Софины рассказы о тебе — ничего мне не дали. Она не могла передать тех подробностей, кот. замечает только любовный взгляд. Основное, что услышала: «Кс. Порф. очаровательный человек (ещё бы!), воспитанная, культурная, прелестная женщина!» Много прилагательных и ничего существенного…
18/V.
Моя родная, любимая Кисанька!
В сегодняшнем письме К-к восторженно говорит о встрече с тобой (…«поворачиваюсь и вижу, знаешь кого? — хотя и незначительную, но часть тебя — это Кс. Порф.»…) Он сказал, что кто-то живущий с тобой в одной квартире сдаёт на 3 м-ца комнату! Неужели Вас. Вас.? А может быть Ант. Мих.? Кисанька, было бы чудесно, чтобы К-к занял эту комнату, я бы переехала туда на это время и оставалась бы всё время с тобой. В июле я думаю идти в отпуск. Если это комната В.В., то единств, недостаток её — это прохождение через комнаты Лид. Ал.
Всё было бы настолько хорошо, что я заволновалась от одного предвкушения этого времяпровождения. Навряд ли выполнимо и поэтому, голубка моя, немедленно напиши, как обстоит дело. Что-то во всём этом не так ясно и просто, иначе ты написала бы уже мне в своём вчерашнем письме. Одно знаю, что из своего отпуска не меньше 2-х недель (жалкий срок) должна побыть с тобой. Напрасно ты «отдаёшь» так легко всё моё время К-ку. С ним я хочу побыть, но не за счёт нашей встречи…
Я вообще нахожусь в смятении. Вчера инспектор города предложила взять директорство большой новостройки при экспериментальном заводе. Завод построил большой особняк для дошкольников. Уже с месяц ищут крепкого «администратора» (ты не любишь это слово!). Дают, в обмен на мою комнату, комнату в городе. Если директор завода согласится принять меня с тем, что в конце июля даст отпуск — я соглашусь. Навряд ли, конечно, заводу есть смысл брать работника и с самого начала отпускать его на 1½ месяца. Это единственное условие, кот. я ставлю. Остальное за меня было сказано инспектором, т. е. комната и персональная ставка. Оставаться и на зиму у себя — невозможно, но я настолько привыкла к своему учреждению, что не могу себя представить в другом месте…
19/V.
Кисанька, родная голубка! Я всё в том же смятении — не знаю, как быть? Сегодня видела этот вновь отстроенный «дворец», кот. дают мне в заведыванье. Это прекрасное сооружение. Какая красивая может здесь развернуться работа. У меня зачесались руки.
Для перемены комнаты директор выделил только 2 тыс., конечно, за эту сумму я ничего не сделаю. А ведь для меня это основное. Кроме того об отпуске не может быть и речи. Я бы могла напрячь свои силы и работать без отпуска ещё год, но без уверенности, что изменю к лучшему положение своей семьи — у меня не будет нужной бодрости. А такой уверенности у меня нет. В то же время я уж начинаю мечтать о той прекрасной работе, кот. провела бы там. Директор сказал, что по делам сада я буду часто ездить в М-ву и Лен-д. Если я останусь в Киеве, то лучшего места не следовало бы и желать. В этом же здании мне предлагают отстроить комнату, где я смогу жить, но переходить на жительство в учреждение не дают.
Я продолжаю ещё надеяться на переезд в М-ву. Но ведь это же химера! Как я устроюсь в М-ве с больной старушкой?
Самое скверное, что не получу ни твоего, ни К-ного ответа. Завтра дам ответ, отвечу отказом. Голова раскалывается от сомнений, правильно ли поступаю. Прекрасно сознаю, что в своём учреждении я — конченный работник. Сегодня ночью не спала, всё сопоставляю и взвешиваю и ни к чему не прихожу. Эта ночь предстоит такой же. Столько всяких шероховатостей, что трудно принять какое-ниб. решение.
Если б не болезнь моей старушки! То что она сама страдает от сознания своей обременительности (для меня) — меня расстраивает ещё больше и вызывает к ней мучительную жалость. В самом деле, человек прожил свою жизнь, отдавая её детям, а они так скверно заботятся о ней, не могут обеспечить её старость. Видит бог, что я всё делаю, чтобы ей жилось легче, и знаю наперёд, что останусь по-прежнему здесь и всё потечёт по-старому: неприятная работа, лямка её, безысходная тоска, взрывы мучительного отчаяния, доходящие до пределов, и так до старости…
Даже Идочкин завтрашний экзаменационный дебют отошёл на второй план. А в диктовке сегодня она сделала 3 ошибки, и грубых. Уж ночью начну переживать их…
Если приеду в М-ву, поехала бы ты со мной на неделю к сестре? Там, при наличии благоприятных обстоятельств, оставила бы Идочку на Уг месяца. В М-ве ей не будет с нами хорошо. Она будет плохо питаться, я не умею заботиться об этом, а она так похудела, что подпитать её необходимо.
