Малюта склонился в поклоне, принимая пояс от Ратибора. Не мог он вступиться за ведьму, будучи на службе у Асгарда. Теперь же он был горд, ибо повторно принял этот пояс из рук самого Ратибора.
Сопровождаемый верными воинами Сварожьей Дружины чародей направился к своему кораблю. Застегнув пояс, Малюта нетерпеливо покосился на Беспуту, утешающую рыдающую подругу.
— Поторопись, рыжая. Ратибор ждать не станет.
Беспута кивнула, крепко обнимая Мороку, и прошептала ей на ухо:
— Долг платежом красен, подруга. Я добро не забываю. — Она сунула ей в руку локон волос, усмехнувшись. — Теперь ты свободна. Не возвращайся ты к Стояну, он лишь погибель несет этому миру.
Морока расплакалась, провожая взглядом убегающую вслед за Малютой подругу. Слезы стремительными ручейками прокладывали дорожки по ее грязному лицу. С трудом поднявшись на ноги, колдунья направилась прочь с городского торга, сопровождаемая любопытными взглядами рассенов. Все понимали, лишь чудо уберегло эту женщину от позорного костра.
Корабль взлетел, затрепетав парусами и взяв курс на Асгард. Сидя у борта, Малюта обнял Беспуту, крепко прижал ее к себе.
— Вот и все, милая, теперь домой…
Девушка кивнула, все еще утирая заплаканные глаза.
— Спасибо тебе, Малюта. Тебе и Ратибору.
Медведич нахмурился, озадаченно почесав затылок:
— А ему-то за что? Сама бабу защищала, сама молнию наворожила. Я ж видел, как перстом в князя указала — так гром и разразился.
— Глупенький, — колдунья рассмеялась, еще крепче прижимаясь к его плечу, — разве ж мне такое по силам? Это все он — Ратибор. Если бы ты за Мороку не вступился, не стал бы он князя убивать. Не могут они Закон преступать, жизнь у людей отбирая. Сегодня он нарушил Закон, ибо на чаше весов рядом с Морокой твоя жизнь легла. Он сделал свой выбор. И кто знает, не накажут ли его за это Боги.
Малюта задумчиво взглянул в спину Ура, стоящего на носу корабля. Широкие, ранее могучие плечи старца поникли под грузом тяжких мыслей. Словно почувствовав спиной взгляд медведича, Ратибор обернулся, пристально взглянул ему в глаза. Приложив руку к сердцу, Малюта склонился перед Великим в благодарном поклоне.
Глава 11
Сидя под осиной, Калач прислушивался к звукам леса, неторопливо выстругивая ножом длинные, с локоть, деревянные колья. Весна. Радостный щебет птиц. Голые ветви деревьев торопливо распускали первые почки, принявшись наряжаться в роскошные зеленые одеяния. Жизнь на земле оживала, радостно распрощавшись с холодной зимой. Когда очередной кол был готов, Калач вздохнул, поднимаясь на ноги и забрасывая на плечо тяжелый походный мешок. Пора в путь.
Погоня длилась третий день. Калач не видел преследователей. На то он и волхв, чтобы чуять приближающуюся смерть. Каждую ночь перед сном он клал под голову сон-траву. Радостные прежде сны, в которых к нему являлись батюшка с матушкой, вдруг превратились в кошмары. Три дня назад во сне явились черные воины. Безжалостно настегивая жеребцов, они шли по его следу, останавливаясь лишь у колодцев, чтобы напоить коней. Их было несколько десятков во главе со странным воином, чье лицо скрывала пелена мрака. Он всю дорогу смеялся, подшучивая над воинами. Его шутки да прибаутки обманывали многих людей, придавая ему вид безобидного весельчака. Однако волхва подобной ерундой не обмануть. Ведьмак. Калач содрогнулся во сне, почуяв дикую животную силу, исходящую от этого воина. Проснувшись в холодном поту, он быстро засобирался в дорогу, подальше от торговых путей.
Вот уже третий день он бежал дремучими древлянскими лесами, надеясь найти в них спасение от неутомимых преследователей. Каждую ночь, засыпая, он вновь клал под голову пучок волшебной травы, надеясь, что преследователи собьются со следа. И вот уже третье утро подряд он вновь просыпался чернее тучи. Ничего не изменилось. Словно изголодавшиеся за зиму волки, воины буквально наступали ему на пятки. Преследователи вошли в лес, оставив коней на постой в ближайшей деревушке. Он видел их уверенный неутомимый бег. Он видел зоркий глаз ведьмака, безошибочно распознающего в траве его следы. И еще он видел сияющее заклятье, несущееся по его следу и постепенно, по капле, теряющее силу.
Калач бежал размеренно, экономя силы и следя за дыханием. Долгие тренировки с братьями научили его терпению. А сейчас решить исход битвы может только выносливость. Заклятье, которое вело по его следу воинов, было не вечным. Как человек устает от длительного бега, так и любое заклятье со временем теряет свою силу.
Иногда, прикрывая глаза, Калач бежал вслепую, чудесным образом избегая столкновений со стволами деревьев. Этому их когда-то научил Элкор, завязывавший себе глаза и в таком виде обороняющийся от десятков нападающих воинов. Так за долгие годы Уры воспитали настоящих Перуновых волхвов, боевых магов, наконец-то самостоятельно вставших на путь познания Жизни и Смерти. Элкор всегда твердил, что научиться этому невозможно — можно лишь родиться с подобным знанием. Были среди воспитанников Асгарда и наученные знанию. Правда, они никогда не блистали силой. Трудолюбивы были, упорны в познании, однако звезд с неба не хватали. Но Калач знал: как бы боги тебя ни одарили, если не встретил ты настоящего учителя — не быть тебе ни великим воином, ни мудрецом. Видать, прав был Элкор, с этим родиться надобно. Или умереть, заново с жизнью дар получая. Калач горько усмехнулся, вспоминая день исхода из Капища. Смешанные чувства одолевали его в тот день. Гордость от осознания важности доверенной им миссии и горечь. Горечь бессилия, ибо не сможет он встать в один строй с товарищами, принимая последний бой во славу светлых Богов. Лишь теперь он в полной мере осознал — его битвы еще впереди. Элкор всегда учил их ценить жизнь и уважать смерть. Уважать — не бояться. Только воин, совершенный духом, способен понять, что смерть — это лишь начало новой жизни. И сейчас, преследуемый врагами, Калач с удивлением осознал, что страх перед смертью покинул его. Но бьющееся в груди сердце заставляло волхва стремительно бежать вперед, напоминая о ценности жизни. Он не мог позволить себе умереть, неся за плечами столь важную для человечества ношу. Спасибо вам, учителя, за то, что научили уму-разуму, наставили на путь истинный.
Вновь прикрыв глаза, волхв резко поменял направление, то и дело уклоняясь от волн энергий, источаемых деревьями. Он бежал, выбирая наименьшие сопротивления. Как муха, меняющая траекторию полета, как птица, подставляющая крылья потокам воздуха. Лес буквально благоухал весенними энергиями, дарующими жизнь. Здесь можно было бежать долго, не боясь быть настигнутым. Открыв глаза, Калач обернулся, почувствовав, что пропустил нечто важное. Несколькими шагами ранее он пересек звериную тропу, ведущую к водопою. Быстро вернувшись к тропе, волхв остановился, принявшись, словно заяц, путать следы. Три шага вперед, два назад, прыжок. Три назад, два в сторону, прыжок. Достав со спины лук, Калач вынул из колчана стрелу и приложил ее острие к губам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
