рот и я заработаю себе первую пуговицу. Я полагала, что курс пуговицы равняется одному оргазму.
Минута шла за минутой, и тут я почувствовала, как сама начинаю входить в раж. Я свела ноги и ощутила что-то теплое. Именно это ощущение я запомнила с того раза, когда он впервые был в моей постели, и теперь я ненавидела себя за это. Ну как это: сосу его х*й – и сама возбуждаюсь! А самое противное – это его еще больше заводит. Когда меня насиловал Боунс, меня выворачивало от отвращения. И теперь мне не хотелось дать понять Кроу, насколько мне хорошо с ним. Мне было стыдно, тем более что такое признание возвысило бы его самомнение до небес.
Он взял меня за шею и вынул член. Глаза его горели, как никогда. С члена капала моя слюна, и я поняла, что он хочет уже войти в меня.
– На кровать!
Ноги дико болели. Я заползла на кровать, предполагая, что он захочет взять меня сзади, как обычно это делал Боунс. Тот не хотел видеть в такие моменты мое лицо.
Кроу подобрался сзади и обхватил меня за ляжки. Он сделал усилие, перевернул меня, и я оказалась на спине. В его руке я увидела желтый шнурок. «Зачем, – подумалось мне, – этому бандиту нужен желтый шнурок?» Но он связал им мне руки и закрепил концы на подголовнике кровати. Теперь я лежала, распластанная перед ним, вся для его удовольствия, и не могла пошевелиться, как бы ни старалась.
Он лег на меня и раздвинул ногами мои бедра. Его член нетерпеливо вздрагивал, готовясь проникнуть в меня. Больше месяца я не ощущала мужской близости и теперь гадала, как отреагирует мое тело на Кроу. Оно предпочитало воздержание.
Кроу наклонился вплотную ко мне и поцеловал. Теперь он делал это совершенно иначе, чем раньше. Этот поцелуй был страстным, огненным. Он расплющил свои губы о мои, почти ушибив меня. Он был настойчив. Одновременно его пальцы принялись тереть клитор, отчего я скоро ощутила то, что и в прошлый раз.
Мне было приятно. И я ненавидела это ощущение.
Неожиданно два его пальца проникли внутрь.
И я потекла.
Черт тебя побери!
Почувствовав влагу, он негромко застонал, не отрываясь от моих губ. Затем он вынул пальцы – они все были сплошь покрыты выделившейся смазкой. Когда он развел их, между ними протянулась клейкая ниточка.
– Ты хочешь меня так же, как и я хочу тебя…
Я уже собиралась сказать, что нет, но не могла. Это было бы неправдой, и мы оба понимали это.
Он снова потер мокрыми пальцами клитор. Пальцы издавали едва заметный звук, пока смазка втиралась в мое тело.
Было так хорошо, что я конвульсивно вздрогнула. На меня нахлынули неподвластные мне эмоции, отчего бедра сами собой стали покачиваться. Как же мне было приятно, когда он прикасался ко мне! Он делал это гораздо лучше меня.
Кроу снова надолго прильнул к моим губам.
– А тебе нравится…
Я уже очень сильно возбудилась и почти потеряла чувство реальности, выдохнув прямо ему в рот.
Тогда он взялся за основание своего пениса и несколько раз ударил им по клитору. Это было и больно, и приятно одновременно. Затем он стал тереться пульсирующим членом по мне, надавливая на него.
Потом он завел руки мне за ноги и приблизился лицом к лицу. Очень медленно он ввел головку члена во влагалище и быстробыстро, как тогда, задвигался взад-вперед. При этом он внимательно следил за моей реакцией.
Едва лишь я почувствовала его в себе, мое возбуждение мигом пропало. Его близость вдруг напомнила мне Боунса и все те гадости, что тот со мной вытворял. Он никогда не доставлял мне удовольствия, только одни мучения. А оценив размеры Кроу, я поняла, что теперь вряд ли будет лучше.
– Нет. Прекрати.
Я почувствовала, что он вошел еще глубже. Я основательно намокла, смазки было много, и вошел он гладко, но мне уже расхотелось. Я не желала снова испытать знакомую боль. Я думала, что справлюсь, и ошиблась.
– Я не прекращу, пока ты не скажешь ключевое слово.
Он двигался все дальше внутрь и успел зайти уже наполовину.
Да, точно, ключевое слово. Я забыла про ключевое слово.
– О…
– Я – не он.
Кроу понял мои мысли, словно они вылетели из этой комнаты и устремились навстречу к Боунсу.
– С тобой я, а не он. Тебе будет хорошо. Обещаю. – Он прижался к моему лицу и вошел в меня полностью, до самого предела. – Останься со мной.
Мне совсем не хотелось оставаться. Мне хотелось бежать отсюда. Кроу взял меня за лицо, и заглянул в глаза:
– Пуговица, – сказал он. – Не уходи.
И поцеловал в уголок губ.
Я никак не ожидала, что теперь это моя кличка, как у домашнего питомца. Да, именно так. По какой-то причине я стала успокаиваться. Член Кроу, казалось, заполнял меня всю, но я больше не сопротивлялась. Тело мое расслабилось, и я лишь ощущала, как он буквально распирает меня изнутри.
Движения Кроу стали медленными. Он извлек член почти полностью, оставив внутри лишь головку. Затем он вновь вонзил его обратно, скользя по заполнившей меня смазке. Наши тела, соприкасаясь, издавали сочные звуки, член Кроу скользил легко.
– Черт, да тебе действительно хорошо!
Кроу хотелось двигаться еще быстрее, но он сдерживал себя.
Никогда я еще не видела столь совершенного тела и такого красивого мужского лица.
Это был мужчина, которого я воображала в своих фантазиях. Мне хотелось забыть про реальность, мне хотелось, чтобы это было прекрасным сном. И мне даже не пришлось напрягать для этого фантазию.
Он снова скользнул пальцами к клитору и стал делать те же движения, как и раньше: кругами, кругами, – ловя момент, чтобы я получила максимум наслаждения.
Я сделалась еще мокрее, и он зарычал:
– Черт!
Я вытянулась, выгнула спину, чтобы получить его еще больше. Мне хотелось больше. Его пульсирующий член внутри меня казался невероятных размеров, и это тоже заставляло почти терять рассудок. Его движения не создавали ощущения жесткости и жжения, как с Боунсом, возможно, потому что тогда я оставалась совершенно сухой, словно пустыня. А вот с Кроу мы словно слились воедино.
И я на самом деле начала испытывать наслаждение.
Кроу прижался ко мне лицом и впился в нижнюю губу. Рукою он сильно мял мне грудь, сжимая сосок. Это причиняло боль, но не обычную, а приятную, которая делала процесс еще острее. Я уже была довольно скользкой и чувствовала, что протекаю прямо на простыни
