И тут мертвеца с треском придавило крестом.
Так неожиданно, что я "Ё-о-о!!!"-кнула.
Раздалось досадливое "Хру!", "Бульк!", потом злое "Хр-р-р!", и старый могильный крест, на который я раннее налетела плечом, треснул и рассыпался пылью. Made in China.
Однако скрытый под ним зомби был явно made in USSR, так как натужно захрипел, дёрнулся и не без труда - но, правда, без затылка, брак, брак - выбрался из мусора, усыпанный каменными осколками.
Я возмущённо таращилась на него с отвисшей челюстью: во крепкий ублюдок! По правилам некрологии, ему же полагалось остаться, как минимум, без головы! Нормальным людям такое с рук не сходит!… А, ну да! Он же не принадлежит к их категории…
Труп тем временем, не отпуская глупую меня - я вообще вела себя как школьник, пришедший в зоопарк поглазеть на пингвинов - привстал на колени, путаясь в грязных лохмотьях одежды, и блаженно потянулся, точно человек после долгого сна. А что делают люди по утрам после сна?
Жрут бекон.
Ну, мы с Киарой бегаем десять километров.
Зомби наклонился ко мне и двинул челюстью. Мне удалось разглядеть, как в его гнилой и дряхлой плоти копошатся черви. Сотни червей. Светлые такие, и маслянисто блестят. Несколько упало на меня, и я сквозь ткань спортивных штанов ощутила, как они извиваются.
Истошный вопль "Дерьмо!!!" прокатился звонким эхом до самого горизонта. Я вообще тварюка не брезгливая, но это… это…
Глупо скалясь, зомби встряхнулся, и целая пригоршня шевелящихся червей хлопнулась мне на бедро.
Издеваешься, сукин ты сын?!!
Злость и омерзение едва не свели меня с ума. Подхватив ближайший осколок от креста, я с мстительным удовольствием всадила его в полупустую глазницу трупа. После чего вскочила и, дрыгнув ногой, чтоб освободиться, дала нехилого дёру. За спиной раскатилось разочарованное завывание, смешанное почти что с болью.
И лишь тогда я сообразила, что чья-то кисть по прежнему сжимает мою щиколотку.
Взлетев на зелёный холм, где был викторианский склеп предыдущего мэра Роман-Сити, я резко сбавила темп, и замученные лёгкие тут же согнули меня пополам: мне надо было срочно перевести дыхание. После кратковременного, но обезбашенного даже по моим меркам бега в груди всё резало острыми ножами, а ещё было очень больно сзади, между лопатками. Про горло и уши молчу как моги…
Так, ну их на хрен такие шутки на кладбище.
Пока я ходила по кругу, делая дыхательные упражнения, и смотрела, чтоб ни одна дрянь ко мне не подобралась, в голове плясала череда нелитературных слов. В адрес всего и всех, включая даже меня любимую родную. Потребовалось определённое время, чтобы сковырнуть ножом со своей ноги чужую руку. Пришлось буквально изрезать её на куски, и уже спустя пять минут этого занятия я ругалась во весь голос, не стесняясь даже покойников. Им, по сути, всё равно. Когда же полусгнившие ошмётки пальцев и ладони были размазаны моими кроссовками по траве, я ощутила себя боксёрской грушей на пенсии.
Потянувшись так, что потроха хрустнули, я глянула по сторонам, но не увидела ни зомби, ни гуля. Ну, первый после полнолуния сам уляжется, а даже если нет, то это проблема тутошнего сторожа. Хай он, когда просохнет, вызывает некромантов: взбесившиеся покойники - это их кредо. Что касается гуля… пошла ка я домой.
Я начала спускаться вниз по холму, ощущая при этом отнюдь не приятную усталость. Меня третий раз за семь дней хорошенько помяли, и это уже ни в какие ворота не пролезет! Кто куда, а я напиться. А потом мы с Майком будем петь отрывки из хэви и дэт-метелла. И может быть, через денёк, проспавшись, я вернусь сюда за последней лапой.
Настроение у меня из отвратительного приподнялось в ранг мстительно-весёлого, причём кому я собралась мстить тем, что ужрусь до чёртиков - непонятно. Однако, не успела я достигнуть и подножия холма, как внезапно тихая ночь вокруг меня разбилась от пронзительного вопля. И в этом вопле было столько обезумелого ужаса, что я в нерешительности остановилась.
Так, это нихрена не моё дело.
Однако вопль, переходя на истеричный надтреснутый визг и раскатываясь эхом, повторился. У меня свело под диафрагмой: это кричал ребёнок.
Ты не можешь туда идти, Кейни Браун. Что бы оно ни было, тебя это даже не то, что не касается - у тебя нет больше запаса прочности. Домой, домой, домой, это чудесное слово!…
Сорвавшись с места, я понеслась сломя голову мимо крестов и памятников. Слишком хорошо я помнила, как почти тринадцать лет тому назад точно так же кричали мы с Киарой при виде наших мёртвых родителей и никто, никто не пришёл нам на помощь. Никто до тех пор, пока мы не выбежали на лестничную площадку и не затарабанили в двери к соседям. Ни Наблюдатели Мрака, ни наша "добрая тётушка", которая, разумеется, сразу же после смерти мамы и папы как в воду канула.
Какой-то уголок сознания, корчась от страха перед неизвестным, кричал мне, что я безмозглая сволочь. Однако даже его убедил аргумент, что я - будущий Наблюдатель и бежать на зов о помощи - моя прямая, хоть и предстоящая обязанность. К тому же, вдруг это всего лишь из-за того безрукого зомби?
Крик взорвался ещё раз, где-то совсем рядом во мраке, за деревьями и крестами, но никого ещё не было видно. Вашу мать, да когда же вся эта тарамбарамщина окончится? Если не в ближайший час, за мной придёт пахан Кондратий.
Обогнув толстый поникший вяз, я остановилась как вкопанная и живо изобразила из себя элемент пейзажа - бабий куст.
Так, по-крайней мере, гуль нашёлся.
Еле слышно позвякивая бубенчиками, он полз на брюхе и широко скалил зубастую пасть. Точки-огоньки в его глазах разрослись на целый белок, если он у него был, и теперь эта зверюга с кровавыми звёздами на лице представляла из себя впечатляющую картину. На меня он не обратил ни малейшего внимания, но не потому, что я козырно вписалась в пейзаж между вязом и надгробием. Скорее он был целиком и без остатка поглощён сидящей на старой могиле…
Ке-е-ем?!!
Чёрт… да это же Элен-Люси!!!
Не помню, какой по счёту рояль трухнул меня по голове, а я так и стояла в виде бабьего куста, перещеголяв неподвижностью всякую из здешних могил.
Однако я заставила себя очнуться хотя бы видом крови на теле этой маленькой девчонки. Как можно тише выскользнув из лямок рюкзака, я достала один из лучших своих ножей. Почему-то с остро-неприятным чувством в груди мне вспомнилось, как Саноте учила меня драться на косых мечах, чем-то напоминающих даены - по её мнению, это обязательная часть курса по кунг-фу. А в перерывах между маханием деревянными муляжами она помогла мне справиться с косорукостью и научиться метать ножики и другие подручные средства: сапоги, канделябры, ёршики.
