О, как ей хотелось вновь прочувствовать, просмаковать эти минуты! Она затрепетала от возбуждения и улыбнулась ему:
— Буду ждать.
В его глазах снова вспыхнули искры, и на миг ей показалось, что сейчас он привлечет ее к себе и их губы сольются в страстном поцелуе, но он повернулся к двери.
— Мне надо присмотреть за лошадьми. Если тебе что-нибудь понадобится, попроси экономку. Я оставил ей на этот счет инструкции, чтобы она исполняла все твои поручения.
— Благодарю… но когда ты вернешься?
Он ответил ей нежным взглядом:
— Как только смогу.
— Трудно готовить обед, когда не знаешь, как распределить время: к какому часу блюда должны быть готовы, а стол сервирован.
Он рассмеялся и открыл дверь:
— Очень хорошо, жена. Я вернусь к шести.
Он вышел, притворив за собой дверь. Она слышала, как Хью что-то говорит лакею. Потом последовал звук открываемой наружной двери. По мраморным ступеням простучали его сапоги.
Триона подбежала к окну, раздвинула занавески, стараясь не привлечь его внимания. Она смотрела, как ее супруг направляется к конюшне, пока тот не скрылся из виду, потом упала на стул, дрожа, потрясенная собственной отчаянной храбростью.
Улыбнувшись своим мыслям, она сказала вслух:
— Погоди, Хью Маклейн!
Пусть говорит что хочет, пусть надеется, что она исчезнет из его жизни, — мы еще посмотрим. Не слишком ли он самонадеян? Она выиграет, она завоюет положение жены и в спальне, и во всем остальном. Она была одной из Херстов, а, слава тебе Господи, они никогда не сдавались.
И все же Триона сознавала, что нуждается в помощи. И точно знала, где ее найти. Она вскочила и выбежала в холл, чтобы попросить перо и бумагу.
Глава 12
Ох как мило, что ваш отец всегда присылает вас сюда на Михайлов день. При виде таких хорошеньких девочек мое старое сердце тает!
Старая Нора — своим трем любимым внучкам холодным зимним вечером— Я думала, что она останется здесь всего на несколько дней, — заметила Девон, снимая костюм для верховой езды. — Папа, кажется, так говорил.
Одетая только в сорочку, она бросилась на кровать и уставилась в потолок.
Кристина стягивала сапоги:
— Он сказал, на пару месяцев, а прошла всего неделя. Девон перекатилась на живот. Брови ее были сдвинуты.
— Сегодня во время верховой прогулки он был очень молчалив.
— Едва улыбался, — согласилась Агги. — Пока она не явилась в амбар.
Дети уже усвоили привычку называть Катриону «она». Слово «миледи» застревало в горле Кристины, девочка не могла произнести его.
— У отца много забот, вот она ему и помогает, — сказала Девон мрачно. Потом добавила ворчливым и агрессивным тоном: — Она мне не нравится.
Кристина бросила на Девон раздраженный взгляд:
— Важно, чтобы она нравилась нашему отцу.
Агги, одетая в синее платье, оттенявшее цвет ее глаз, уселась на табуретку. На стуле лежала сапфирового цвета амазонка в ожидании момента, когда горничная заберет ее, чтобы почистить. Она держала в руке шпильки и щетку.
Кристина должна была причесать ее.
— Она мила с нами. Разве не так?
Триона и в самом деле была добра к ним, но пока держалась в стороне. Конечно, Кристина ожидала, что новая «мама» прежде всего заинтересована в папе, но никак не в них. Точно так же как мама настоящая.
Агги в счастливом неведении продолжала свой монолог:
— Папе она нравится больше, чем он хочет показать. Она довольно хорошенькая.
Девон перекатилась на бок и уставилась на Агги:
— Почему ты так считаешь?
— У нее славная улыбка, — упорствовала Агги.
— Она носит очки, — заметила Девон с отвращением.
— Да, но зато у нее очень длинные мягкие волосы.
Агги дотронулась до своих крутых завитков и задумчиво сказала:
— Я бы хотела, чтобы мои волосы были такими же мягкими и гладкими.
— А я считаю, что она совершенно обыкновенная, ужасно бесцветная, — сказала Кристина. — И я не ожидаю от нее никаких добрых чувств к нам.
— Я тоже, — согласилась Девон, упираясь локтем в постель и подпирая ладонью подбородок. — Я думаю, она хитростью вынудила папу жениться на ней.
— Мне и самой это показалось подозрительным, — сказала Кристина, расчесывая волосы Агги, — Наверное, она использовала папу.
— Я тоже так считаю, — согласилась Агги, хотя было очевидно, что она просто старается не отстать от сестер.
Кристина бросила взгляд на Девон поверх головы Агги:
— Хотела бы я найти средство помочь папе. Она, похоже, чувствует себя как дома.
Лицо Девон помрачнело:
— Она уже перетянула на свою сторону миссис Уоллис, Лайама, Ангуса, а также Энни и Мойру.
— Обеих горничных? — ахнула Кристина.
Девон кивнула:
— И нынче утром кухарка сказала, что она считает, что «новая миссис» такая, как надо.
Все обстояло гораздо хуже, чем полагала Кристина.
— С ней в доме стало приятнее, — заметила Агги. — Еда у нас теперь лучше, в доме чище, да и дышится легче.
— Все и так шло своим чередом, когда мы с Девон помогали миссис Уоллис, — возразила с жаром Кристина.
Впрочем, миссис Уоллис только позволяла Кристине и Девон выбрать меню, не более того. И все же было неприятно, что и миссис Уоллис, и все слуги, похоже, были рады присутствию в доме Катрионы. Кристина была старшей: разве не могла она управлять домом так же, как теперь Катриона?
Но гораздо хуже предательства слуг было то, что папа начал смотреть на нее как-то иначе. Первые несколько дней ее пребывания в доме он был с ней всего лишь вежлив и приветлив, но в последнее время в его глазах все чаще появлялось какое-то новое выражение, когда он возвращался домой, и это страшно пугало Кристину. Мать точно так же действовала на мужчин: она выбирала какого-нибудь, и на лице избранника появлялось точно такое же выражение, а потом она исчезала. Иногда на несколько дней, иногда на недели. Кристина старалась не смотреть на сестер, чтобы не показать девочкам, как напугана.
Девон села, опершись локтем о колено, а подбородком на руку.
— Эта ведьма околдовала его.
Глаза Агги округлились:
— Она ведьма?
— Самого худшего сорта, — сказала Девон. — Из тех, кто околдовывает мужчин и отторгает от семьи…
— От нас? — спросила Агги, затаив дыхание.
— Да, от нас, — твердо заверила ее Девон. — Такие ведьмы, как она, обманом завлекают беспомощных мужчин и женят на себе.
Губы Агги задрожали:
— Но он наш папа! Мы не можем его потерять!
