Малюта уверенно шел людной улицей, прислушиваясь к разговорам горожан. Созванные Ратибором на вече люди поднялись ни свет ни заря, с надеждой устремившись к городскому торгу. Запуганные жестким правлением князя Велислава, они тихо переговаривались меж собой.
— Эх, видать, есть на свете правда, если сам Ур из Асгарда прибыл суд над князем вершить. — Рассен весело прищурился, с надеждой взглянув на встающее из-за горизонта солнце. — Я уж думал, вовек на Велислава управы не сыщем. А, сосед?
Угрюмый сосед коротко кивнул в ответ, опасливо покосившись по сторонам:
— Ты бы язык попридержал. Еще неведомо, чем это вече обернется. Ур князю не указ. Стол княжий чтит?
— Не чтит!
— А кто докажет? То-то! Подати в Асгард справно платит? Какой с него спрос? А то, что с народа своего три шкуры дерет, то Уров не обходит. Мы Велислава князем выбирали — нам о его делах и судить. А чародей в сторонке постоит да послушает, как народ роптать будет. Как думаешь, много смельчаков явится супротив князя слово молвить? Так что ты, сосед, лучше рта не разевай…
— А ты мне рот не закрывай! Может, кто и смолчит, а я все скажу, что думаю.
Хмурый сосед досадливо сплюнул под ноги, лишь пробурчав в бороду:
— Тьфу ты, дурья башка! Сгниешь в подполе за свой длинный язык…
Малюта недовольно нахмурился, понимая, что вече, созванное Уром, обречено на провал. Эх, рассены! Где же ваша гордость? Душа в пятки ушла, а вы ее топчете! Дали князю власть — по закону с него и спрашивайте. Малюта гордо выпятил грудь, вспоминая о древлянских традициях. Их-то князь никогда народ не ущемлял. Да, бывало, дружина своевольничала, только князь о том не ведал. Медведич тут же горестно вздохнул, вспомнив о разрушенном Древграде и разоренных родных деревнях. Былая гордость за древлян тут же растаяла, словно утренний туман. Слухами земля полнится. По осени много купцов приезжало в Асгард, сетуя о неудачном торге с древлянами. Мол, бедствует простой люд после восстания. Одни старики да бабы по деревням и остались, детишек малых от голода спасая.
Вот и показался торг. Малюта принялся пробиваться сквозь толпу поближе к княжьему дому. Сотни горожан толпились на площади, весело переговариваясь меж собой. Покосившись в сторону сложенного из хвороста костра, медведич стиснул зубы, поняв причину их веселья. Не правды пришел люд от князя добиваться — зрелище кровавое желают видеть. Разглядев стоящего в окружении дружинников Ура, Малюта уверенно направился к нему.
— Ошибся ты, Ратибор, положившись на совесть человеческую.
Окинув Малюту отрешенным взглядом, чародей грустно кивнул.
— Рад тебя видеть во здравии, тысяцкий. — Ратибор погладил ладонью свою длинную седую бороду, окидывая горожан внимательным взглядом. — Да, много сорняка пробилось на свет божий. Золотому зерну пасть негде. Эх, Велислав, что ж ты с родом своим сотворил! Какой пример ты им подавал! Не так должно жить внукам Даждьбоговым…
Дверь княжьего дома распахнулась, и на пороге появился Велислав, зябко кутаясь в теплую кунью шубу. Следующий по пятам князя воевода покосился на Ура неприязненным взглядом. Подняв руку в приветствии, князь неторопливо сел на трон, окинув ропщущий народ своим подслеповатым взглядом.
— Что-то я Ратибора не вижу, совсем слепнуть стал от старости. Великий Ур, покажись!
Сварожья Дружина сбилась плотным кольцом, ограждая Ура от возможных посягательств. Осуждающе покачав головой, Ратибор громко прокричал, отвечая князю:
— Это ты не от старости слепнешь, Велислав. Сияние злата тебя ослепило. — Подняв посох, чародей ударил им оземь. От того удара содрогнулась площадь. Горожане вмиг умолкли, с любопытством воззрившись на Ратибора. — Властью Асгарда, я, Ур Ратибор, объявляю вече открытым!
Народ радостно загомонил, одобряя слова Ура и с опаской поглядывая на усмехающегося в бороду князя. Подняв руку, Ратибор призвал горожан к тишине и продолжил:
— Я уже не молод, Велислав, но зрю ясно, до глубины души. И то, что я здесь увидел, мне не по нраву. Не по нраву такие деяния и людям, властью тебя наделившим. — Ратибор не сводил с князя своего пристального взгляда, словно пытаясь почувствовать хоть искру зародившегося сожаления. — Князь — тот, кто о роде своем печется. Кто оберегает слабого от притеснений сильных. Кто чтит законы и карает за беззаконие. Кто не обирает род собственный себе во благо. Лишь тот истинно верует в богов и достоин во главе рода своего встать. Так ли ты живешь, Велислав? Что скажете, рассены, по совести князь живет?!
С дальних рядов донеслись одинокие окрики, осуждающие князя.
— Не по совести правишь, Велислав!
— Непомерными податями обложил. Поди, в Асгард меньше платишь?
— Скоро у псов своих кости отбирать станем! Совсем с голодухи животы свело!
Рассенский воевода молодцевато бегал по крыльцу, зорко отыскивая взглядом выкрикивающих из толпы смельчаков.
— Ах вы оборванцы, — шептал воевода, рьяно демонстрируя перед князем собственную преданность, — ну, погодите, разбойники, после вече до каждого доберусь! Князь им не угодил…
Велислав же продолжал молчать, все так же усмехаясь в бороду. Недовольство народа стало нарастать, и, уже не таясь, люди стали выкрикивать обвинения из первых рядов:
— Чего улыбаешься, Велислав? Люди правильно говорят: не блюдешь ты законы княжьего стола. Не по совести налогами облагаешь. А кто воинов давеча погубил в битве за древлянское золото?
— Я мужа похоронила. Единственный кормилец в семье был. Помнишь меня, Велислав?! — выкрикнула со слезами в голосе молодая девица с грудным дитем на руках. — Помнишь, как из дома твоего меня дружина пинками выпроваживала? Кто же моего ребеночка кормить станет?!
Велислав нахмурился, почувствовав, что события принимают нежелательный оборот. Подняв руку, князь попытался перекричать народный ропот:
— Первый раз тебя вижу, девица. Если дружина моя была к тебе несправедлива, сегодня же покараю виновных! А слова ваши справедливы. За павших в бою ратников каждая семья, где нет кормильца, откуп получит. — Велислав с трудом поднялся с трона, смерив Ратибора суровым взглядом. — Я тебя как гостя дорогого принял, Великий Ур. А ты супротив меня народ настраивать удумал? Негоже так!
Отведя взгляд от чародея, Велислав вдруг делано расхохотался, обращаясь к народу:
— Да хватит вам на князя хулу возводить. Али вам иных врагов мало? Эй, воевода, тащи ведьму на костер! — Велислав вновь обернулся к чародею, назидательно указывая пальцем на приготовленный костер. — Вот кого нужно судить! Колдунов да ведьм, кои народ портят!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
