Внезапно Оберин Мартелл вышел вперед и, взглянув прямо в глаза Тириону, сказал то, чего от него не ожидал никто:
— Я ошибался, — и с этими словами протянул руку для рукопожатия. — Не все Ланнистеры подлые ублюдки и негодяи. Вы доказали мне, что нельзя судить о человеке только по его имени.
— А я понял, что не все Мартеллы — ядовитые змеи, — усмехнулся Тирион. — Да! Кстати о Ланнистерах, — вспомнил Тирион, после того, как пожал руку принца и повернулся к королевскому чародею. — Вы подготовили тело моей сестры?
— Да, милорд. Все в порядке, — ответил Алджернон. — Гроб будет переправлен следом за вами, не извольте тревожиться.
— Вы уверены, что ее место в Утесе Кастерли? Все-таки она считала своим домом Королевскую Гавань, — нахмурился Геральт.
— Я хочу, чтобы она даже на том свете не давала мне покоя, являлась во снах и ругала на все закорки, — пошутил Тирион, но тут же вновь стал серьезным. — Да, она считала Королевскую Гавань своим домом, но презирала каждого человека в этом городе. Она спалила дотла септу Бейлора, народ ее ненавидел и ей нет места здесь даже после смерти.
— Вы правы, милорд. Будь по-вашему, — кивнула Дейнерис.
— Она моя сестра, — негромко произнес Тирион, потирая кончик носа. — Да, я знаю, мы не любили друг друга, но все же она моя сестра. Серсея будет покоиться рядом с матерью, ведь она так ее любила.
Тяжело вздохнув, он повернулся к королевскому чародею и сказал:
— Пора.
Алджернон молча кивнул и создал портал, искрящийся разноцветными искрами. Тирион вошел в него, но внезапно замешкался и остановился. Повернув голову, он окинул двор сияющим взглядом, улыбнулся и, ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил:
— А все-таки интересное выдалось приключение… Битвы, драконы, Белые Ходоки. Предательства, интриги, коварство и любовь. Думаю, интересная получится книга.
— Как вы ее назовете? — спросила Дени, с трудом сдерживая подступившие слезы.
— Пожалуй… «Мемуары Беса», — задумчиво протянул карлик и скрылся в искрящейся воронке.
***
Королева Дейнерис величественно восседала на Железном троне, доставшемся ей огромной ценой. Перед ней стояли те, кто некогда служил Серсее, а до нее другим королям. Практически всех она простила, выказав тем самым милосердие. Последним был Квиберн, бывший десница Серсеи и самый верный ее слуга. В отличие других немногочисленных сторонников Серсеи, он даже не пытался сбежать из Королевской Гавани.
Он стоял на коленях перед новой королевой, его доброе лицо испещряли глубокие морщины, под глазами залегли тени.
— Лорд Квиберн, — заговорила Дейнерис. — Вы обвиняетесь в том, что проводили опыты над людьми. Станете ли вы это отрицать?
— Нет, не стану, — ответил бывший десница и закашлялся. Время, проведенное в заточении, не пошло на пользу его здоровью.
— Вы стоите перед королевой! — громко произнесла Миссандея. — Обращайтесь к ней «Ваше величество».
— Боюсь, что моя королева мертва. А женщина, что сидит на Железном троне — самозванка.
— Я уважаю такую преданность, — кивнула Дейнерис. — Но судят вас не за это.
— Разве? — Квиберн издал хриплый смешок. — А я думал, именно за это меня и судят.
— Верность прежней королеве не карается смертью, — возвестила Дейнерис. В ее сиреневых глазах светилась ярость. — Вас бы выслали из Королевской Гавани, но оставили в живых. Но ваши чудовищные эксперименты… Все эти ваши опыты над людьми. Это бесчеловечно.
— Но мои опыты в дальнейшем могут спасти тысячи жизней, — уверенным голосом сказал Квиберн.
— Вы хотите сказать — то, что мы увидели в подземелье, может спасать жизни? — Дейнерис негодовала. Сжав руки в кулаки, она взирала на пожилого человека с явным призрением и отвращением. В глазах королевы отражалось пламя жаровен и казалось, что она способна испепелять одним лишь взглядом.
— Сейчас нет, но в будущем — вполне возможно. Я добился определенных успехов в своей работе, но не успел закончить ее. Королева Серсея понимала важность моих опытов и всячески содействовала им.
