке, Энн, — пробормотала Онория, поднимая голову от небольшого свертка, лежащего на подушках рядом с ней. Темные тени залегли под ее глазами, она выглядела бледной от усталости, ее голос превратился в тихий шепот, но улыбка, которая смягчила лицо молодой матери, была сияющей. — Смотри, Лео. Ты теперь дядя.
Дядя.
До этого момента ребенок был чем-то абстрактным, идеей, которую он, казалось, не мог до конца понять.
Не обращая внимания на явное неодобрение миссис Парсонс, Лео подошел к кровати. Онория приоткрыла одеяло, обнажив крошечный носик-пуговицу и губки в форме бутона розы. На макушке девочки красовались волосы цвета вороного крыла. У Лео перехватило дыхание. Забыв о спешке, он оперся на кровать и протянул дрожащий палец, чтобы погладить щеку ребенка. Такая мягкая.
— Ох, Онор, она такая красавица. Слава богу, пошла в тебя.
Улыбка сестры нисколько не потеряла тепла.
— И такая маленькая. Боюсь брать ее на руки.
— В любом случае, не в вашем состоянии, — предупредила миссис Парсонс. — Вам еще несколько недель нельзя двигаться.
Недель… Зуд снова вернулся, почти хотелось расчесать кожу.
— Эмма, — пробормотал Лео. Малышка зевнула, закрыв глаза крошечными ресницами.
— Хочешь ее подержать? — спросила Онория.
— Миссис Ратингер, — неодобрительно пробормотала миссис Парсонс. — Вряд ли это уместно… Он вообще не должен быть здесь. Родильные комнаты — не место для мужчины.
— Он мой брат, — парировала Онория. Затем попыталась пошевелиться и охнула.
— Тише, — остановил ее Лео, — не напрягайся.
Онор устроилась поудобнее, но Бэрронс не мог не заметить капельки пота на ее висках. В ближайшее время она не сможет двигаться, что бы ни говорил Блейд. Лео никогда в жизни не чувствовал себя настолько неуверенно. Его не так воспитывали. Герцог Кейн счел нужным выковать из сына оружие, чтобы в случае необходимости Лео мог проявить безжалостность, но совершенно без учета, что делать, когда вовлечены другие люди. Люди, что ему дороги.
Как, черт возьми, Бэрронс вытащит отсюда сестру, если что-то пойдет не так? А ребенок? Его взгляд снова переместился на пушистую макушку.
— Ну вот, — с возмущением пропыхтела миссис Парсонс. — Я же сказала вам не двигаться.
Акушерка передала сверток ему в руки, и Лео, похолодев, обнаружил, что полностью отвечает за свою племянницу. На данном этапе скорее кучу одеял, чем ребенка.
— Как мне ее держать? — Он осторожно попытался подложить руку ей под голову. Маленькая губа Эммалин задрожала, и ее лицо скривилось, как будто она собралась заплакать. У Лео внутри все упало. — Кажется, я не…
— Вот так, — сказала миссис Парсонс и поправила ребенка.
Лео чувствовал сквозь одеяло форму и вес малышки, ее крошечные ручки и ножки и покачивающуюся головку. От нее пахло лавандовым мылом Эсме.
Эмма снова зевнула, и, похоже, эта задача ее утомила. Сонно моргая, малышка прислонилась к груди Лео, темные ресницы опустились на розовые щеки. Крошечные пальчики обхватили один из пальцев Бэрронса, и в этот момент он полностью и бесповоротно в нее влюбился.
Почти до боли.
Если что-то пойдет не так, он ее вытащит. И ее, и Онорию, любой ценой. «Обещаю», — подумал Лео, чувствуя прикосновение детских пальчиков. Гордость и высокомерие уступили место кристальной ясности. Здесь он сидел без толку, ожидая вестей со стены, но Блэйд был прав. Лео перебьет половину Эшелона, лишь бы обезопасить племянницу и сестру, даже если сам в процессе погибнет.
— У нее такое же ужасное чувство времени, как у ее отца, — пробормотал он, отгоняя дурные мысли прочь.
— Если она не унаследовала его вкус в одежде, мы в порядке, — ответила сестра.
