хозяйством, а теперь чаще всего становятся торговцами, ремесленниками и чиновниками. Большинство из них христиане.
Отец рассказал, что он одним из первых уехал из родного городка в 1960-х годах. В те времена нигерийцы, которые хотели чего-то добиться в жизни, стремились получить западное образование. К тому же тогда в Нигерии шла гражданская война.
Отец учился в Германии, потом вернулся на родину и устроился в правительство. Коррупция доводила его до отчаяния: компьютеры, предназначенные для школьников, оказывались дома у сотрудников министерства. В итоге отец снова уехал в Германию, женился на немке, у них родилось пятеро детей — моих братьев и сестер.
После моего рождения он хотел отправить меня в Умуту к своей матери. Оказывается, отец дал мне африканское имя — Исиома. Это традиционное имя игбо, и оно означает «счастье».
Отец вручил мне две книги нигерийского писателя Чинуа Ачебе, которые мне очень понравились. Они посвящены африканским традициям и высшим силам, в которые верят игбо. Дух чи определяет нашу жизнь, всегда сопровождая человека. Если тот сбивается с пути, чи пытается направить его — по крайней мере так это объясняет Чинуа Ачебе.
Мне тоже интересно, наша жизнь состоит из череды совпадений или продиктована высшими силами вроде чи. Я долгое время верила в случай, а не в судьбу. Узнав семейную историю, я изменила мнение. Мы не полностью свободны в выборе решений. Многое на жизненном пути предопределено.
После встречи в ресторане отец поехал к семье, а я вернулась в Мюнхен, к прежней жизни.
Если мать я еще помнила и поэтому мне ее не хватало, то отец всегда был для меня кем-то неизвестным. Мне всегда хотелось узнать, кто он, познакомиться с ним и таким образом лучше понять себя. Но я по нему никогда не тосковала. Наша встреча ничего не изменила. Он остался для меня чужим.
Мы увиделись еще раз, когда он пригласил меня в гости. Я познакомилась с его семьей, женой и детьми. Было видно, что отец очень старался, чтобы все прошло хорошо, но я оказалась среди незнакомых людей, и это было тяжеловато. Мы тепло попрощались и больше ни разу не встречались.
Через несколько месяцев я переехала в Гамбург. Друг рассказал мне о новом информационном агентстве. Мне хотелось уйти от тяжелых политических тем. Сфера рекламы должна была отвлечь. К тому времени мое психическое состояние выровнялось, и я смогла снова приступить к работе.
* * *
На фотографии в резюме на Дженнифер Тиге огромные солнцезащитные очки и летняя майка. К отклику на вакансию девушка приложила описание ряда своих идей для рекламных роликов и объявлений, а также характеристику времен первого класса начальной школы: «Дженнифер хорошо ладит с одноклассниками».
Агентству ее кандидатура подошла, к тому же интерес Дженнифер к этой работе был весьма своевременен. Был конец 1990-х годов, процветала «новая экономика». В агентство каждый месяц нанимали новых людей, работы хватало на всех. Для сотрудников в офис приезжали парикмахер и массажист, по утрам для всех готовили завтрак. Рабочий день начинался в девять, и тех, кто уходил в шесть, спрашивали: «Ты сегодня только на полдня?»
* * *
В первый рабочий день в коридоре ко мне обратился высокий мужчина и басовито спросил: «Ты новенькая?» Руководитель агентства. Гётц. Главный мужчина моей жизни.
Снова влюбленная, я сидела в лофте в центре Гамбурга и писала рекламные тексты для банков, магазинов табака, мебели, автомагазинов.
Работа мне нравилась. У нас была хорошая атмосфера, все пребывали в приподнятом настроении. Придумывая рекламные кампании для совершенно разных продуктов, я наконец-то смогла утолить любопытство. Всех, кто меня окружал, я закидывала вопросами. Мне было интересно, как люди живут, на какой кровати спят, на каких диванах сидят и куда ездят в отпуск.
Продлилось это недолго. Вернулись прежние проблемы. С депрессией мне не удавалось справиться. Только теперь это было не постоянным состоянием, а отдельными эпизодами. В какой-то момент новые рабочие задачи начали вызывать у меня панику. Несколько дней я лишь переписывала свои же старые тексты. В итоге отпросилась домой, сказав, что заболела: грипп.
Правду я открыть не могла. В мире рекламы все держат лицо. Никто не признается в психологических проблемах, потому что они мешают творческому началу. Я тогда постоянно ощущала давление. Раз в неделю посещала групповую терапию и каждый раз придумывала предлог, чтобы уйти с работы пораньше.
* * *
Гётц Тиге — спокойный, уравновешенный, немногословный мужчина. О встрече с Дженнифер он вспоминает так: «Это была любовь с первого взгляда. Дженни поразила меня в самое сердце». Гётц Тиге вырос в дружной семье, где помимо него было еще три девочки. Он пытался представить, как росла Дженнифер. «Она решила, что ни на кого не может положиться, вот в чем все дело». Несмотря на трудное детство, его жена обладает «колоссальной силой». «Меня это в ней всегда восхищало. Когда Дженни становится плохо, она изо всех сил пытается выкарабкаться. Она стремилась докопаться до сути. Ей всегда казалось, что она упускает нечто важное и что, если все выяснить, жизнь наладится».
* * *
Отношения с Гётцем крепли. Вскоре мы заговорили о детях. Гётц на семь лет старше меня, и у него двое детей от прошлого брака, поэтому сначала он не был уверен в том, что готов снова стать отцом. Если бы он отказался, я бы прекратила наши отношения. Жизнь без детей я даже не рассматривала. В 32 я родила первого сына, через два года — второго.
Я старалась дать сыновьям все, чего была лишена сама: тепло, ощущение безопасности. Обычную семью.
Главное, что я хочу сейчас им дать, — стабильную самооценку. Если мне это удастся, им не придется впоследствии, как пришлось мне, сотни часов кропотливо прорабатывать ее с психотерапевтом.
Поначалу мне было очень трудно оставлять сыновей с кем-то. Не хватало духа попрощаться с ними даже на короткое время. Когда к нам приходила няня, я незаметно ускользала, думая, что так избавляю детей от боли при расставании.
Сейчас я бы поступала иначе. Вот что я поняла: дети спокойно переносят короткую разлуку. Не прощаться — гораздо хуже. Когда мать внезапно исчезает, у ребенка подрывается базовое доверие к ней.
* * *
Маттиас отмечает, что рядом с сыновьями Дженнифер Тиге очень напряжена и обеспокоена: «Она их чересчур опекает».
Он убежден, что Дженнифер перегибает палку. «В Израиле она хотела стать идеальной студенткой. Сейчас стремится стать идеальной матерью».
В понимании