— Я — не Серсея, — резко прервала Квиберна Дейнерис. — Значит, вы готовы убивать невинных людей только потому, что вам привиделось, что вы можете исцелять?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Квиберн промолчал. Его судьба была решена и он это понимал. Не было смысла и дальше что-либо объяснять этой среброволосой девчонке. Она еще слишком юна и не понимает. Как ни странно, страха в его душе не было, так как к смерти он был готов уже давно. На бывшего десницу вдруг навалилась страшная усталость, и он хотел лишь одно — чтобы все это поскорее закончилось.
— Делайте, что должны и покончим с этим, — проговорил он, без страха глядя королеве в глаза.
Дейнерис кивнула. Двое Безупречных подхватили бывшего десницу под руки и вывели прочь.
— А ведь он мог принести много пользы королевству, — протянул Оберин, стоявший подле королевы. — Умный старикан. Он способен творить настоящие чудеса.
— И ужасы, — отрезал Геральт. В голове все еще роились образы истерзанных человеческих тел, которые они обнаружили в подземелье. Если такое сотворил человек, то в нем не осталось ничего человеческого. Он был солидарен с Дейнерис в том, что Квиберн заслужил свою участь. — Квиберн — страшный человек.
— Ваше величество! — к Дейнерис размашистым шагом подошел Серый Червь, командир Безупречных. Рана на его ноге зажила, и бравый Безупречный вновь преданно служил своей королеве. — Человек, которого вы велели привести на ваш суд, мертв.
— Как он умер? — задала вопрос Дейнерис.
— Не знаю, моя королева. Безупречные охраняли его денно и нощно, как вы и приказали. Ему носили пищу и воду, и он ни на что не жаловался. Когда вы велели его привести, мы вошли к нему в покои, но обнаружили лишь холодный труп.
— Значит, великий мейстер Пицель мертв, — протянул Оберин. — Что же, тем лучше для него.
***
В Винтерфелле вовсю кипела работа. Джон, не спеша прохаживаясь по Внутреннему двору, то и дело останавливался и лично проверял, все ли идет, как надо. Дел предстояло еще много, но Сноу не унывал. Сноу. Он усмехнулся. Указом новой королевы он давно уже был Джоном Старком, но привыкнуть к этому никак не мог.
— Джон! — услышал он голос Трисс. Вскинув глаза, он обнаружил возлюбленную на узком балкончике. Женщина улыбалась и махала перед собой бумагой. — Они скоро вернутся!
Джон довольно улыбнулся. Значит, Арья и Рикон возвращаются. Трисс предлагала им пройти через портал, но Рикон очень точно подметил, что лютоволкам вряд ли это понравится. Так оно и вышло — едва Лето и Демон заприметили светящиеся синевой искры, тут же недовольно зарычали и попятились. Зато благодаря этой способности своей будущей жены Джон мог когда угодно бывать у Брана и Миры, в Королевской Гавани и Просторе. Трое магов существенно облегчали жизнь всем Семи Королевствам.
— Раздери меня медведь! — орал Тормунд, шагая в сторону Джона и Трисс. — Ты только полюбуйся на это!
— Что стряслось, Тормунд? Ты так орешь, что новые стены того и гляди рухнут, — усмехнулся Сноу, протягивая руки к клочку бумаги, которой тряс довольный великан.
— Вот это я понимаю — мой сын! Не успел жениться, как уже обрюхатил свою женушку!
Джон, прочитав письмо, улыбнулся. Так значит, Тиена Сэнд ждала ребенка от Торрега.
— Отличная новость, Тормунд! Только вот твой сын несколько подзадержался.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился великан.
Трисс рассмеялась, а Джон, усмехнувшись, ответил:
— С Пайка утром прилетел ворон — Вель тоже беременна. И судя по тому, что говорит мейстер — у нее будет двойня.
— Вот это новость! — вновь громыхнул Тормунд, стискивая друга в крепких объятиях. — Пойду попрошу сира Давоса написать ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А сам-то ты что? — спросила Трисс, откидывая с лица рыжие волосы.
— Да не дается мне эта поганая ваша грамота, — набычился Тормунд. Мейстер Винтерфелла угробил много времени в надежде выучить предводителя Вольного народа читать и писать, но потерпел полную неудачу. В конце концов, Тормунд разозлился и раскидал письменные принадлежности. Когда он удалился, бормоча себе под нос что-то про пир, детей и «еще поглядим, у кого будут двойня», Трисс грустно взглянула на Джона.