20/V.
Родная, после сумбура 2-х последних дней неожиданно наступило затишье, — я успокоилась, решивши не принимать данного предложения.
Сегодня к вечеру неожиданно появилась мигрень. Я потеряла, как всегда в таких случаях, зрение и была беспомощна — вот это и убедило меня не браться за большую работу, пока не дам своим нервам отдых…
Между прочим, всегда после этой острой 3–5 час. головной боли я становлюсь очень болтливой, что и заставило меня сейчас писать тебе.
Есть много предложений о летнем отдыхе, напр, выезжать с знакомой врачихой в Мацесту, где она, заведуя санаторией, будет иметь комнату. Я с такой силой хочу видеть тебя, что не могу откладывать встречу на неопределённое время. Как только получу отпуск, еду в М-ву. Неужели месяца через 1Уг я буду около тебя?.. Если К-к не достанет комнаты, сможешь ли ты принять меня?.. Сестра усиленно приглашает к себе, предлагает оставить Иду на какой угодно срок. К-к сообщает, что с комнатой ничего не известно. Жить в М-ве вдали от тебя — нелепо. Я еду туда только чтобы быть с тобой…
У Идуси первый экзамен как будто бы прошёл удачно. Самое уязвимое место — это укр. яз. Пройдёт он — ия спокойна за дальнейшее.
[Письмо без даты.]
Завтра будет 4 м-ца, как я уехала из М-вы. Слишком долгий срок разлуки. Я было твёрдо решила приехать к тебе на день, но по размышлении поняла, что сделаю одну из обычных своих глупостей. Быть с тобой 1 день — значит ещё больше раздразнить себя.
Позавчера опять лежала в припадке сильнейшей головной боли. Не успела с утра обойти помещение, как у меня произошла эта ужасная атрофия зрения и 3 часа лежала пластом; было позже мне очень неудобно, но в то время я просто теряла сознание. Вчера же и сегодня здорова и крепка, как всегда, но всё же временами что-то нехорошее делается со зрением. Испытываю ужас, не понимаю, в чём дело, почему прежде чем начинает болеть голова (болит в одном месте) я почти теряю зрение? Не обращаюсь к врачу, я знаю его ответ — «живите норм. пол. жизнью». Отсутствие этого имеет, пожалуй, значение, но не является причиной всех зол. Сейчас нахожусь под страхом, что вот-вот снова начнётся это. В Киеве душно, нет дождей.
Я уже решила окончательно, что на лето не буду строить планов о переходе на др. работу (эти планы меня очень волнуют), но директору того завода, куда приглашают меня, очевидно, уж очень расхвалили меня, и он без конца звонит в ГорОНО с просьбой повлиять на моё решение. Вчера я говорила с ним по телефону, он соглашается ждать до августа-сентября, но чтобы я с осени брала эту работу. Пока что пришлось пообещать помочь ему оборудовать это большое помещение. Обещание опрометчивое, т. к. за себя теперь нельзя ручаться, и я уже очень боюсь напрягать себя. Хоть бы поскорей отпуск! Если директор догадается заплатить мне за проводимую работу, я подработаю к отпуску. Снова пишу в Союз (как и в прошлом году), чтобы вместо курорта дали деньгами…
Непременно хочу с тобой выехать в лес к сестре, там нашли бы комнату и недели 2 пожили бы среди природы.
Итак, я жду ответа от К., сможет ли он взять комнату В.В.? Он бы рад, но как никогда ему круто в денежн. отношении; раньше он гораздо больше зарабатывал, а теперь всё труднее «халтурить», и он сидит без денег.
Завтра у Иды экз. по арифметике, а 29-го самый опасный — украинский. Русский яз. сдан на «хорошо». В диктовке пропустила только одну букву.
25/V.
Только что получила твоё 2-е коротенькое письмо (карандашом). Значит ты хочешь и ждёшь моего приезда. В этот приезд я должна до краёв насладиться твоим обществом. Я съумею (применю «женскую хитрость») успокоить ревность К-ка. Меня смущает и будет очень связывать хождение через комнату Л.A. Это единственный недостаток этой клетушки. Неужели там негде поставить кровать? Одним диваном мы не помиримся, и он будет постоянным «яблоком раздора». Л.A. не собирается ли выезжать на лето?.. Никогда, никогда не ожидала я с таким страстным нетерпением своего отпуска, как в этом году… Отними у меня надежду на отпуск — и мне просто нечем жить.
Сестра приглашает Иду на месяц — это хорошо, однако беспокойство за неё лишит меня полного покоя. Она своенравна, строптива, сестре будет трудно совладать с ней. Знаю, что без неё буду очень скучать, хотя смогу не больше одного раза навестить её. Дорога от М-вы к сестре стоит 20 р. в два конца.