Они обменялись улыбками, и Лео впервые задумался, каково было бы держать на руках свою дочь. Гадать о ее будущем, какой она станет…
Он никогда не влюблялся до такой степени, чтобы смотреть в сторону женитьбы или отцовства. Исключение составляла только… герцогиня, но Лео не совсем понимал, что означает его интерес к ней и может ли он ей доверять. Эта мысль стерла улыбку с его губ. Кстати о Мине… Ее что-то не видно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А где герцогиня? — спросил Лео.
— Вот мы беседуем о детях — и вдруг ты интересуешься, где она. Ой-ой, — устало пошутила Онория. — Любопытно, и что бы это значило?
— Мы посреди войны, Онор. И я не совсем уверен, могу ли доверять герцогине…
Эммалин во сне что-то мяукнула, и Бэрронс застыл, беспомощно глядя на миссис Парсонс. Та забрала у него племянницу и вернула назад под бок матери.
— Герцогиня ушла с миссис Дулан, — ответила акушерка. — И как по мне, вам тоже пора, сэр. Вашей сестре надо отдохнуть.
— Она была с Эсме? — Он не заметил герцогиню во дворе.
— От Лены ничего не слышно? — сонно спросила Онория.
Лео быстро переглянулся с повитухой. Даже он понимал, что не стоит огорчать сестру в таком положении.
— Пока нет. — Он не упомянул ни пожары, ни свою уверенность в том, что Уилл не станет сидеть дома, если узнает, что на его бывшего хозяина напал принц-консорт. — Я уверен, что они придут, как только смогут.
— Возможно, им не стоит.
— Уилл не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось. — Миссис Парсонс предоставила Лео прекрасную возможность попрощаться — а ему все больше и больше хотелось узнать, где находится герцогиня. «Будь я на ее месте, я бы сейчас сбежал».
— Пора тебе отдохнуть, Онор. Я стану проверять тебя время от времени.
Она поймала его пальцы.
— Дай мне знать, если что-нибудь случится или приедет Лена. Лежа здесь, я чувствую себя такой беспомощной.
Бэрронс понимал сестру как никто. Он сжал ее пальцы. Онория была не из тех женщин, что заламывают руки и ждут дома, когда придут мужчины. Нет, она бы засучила рукава и взяла ситуацию под контроль.
— Сразу же скажу. А пока тебе следует последовать примеру своей дочери и немного поспать.
Ее внимание мгновенно переключилось на новый объект увлечения. Лео извинился, закрыл дверь в комнату и выглянул в окно в конце коридора.
Внизу суетилось множество женщин. Однако некоей коварной герцогини не было и следа.
У него екнуло сердце. Во дворе царил организованный хаос. Прекрасная возможность сбежать, если только захотеть. Он рывком распахнул дверь комнаты Мины и обнаружил лишь тяжелую тишину. На секунду Лео поддался яростному порыву и расшвырял в стороны постельное белье. Она ничего отсюда не взяла. Эта мысль не успокаивала яростный гнев, стучащий по венам на висках. Где она, черт возьми? Лео судорожно вздохнул, чтобы остыть.
Вдалеке треск ружейного огня удерживал Блейда и остальных его людей прижатыми к стене. Если она пошла в ту сторону, то просто дура.
Вот только дурой герцогиня не была. Лео тихо закрыл дверь и задумался. Можно обшарить Логово сверху донизу, бесполезно. Ощущая в груди холод, Бэрронс понял — она ушла. А еще ей явно хватило мозгов не пытаться прорываться через Мориоча. С ним Мина никогда в союзниках не состояла. Нет, она направилась в другую сторону. Отыскала тихую неприметную лазейку, где можно выбраться в безопасный город.
На мгновение Лео подумал о том, чтобы отпустить Мину. Судя по словам Онории, это его иррациональное влечение начинало проявляться. Он должен отпустить Мину и разобраться со своими проблемами, своей семьей. Оба годами играли в кошки-мышки, но теперь Лео не мог себе этого позволить. Не с осажденными трущобами и угрозой его родным. У него были другие заботы…
Нет. Мир мгновенно превратился в тени, когда внутренний голод резко напомнил о себе. Лео тяжело сглотнул и стиснул зубы, пока окружение вновь не обрело краски. «Перестань себе врать…»
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он не мог позволить ей уйти.
Глава 18
Зазвенели колокола, отбивая полночь. Словно по сигналу, где-то далеко раздался рев пламени, а за ним — крики и грубые вопли.
