Может быть, именно поэтому в октябре в моей жизни появилась Лена — соседка с верхнего этажа. Клин вышибают клином: красивая, стройная, уверенная в себе, Елена вошла в мою жизнь твердой поступью и сразу же начала переделывать ее на свой лад.
Именно на этой почве мы и расстались с ней уже к декабрю — я не любил делать то, что мне не нравится. Последней каплей стало желание Елены устроить меня на работу в престижную торговую компанию: по словам девушки, там у нее были хорошие знакомые, она с ними уже переговорила, поэтому вопрос о моей новой работе можно было считать решенным. Обещала хорошую зарплату, быстрый карьерный рост… Я менять место работы не собирался, что и вылилось в скандал, закончившийся разрывом.
Теперь, после ухода Лены, я отдавал себе отчет в том, что моя очередная попытка наладить семейную жизнь была глупой. Да и не любил я Елену — просто пытался с ее помощью забыть о Вике. Я для нее тоже был просто материалом, из которого она пыталась вылепить себе достойного супруга — такого, с которым было бы не стыдно показаться в приличном обществе. Потому и пыталась тянуть меня наверх, старалась помочь в карьерном росте. Не для меня это делала — для себя. Разрыв наших отношений был неминуем, поэтому я был даже рад, что это случилось так скоро.
Поиски себя не принесли успеха — я отдавал себе отчет в том, что снова просто перехожу изо дня в день. Без цели, без направления. Без всяких надежд на будущее. Порой я даже думал о том, как здорово было бы просто заснуть — и не проснуться. Исчезнуть, раствориться. Уйти в небытие, словно меня никогда и не было…
К середине декабря моя хандра мало-помалу начала сдавать позиции. Я не знал, что происходит, но замечал, что все чаще и чаше вспоминаю Антона и его друзей. Все-таки что-то там было. Была жизнь, было какое-то движение. Были цели. С ними, в конце концов, было просто интересно. Так, может, стоит им позвонить?
Я думал об этом в течение всей рабочей недели. Пытался понять, нужно ли мне это. Ложась спать вечером в пятницу, твердо решил, что в моей жизни всем этим аномальным штучкам все-таки места нет. А проснувшись утром, взял телефон и набрал номер Черного.
После дежурного обмена приветствиями я спросил Антона, чем тот занимается.
— На работе сейчас, — ответил он. — Но к полудню освобожусь. Где был все эти месяцы?
— Разбирался в себе.
— Разобрался? — В голосе Антона чувствовалась усмешка.
— А черт его знает, — искренне ответил я. — Не знаю.
— Копание в себе — худшее из всех зол. Уж поверь на слово. Секунду… — Было слышно, как Антон перебросился с кем-то парой слов. — Как насчет того, чтобы подскочить ко мне сегодня вечером? Если хочешь, можно и раньше — я освобожусь к двенадцати, забегу в офис. Можем встретиться там и поехать ко мне. Кто-нибудь еще из наших подъедет. Посидим, поболтаем?
— Хорошо, — согласился я, чувствуя, что в эти секунды решается моя судьба. — Я подъеду вечером, часикам к семи — подойдет?
— Подойдет. Ну все, до встречи, меня зовут… — произнес Антон и положил трубку.
К Черному я подъехал за четверть часа до семи вечера. Встретил меня сам хозяин дома.
— Привет, Егор, — поздоровалась он. — Загоняй машину…
Еще подъезжая к дому Черного, я обратил внимание на стоявший чуть в стороне неприметный фургон. Чем-то он показался подозрительным, поэтому, загнав машину во двор, я сразу спросил Антона об этой машине.
— «Серые», — подтвердил тот мою догадку. — Все пытаются следить за нами, прослушивать. Но у меня здесь хорошая система защиты. Пошли в дом…
Раздевшись в прихожей, я вслед за ним прошел в гостиную.
В одном из кресел удобно устроился Калина. Рядом, у потрескивающего камина, стояло инвалидное кресло, в нем сидела миловидная девушка лет двадцати пяти — русоволосая, с приятной улыбкой. И только взгляд ее был каким-то отсутствующим.
— Привет, Егор! — увидев меня, поздоровался Саша.
— Привет! — Подойдя ближе, я пожал ему руку. Потом взглянул на девушку: — Добрый вечер.
— Добрый вечер, — тихо ответила она.
— Знакомься, Егор, это Маша. — Калина посмотрел на девушку.
— Рад познакомиться, — произнес я.
— Я тоже. — По губам девушки скользнула едва заметная улыбка. Она не смотрела на меня, но каким-то образом я почувствовал, что ее внимание обращено на меня.
— А где Леонид? — поинтересовался я.
— Он сейчас где-то на Карибах, ныряет с аквалангом, — пояснил Антон, усаживаясь в кресло. — Участвует в поисках затонувшего галеона. Садись…
— Круто! — уважительно произнес я и сел на диван. — Когда вы все успеваете?
— Не успевает тот, кто ничего не делает.
— Ну так что там дальше? — спросила Маша, взглянув на Антона незрячими глазами.
— Пришли мы, значит, на место, — продолжил Черный свой рассказ, прерванный моим появлением. — Полянка небольшая у реки, на ней охотничья избушка. Замка нет, дверь просто куском проволоки замотана. А над дверью, на вбитом в бревно куске арматуры, висит бычий череп. И рядом корявая надпись чем-то черным: «Не снимать — забодает!» Мы, понятно, посмеялись над этим, да и снимать черепушку никто не собирался — не мы ее вешали, не нам и убирать. До вечера успели в реке накупаться, рыбы на уху наловили. Дэн растопил «буржуйку», Шаман травок всяких для чая насобирал. Собрался пойти воды набрать в чайник, вышел из дома. Тут же возвращается и спрашивает: «А кто череп снял?» Мы, конечно, тут же из домика выскочили. Глядим — арматурина торчит а черепа нету. Я решил, что это Шаман балуется, попугать нас решил. Денис вообще шутить не любит, я череп тоже не снимал. Остается Шаман. А он на полном серьезе говорит, что ничего не снимал, что ему этот череп даром не нужен. Короче, поверили мы ему, веселья у нас сразу как-то поубавилось. Походили вокруг, осмотрелись — тишина, никого нет. Но ведь сама по себе эта черепушка не могла исчезнуть?
Антон обвел нас многозначительным взглядом.
— Так вот, — продолжил он. — Осмотрели мы все, потом поужинали. Сели на скамейке и начали ждать — нам ведь говорили, что вспышки эти можно прямо у избушки видеть. Сидим, разговариваем потихоньку. Темнеть уже начало. И тут я краем глаза увидел первую вспышку. Знаете, как будто в воздухе сверкнула неяркая молния длиной сантиметров в десять, не больше. Причем совершенно беззвучно. Потом еще одна и еще. Шаман с Дэном тоже их увидели. Сидим мы, смотрим за ними. Пытаемся понять, что это. Дэн фотографии сделал. Короче, все, как нам описывали. Потом совсем стемнело, вспышки пропали. Мы еще посидели немного и вернулись в дом. Зажгли керосинку, сидим, обсуждаем все это. Сошлись на мнении, что это явно какие-то разряды, но понять их природу так и не смогли. Денис предложил выйти, еще понаблюдать — зона все-таки. Я только начал вставать со скамейки, и тут кто-то снаружи ударил в дверь. Глухой такой удар, сильный — будто бревном стукнули. От двери даже пыль пошла. Я аж подпрыгнул от неожиданности, Дэн тоже вскочил. Шаман за свой нож схватился. Смотрим мы на дверь и понимаем, что за ней кто-то есть. Шаги слышно — тяжелые такие, и сопение. Ясно, что не человек, а зверь какой-то. Я тогда сразу про быка подумал — очень похоже. Несколько секунд было тихо, а потом опять удар в дверь, и снова сопение — недовольное такое. Нам еще повезло, что дверь наружу открывалась, а не внутрь. Шаман потихоньку подошел к двери и быстренько закрыл ее на засов. И тут же отпрыгнул — зверюга снова дверь боднула. А потом слышим, она вдоль стены к окну пошла. Дошла до него и заглянула к нам.
— И что? — с интересом спросила Маша. — Кто это был?
— Не знаю, — пожал плечами Антон. — Мы никого не увидели, но ясно почувствовали, что там кто-то есть и этот кто-то на нас смотрит. Очень неприятное ощущение. Ломиться в окно эта тварь не стала: мы слышали, как она обошла вокруг избушки, еще раз толкнулась в дверь и ушла. Мы еще минут десять подождали, потом дверь открыли, выглянули. И представляете, зверюги нет, а над дверью снова висит череп!
— Просто мистика, — сказала Маша.
— Именно, — согласился Антон. — Утром, когда проснулись, на дверь глянули — на ней свежие отметины от рогов остались. Мы уже уезжать собрались, поэтому не побоялись — сняли череп, померили. Отметины на двери абсолютно точно совпали с размахом рогов.
— И что это все-таки было? — поинтересовался я, — Призрак?
— Ответ очень прост: не знаю. А гадать не хочу. Но и это еще не все: когда мы в прошлом году приехали туда снова, черепа там уже не было. И вспышек больше не было, хотя мы ждали их два вечера. Вот и пойми после этого, что это было.
— У меня самый запоминающийся случай был году в девяносто восьмом, — сказал Калина, взглянув на меня. — Проф меня к тому времени уже два раза в зону сводил. Он не любил больших компаний и в зону всегда брал кого-то одного. В тот раз взял меня, мы с ним поехали в одну известную ему зону — тут, неподалеку. Я сидел за рулем, Проф рядом. Спокойный, молчаливый. Поехали мы. Погода как раз испортилась, дождь пошел. Сначала несильный, но чем дальше ехали, тем сильнее он становился. И вот еду я по трассе, сильно не разгоняюсь, так как видимость из-за дождя довольно плохая. Впереди был подъем, я перед ним немного прибавил скорости. Где-то перед вершиной подъема вижу идущий по встречной полосе КамАЗ, и вдруг из-за него прямо нам навстречу выскакивает черный «мерс». Скорость явно за сотню, расстояние между ним и нами метров сто — он уже и обогнать КамАЗ не успеет, и уйти на свою полосу тоже не получается. Короче, типичная ситуация с обгоном в неположенном месте — летит по встречной прямо нам в лоб. И мне уйти некуда: слева грузовик приближается, справа столбики ограждения и нехилый обрыв. Да и туда уже не успеваю, счет идет на мгновения. Короче, понимаю — это все. Жму на тормоз, вцепляюсь в руль. Вижу перед собой ошалелое лицо водителя «мерса». Жду удара, и тут происходит нечто невероятное: наша машина и встречная просто проходят друг через друга, не встречая сопротивления. Было ощущение, как будто ветром пахнуло, и все. Остановился я кое-как, оглянулся — «мерседес» стоит на обочине, целехонький. Водитель явно в шоке, как и я. Взглянул на Профа, спрашиваю: «Что это было?» Он же лишь усмехнулся и велел ехать дальше.
